Петр Заводчиков - Девичья команда. Невыдуманные рассказы

• Название: Девичья команда. Невыдуманные рассказы
• Автор: Петр Заводчиков
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Природа и животные
• Год: 1975

О девушках-минерах, об их команде, имевшей кроме обычного снаряжения и оружия еще и живой инвентарь — собак, рассказывает эта книга.

«Девичья команда» — не история, не мемуары. Это живые рассказы о жизни на войне, где все шло рядом — труд и подвиг, самопожертвование и любовь.

---

— Туда выведены провода от фугасов и дублирующий шнур. Тоже запрятаны, конечно, — объяснил он своему напарнику. — Гляди сейчас во все глаза, нет ли кого чужого. Подойти надо так, чтобы нас никто не заметил.

— Да что мы всех боимся? Подорвем мост, никто нам помешать не может. Тихо же здесь.

— Тихо, — пробормотал Гренадеров, — тихо, да не очень. — Он помолчал с минуту, прислушиваясь к глухому урчанию орудий.

— А помешать даже очень могут, если мы с тобой будем торчать на виду. Подрывать надо не когда попало, а в самый верный момент, чтобы фашисты летели вверх тормашками вместе с мостом. А они, думаешь, не понимают, что тут фугас может быть, думаешь, дуриком прут, без разведки? Это они все соображают. Так что их еще перехитрить надо.

Река стала видна за леском. Вскоре Гренадеров разыскал окопчик и спрыгнул туда, Виктор — следом за ним. Нашли конец зажигательной трубки, раскопали и заизолированные концы саперного провода.

Гренадеров достал из вещевого мешка подрывную машинку, завернутую в кусок грубой ткани, осмотрел и стал поправлять маскировку своего окопчика.

— Как мыши, будем тут сидеть. Может, день, может, три. Харчи есть, сухой паек, вода во фляжках. Наверх вылезать только затемно, днем, значит, терпи. И наблюдай!

Движение на дороге было совсем небольшое. Прошла еще какая-то группа солдат — и снова никого до самой темноты. Ночь провели спокойно. Дежурили по очереди — один глядел вокруг, а другой спал. Пушки все ухали в стороне, не там, откуда надо было ждать противника, а сбоку, и гул стрельбы стал значительно слышнее. То ли бой перемещался, то ли ночной воздух лучше доносил звуки.

Утром за мостом появилась повозка с домашним скарбом. Лошадь вел хромой старик. За телегой тащились женщины и ребятишки. Конь, должно быть совсем вымотавшийся за дорогу, еле ввез телегу на мост и стал там, не слушая понуканий. Подъем за мостом ему было не взять. Старик несколько раз ударил коня палкой по высоко поднимавшимся и опадавшим ребрам. Конь дернулся и снова встал, опустив голову к настилу.

Старик не решался громко кричать, ворчал что-то на замученного коня и боязливо поглядывал назад.

Виктор повернулся к Гренадерову:

— Помочь надо, я сбегаю, ладно?

— Я тебе сбегаю! Сиди! Что, тяжело смотреть? А ты смотри все равно. Злее будешь.

Им еще довольно долго пришлось наблюдать за тщетными попытками старика заставить коня везти воз. Потом к мосту подъехала еще группа беженцев с несколькими подводами. Остановились возле застрявшей повозки, поговорили со стариком, перенесли какие-то узлы на свои подводы, выпрягли усталого коня и двинулись дальше. Старик с женщинами и детьми поплелся за ними.

Теперь в поле зрения саперов не было никого живого, кроме брошенного коня. А тот долго стоял понуро, потом подошел к реке, напился и стал щипать траву. Через некоторое время он исчез в прибрежных кустах, и саперы даже вздрогнули, услыхав его похрапывание над самым окопчиком. Конь почуял людей и пришел к ним. Стоял, наклонив голову к яме.

— Явился, понимаешь, демаскировать нас, — пробормотал Гренадеров и, отгоняя, шлепнул коня по морде. Конь фыркнул и нехотя отошел на несколько шагов…

А жаркий день медленно тек над землей, сменяясь душной ночью. Эта вторая ночь тоже прошла спокойно, лишь на третье утро саперы услыхали близкую пулеметную стрельбу и треск мотоциклов.

Гренадеров придвинул к себе подрывную машинку, подсоединил к ней концы проводов.

— Они? — спросил Виктор одними губами, зрачки его глаз испуганно расширились. — Немцы?

Гренадеров взглядом указал ему на зажигательную трубку. Заводной ключ машинки уже стоял в гнезде, но Гренадеров не торопился его поворачивать. Мотоциклисты выехали к мосту, сбавили скорость и застрочили по прибрежным кустам. Пули посвистывали над окопчиком. Потом два мотоциклиста спешились и остались на мосту по краям, другие затарахтели дальше.

«Что же мы их упускаем?» — беспокойно спрашивали глаза Виктора. Его руки, державшие зажигательный шнур, дрожали. Гренадеров только предостерегающе поднял палец.

На дороге за мостом опять стал слышен звук моторов, более низкий на этот раз. Явно приближались машины. Вот они уже и стали видны — два броневика, за ними грузовики с пехотой.

Немцы направлялись к мосту, броневики въезжали на его настил.

— Ну вот… — пробормотал Гренадеров и резко нажал на ключ подрывной машинки.

Фугасов на мосту было два: один, поменьше, — у въезда на дальнем берегу, другой, побольше, — на этой стороне моста. Все тело Гренадерова напряглось в ожидании взрывов, но взрывов не произошло. Ключ под его рукой не провернулся, машинка не сработала.

Гренадеров почувствовал, что весь он покрывается холодным потом.

— Давай! — уже не таясь, приказал он Горбунову. — Давай, Витя!

И тот стал чиркать коробком по саперной спичке, приставленной к зажигательной трубке. В трубке зашипело. Теперь огонь уже шея к фугасам. — Только бы не уехали эти проклятые грузовики.

Но почему не сработала машинка? Гренадерова точно током ударило. Да он же не завел пружину! Вот почему не взорвались фугасы. Быстро поставил машинку на колени, со всей силой крутанул ключом направо — один поворот, другой, третий… Выхватил ключ, вставил в спусковое гнездо и повернул налево.

И сразу грохнуло, задрожала земля. Балки моста и машины с солдатами полетели вверх. Над окопом, точно дождь, падали обломки дерева и камни.

«Все, сделали свое!» — Страшная усталость и чувство огромного облегчения разом охватили Грепадерова. Теперь надо быстро уходить, пока враг не пришел в себя.

— Ходу! — крикнул он Виктору, и оба, пригибаясь, побежали к леску.

Все-таки их заметили. Раздались автоматные очереди. Гренадерову обожгло плечо. Боль пришла позже, когда они уже скрылись в лесу. Встали на минутку, чтобы отдышаться. Гренадеров провел по плечу рукой. Рука стала мокрой. Но они были еще слишком близко от немцев, чтобы задерживаться и делать перевязку. Лишь минут через десять, а может быть, и через полчаса, Гренадеров решил снова остановиться. Боль в плече делалась все сильнее, сводило руку, тело как-то обмякло.

— Ну-ка, друг, перевяжи, — сказал он Виктору, доставая индивидуальный пакет здоровой рукой.

Назад они шли много дольше, чем к мосту. На дорогах уже хозяйничали немцы, надо было прятаться. Двигались больше по ночам. А плечо и рука все сильнее болели, силы уходили. Они уже не ели несколько дней. Ягоды и сырые зерна, собранные в поле, — какая уж это еда?

— Опирайтесь на мое плечо, — несколько раз предлагал Гренадерову Виктор. Гренадеров отрицательно мотал головой. Он и так отдал напарнику карабин и вещевой мешок. Не хватало самому навалиться на парнишку. Гренадеров собрал последние силы и шел, не защищаясь от веток, то и дело хлеставших по лицу.

Через несколько дней саперы повстречали пехотную часть. Думали, что уже все, кончилось их илутание. Но пехотинцы тоже выходили из окружения, и саперы еще несколько дней шли с ними, пока не прорвались к своим. Не все прорвались, но Гренадеров и Виктор одолели последний отрезок пути. Виктор так и остался в стрелковой части. Гренадерова отправили в госпиталь, а оттуда в батальон, где его и повстречал неожиданно Петров.

А многие встречи, которых Петров ждал, так и не произошли. Ротой, где служил он прежде, теперь командовал незнакомый лейтенант.

— Старший лейтенант Батурин где?

— Похоронили его, — сказали Егору.

Неторопливо шагая по пустынным улицам Выборгской стороны по дороге в Сосновку, Егор Сергеевич вспоминал то одного, то другого, и все тяжелее становилось у него на сердце.

В СОСНОВКЕ

Девушки приходили в команду группами и поодиночке. У каждой был свой характер, своя судьба. Вскоре Егор Сергеевич понял, какие они разные, но в первые дни, когда команда только собиралась вместе, они казались ему словно бы на одно лицо.

Блокадный год наложил свой отпечаток на каждую. Все девушки выглядели подростками — обтянутые скулы, острые локти, выпирающие ключицы.

«Как им лопату дашь в руки, как прикажешь тащить противотанковые мины? — думал старшина. — А если сапер не может лопатой орудовать и мины таскать, то какой же он сапер?»

Петров ходил по бараку, отведенному команде, медленными шагами. Невысокого роста, широкий в кости, степенный и сумрачный, он выглядел гораздо старше своих еще не полных двадцати пяти лет. Светлые брови старшины были постоянно насуплены.

— Фамилия? Имя? Отчество? — коротко спрашивал он и делал какие-то отметки в записной книжке. — Сейчас получите обмундирование, потом в баню пойдете, переоденетесь. Ясно?

— Сердитый у нас начальник, — сказала Рите девушка, пришедшая одновременно с ней в Сосновку.

«Да, кажется, сердитый», — подумала Рита. Она немножко оробела от пристального и словно бы недовольного взгляда, которым их окидывал старшина.