Владимир Москалев - Варфоломеевская ночь

• Название: Варфоломеевская ночь
• Автор: Владимир Москалев
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-9533-5279-6

1572 год. Жестокое противостояние между гугенотами и католиками достигло своего апогея. В ночь на 24 августа Париж захлебнулся в крови — французы резали французов. Традиционно принято считать, что Варфоломеевская ночь была спровоцирована Екатериной Медичи, матерью французского короля Карла IX с подачи своих итальянских советников вроде Альбера де Гонди и Лодовико Гонзага. Резня произошла спустя шесть дней после свадьбы сестры короля Маргариты с протестантом Генрихом Наваррским, в связи с которой многие из самых богатых и видных гугенотов собрались в преимущественно католическом Париже, и спустя всего два дня после неудачного покушения на адмирала Гаспара Колиньи, военного и политического предводителя гугенотов.

Автор предлагает свою версию этого трагического события. «Варфоломеевская ночь» является непосредственным продолжением романа «Екатерина Медичи».

---

Слуга, зажав в руке монету, тут же удалился. Минуту спустя он подошел к Лесдигьеру, все еще стоявшему на коленях, и тронул за плечо. Тот обернулся, поднял голову.

— Что тебе? — тихо спросил он.

— Вас хочет видеть один человек, — так же тихо ответил посланец.

— Кто он?

— На его лице маска, я его не знаю.

— Пусть убирается.

— Он велел передать, что у него к вам важное дело, мсье.

— Что ему надо?

— Больше ничего не сказал.

— Где он?

— Внизу, у дверей.

— Ступай. Скажи, что я сейчас спущусь.

Слуга ушел. Лесдигьер переглянулся с Шомбергом и вышел в коридор.

И тут же Екатерина Медичи, не упустившая ни одного движения Лесдигьера, бросила выразительный взгляд на одного из окружавших дворян, слегка кивнув в сторону дверей. Тот попил и тут же исчез вслед за Лесдигьером. Но и Шомберг был начеку, и как только дворянин ушел, он направился за ним. Его ухода в общей сумятице никто не заметил.

Придворный вышел на площадку, и с верхних студеней лестницы увидел Лесдигьера, беседующего внизу с незнакомцем. Он сделал вид, будто эти двое его совершенно не интересуют, и принялся разглядывать картины, висящие на стенах. Те, что внизу, тем временем поднялись по другой лестнице, ведущей в правое крыло здания, прошли по коридору и исчезли в одной из комнат.

Шпион Екатерины поднялся вслед за ними, так же прошел по коридору, приглушая шаги и внимательно прислушиваясь, наконец, остановился у дверей, из-за которых доносились негромкие, но вполне различимые голоса, приник ухом и стал слушать.

Прошла минута, другая, и вдруг кто-то сзади положил ему руку на плечо, да так тяжело, что бедняга чуть не присел.

— Что вам угодно, милостивый государь? — вполголоса спросил дворянин, отнюдь не радостными от такой встречи глазами глядя на Шомберга.

— Что там? — так же негромко спросил Шомберг, тоже приложив ухо к двери.

— Да вы с ума сошли! — вытаращился дворянин.

— Тише, тише, сударь, — произнес Шомберг и поднес палец к губам, — ибо, чего доброго, те, что находятся за дверью, могут услышать, и уж тогда нам не доведется узнать их тайну.

— Я спрашиваю, что вам угодно?

— Мне тоже хочется послушать то, о чем там говорят, а поэтому давайте послушаем вместе: вы у одной половины дверей, а я у другой.

— Кто вы такой, мсье, и почему так нагло себя ведете? Я ведь, кажется, не задевал вас.

— Зато я желаю вас задеть. А зовут меня Шомберг. Вам, судя по отсутствующему выражению лица, очевидно, не знакомо это имя, а значит, вы новенький при дворе. Но так как вы, господин Мидас[10], по-видимому, еще не усвоили всех правил дворцового этикета, то я намерен преподать небольшой урок, который заставит раскаяться в низости вашего поступка.

— Да что вы себе позволяете, в конце концов? Я вас не знаю! Что вам угодно?

— Мне угодно оборвать ваши уши и скормить их собакам. Не поверите, как мои борзые любят жрать человеческие уши.

— Сударь, вы ответите за свои слова!

— Когда угодно, хоть прямо сейчас, к чему откладывать?

— Хорошо, от вас, видно, теперь не отделаешься. Выйдем во двор, здесь нас могут услышать.

— Кто? Те двое, что находятся в этой комнате? Согласен. В таком случае мы пройдем в глубь коридора, там звон оружия будет глуше. А на заступничество королевы-матери и не надейтесь, она сейчас наверняка выходит на улицу вместе с королем.

— Ну что ж, — скрипнул зубами дворянин, с сожалением поглядев на дверь, — раз вы так хотите, я преподам вам урок вежливости, которой так не хватает гугенотам королевы Наваррской.

Они отошли шагов на двадцать и обнажили шпаги. Полминуты спустя Шомберг сделал выпад и проткнул противника насквозь. Тот упал ничком, не издав ни звука. А Шомберг вытер клинок, вложил его в ножны, огляделся по сторонам и, как ни в чем не бывало, отправился по коридору туда, откуда только что пришел. Подойдя к дверям, он еще раз осмотрелся, раскрыл их и вошел в комнату.

Незнакомец вздрогнул и сразу же отвернулся, но Лесдигьер успокоил его движением руки:

— Не бойтесь, это мой друг. Он нем, как могила. При нем вы можете быть вполне откровенны.

Незнакомец повернулся.

— Рене! Парфюмер ее величества королевы-матери! — вскричал пораженный Шомберг.

— А вы — Шомберг, капитан гвардии покойного коннетабля Анна де Монморанси, — спокойно ответил Рене.

— Еще бы нам не знать друг друга, ведь мы с вами не раз встречались и даже, помнится, здоровались за руку.

— Я тоже помню вас. Вы с вашими многочисленными любовницами часто заглядывали ко мне в лавку, чтобы купить украшение. В то время я практиковал ювелирное дело.

— Ей-богу, так и было! — воскликнул Шомберг. — И поскольку мы с вами не враги, господин Рене, то вот вам моя рука от чистого сердца!

И он протянул огромную ладонь.

— Что ж, — ответил Рене, — с удовольствием отвечу на ваш чистосердечный порыв, ибо уверен, что у такого человека, как господин граф, не может быть лживых и вероломных друзей.

И они с улыбками пожали друг другу руки.

— А теперь скажи, чего ради ты пришел сюда? — спросил Лесдигьер. — Что-нибудь случилось?

— Ничего особенного, — пожал плечами Шомберг, — если не считать того, что ваш разговор от слова и до слова был подслушан, во всяком случае, первая его половина.

— Кем? — быстро спросил Рене.

— Одним дворянином, шпионом Екатерины Медичи, имя которого я забыл спросить.

— О бог мой, я пропал! — произнес Рене. — Если мадам Екатерина узнает об этом, то в лучшем случае меня ждет изгнание, а в худшем — виселица или нож убийцы.

— Успокойтесь, Рене, она ничего не узнает, — спокойно ответил Шомберг.

— Вы уверены?

— Да, я попросил его уйти, взяв с него честное слово, что он никому ничего не разболтает.

— Вы взяли с него честное слово?!

— Ну да, что же тут удивительного.

— И он ушел?

— Разумеется, и поклялся при этом больше сюда не возвращаться.

Недавние собеседники переглянулись.

— Гаспар, что ты сделал с этим человеком? — спросил Лесдигьер.

— Ничего особенного, просто вызвал его на дуэль и убил тем самым выпадом из третьей позиции, которому ты меня обучил.

Лесдигьер рассмеялся.

Рене облегченно вздохнул и теперь уже первый протянул руку Шомбергу.

— Слава богу! Вы возвращаете мне жизнь, мсье Шомберг. Оказывается, во Франции не перевелись честные и смелые люди, да к тому же еще и такие верные друзья.

И добавил, в то время как Шомберг пожимал ему руку:

— А ведь, кажется, я опять обязан спасением жизни, но теперь уже не вам, Лесдигьер, а вашему другу.

— Пустяки, — скромно ответил Шомберг.

— Запомни, Гаспар, — назидательно произнес Лесдигьер, — и извлеки одну простую истину: такой человек, как мэтр Рене, никогда не остается в долгу.

Миланец, молча, наклонил голову.

— Однако продолжайте, Рене, вы что-то еще хотели сказать.

— Совсем немногое. Но предлагаю уйти отсюда в другое место: королева-мать может отправиться на розыски своего шпиона. Заодно давайте посмотрим, кто это такой.

Они осторожно вышли из комнаты, прошли по коридору к месту недавнего поединка и остановились. Человек все так же лежал, уткнувшись лицом в ковер на полу. На спине у него проступало большое темное пятно.

— Неплохой удар, — заметил Лесдигьер. Шомберг нагнулся и перевернул на спину.

— Ги де Жарнак! — произнес Рене. — Шпион королевы-матери. Я узнаю его.

— Неблаговидные дела всегда заканчиваются нелепо, — изрек Лесдигьер.

— Поторопимся, господа, нас не должны видеть вместе.

— Наденьте на всякий случай вашу маску, Рене.

Они снова спустились вниз, но уже по боковой лестнице, меду щей к черному ходу, вошли в какое-то слабо освещенное лисиным светом помещение и заперли дверь.

— Здесь мы будем в безопасности.

Глава 5 И все же отравлена

Вернемся к началу разговора, чтобы узнать, о чем говорилось до прихода Шомберга.

— Рене, это вы! — воскликнул Лесдигьер, когда незнакомец, едва они остались вдвоем, снял маску.

— Да, снова я, — ответил миланец, — и пришел потому, что вы хотели меня спросить: не перепутал ли я перчатки, не надела ли королева Наваррская отравленные вместо безобидных, которые вы уничтожили?

— Именно об этом я и хотел спросить, потому что теряюсь в догадках.

— Нет, господин граф, я ничего не перепутал, — твердым голосом произнес Рене.

— Как же вы тогда объясните сегодняшнее внезапное недомогание королевы?

— А разве вам не объяснили этого придворные королевские врачи?

— Я уверен, что они ошибаются. Хотя в одном правы: у Жанны действительно слабые легкие.