Наталья Котлякова - От Тарутино до Малоярославца

• Название: От Тарутино до Малоярославца
• Автор: Наталья Котлякова
• Издательство: Золотая аллея
• Жанр: История
• Год: 2002
• ISBN: 5–7111–0343–1

Книга издается к 190-летию исторической победы россиян над «Великой Армией» Наполеона.

Впервые системно и всесторонне показана роль Малоярославецкого сражения 12 октября 1812 года как битвы, спасшей Отечество и предопределившей коренной перелом в ходе войны в пользу России.

Книга составлена сотрудниками Малоярославецкого военно-исторического музея 1812 года.

Издание — плод многолетней исследовательской работы ученых страны: историков, краеведов, археографов, искусствоведов, специалистов по военной истории.

В книге использованы иллюстрации из Фондов Малоярославецкого военно-исторического музея 1812 года. Многие материалы публикуются впервые.

Для широкого круга читателей.

Малоярославецкий военно-исторический музей 1812 года открыт для посетителей все дни, кроме понедельника и последней пятницы каждого месяца с 10.00 до 18.00 часов.

249090 Калужская область, г. Малоярославец, ул. Московская, 27. Тел/факс: [phone].

В оформлении использованы картина П. Хесса. «Бой под Малоярославцем.» рисунок В. Типикина. «Офицер и нижний чин Рязанского пехотного полка.»

---

Маневр, задуманный как решительное наступательное действие, создал наряду с пожаром Москвы психологический перелом в армии, но не заставил противника немедленно покинуть столицу. Причиной тому было отсутствие сильного противодействия со стороны противника, изменение планов М. И. Кутузова, отступление к Тарутино, которое резко снизило остроту ситуации.

Авторы всех обобщающих трудов отводят этому событию несколько абзацев, ограничиваясь перечислением переходов, да в подтверждение результативности маневра приводят доводы, взятые с разной степенью полноты из рапорта М. И. Кутузова царю от 4 сентября 1812 г., т. е. до начала маневра:

— защита центров военного производства в Туле и Брянске;

— прикрытие продовольственных ресурсов в обильнейших губерниях;

— сохранение связи с армиями П. В. Чичагова и А. П. Тормасова;

— пресечение коммуникаций неприятеля от Москвы до Смоленска с помощью армейских отрядов.

У Калужской заставы в Москве 7(19) октября 1812 г. Выход Наполеона из Москвы. Х. Фабер дю Фор

При этом никто из отечественных авторов не процитировал рапорт до конца, между тем Кутузов, поставив неприятеля в опасное положение своим обходом, намеревался принудить неприятеля оставить Москву и искать сражения, от которого ожидал успехов, равных Бородино[16].

Достижение всех перечисленных целей могло быть обеспечено и при любом другом расположении армии около Москвы, т. к. при угрозе постоянного нападения русских Наполеон не мог все равно посылать корпуса на дальнее расстояние. Связь с партизанами и армиями на юго-западе работала бы чуть дольше, чем из Тарутино, зато быстрее с Петербургом и Полоцком.

Многие авторы, как, например, Л. Г. Бескровный, дав очень высокую оценку маневру, описывая результаты данного периода, не различают последствия собственно маневра, общего обессиления нашествия Наполеона. Л. Г. Бескровный пишет: «Кутузов был вынужден оставить Москву и отойти к Тарутину, чтобы выиграть время и организовать отсюда контрнаступление»[17]. Фланговое движение здесь уже даже не упоминается. Так же поступает М. И. Богданович. Он видит причину неудачи Наполеона не в военных просчетах, а в политических: в недооценке стойкости русского императора и духа русского народа. В то время, как французская армия в силу истощения не могла уже рассчитывать на быстрые блистательные успехи, занятие ею Москвы имело смысл только как стимул, побуждающий Александра I к миру[18].

Карл Клаузевиц, выдающийся военный теоретик и участник войны, гораздо подробнее российских авторов исследовал феномен Тарутинского флангового маневра. Он не был полностью согласен с высочайшей оценкой поворота на Калужскую дорогу, данной в военной теории. Он подчеркивал трудность принятия и выполнения подобного решения, основанного на интуитивной оценке множества «смутно воспринимаемых отношений». Сама по себе мысль «продолжать отступление не назад, а в сторону» не представляет большой заслуги… Наполеон не имел никакой возможности ни следовать к Владимиру, ни зимовать в Москве. В любом случае он был вынужден идти назад, т. к. стратегически он был истощен. Но это не умаляет заслуг русского командования, т. к. оно «не знало всего этого в точности». Вывод Клаузевица таков: конечный успех кампании не имел своим источником эту мысль, т. к. «не она заставила неприятеля уйти из страны». В то же время, фланговая позиция способствовала достижению благоприятного результата. Он показал многовариантность исполнения флангового маневра, правильность выбора М. И. Кутузовым поворота после Москвы, как наименее рискованного и решавшего проблему ответственности за оставление столицы. В противоположность мнению последующих историков К. Клаузевиц считал, что М. И. Кутузов, выходя из Москвы на Рязанскую дорогу, не знал, что повернет именно на Калужскую, поскольку менее рискованным было бы сразу идти через Калужскую заставу[19].

Наблюдения, сделанные К. Клаузевицем, не получили признания в российской историографии: он, по мнению многих авторов, стремился принизить заслуги русских полководцев и солдат, преувеличить роль больших пространств, сурового климата, малую культурность России. Исключение составляет М. И. Богданович, чьи идеи перекликаются со взглядами К. Клаузевица.

А. Н. Попов в наиболее подробном из опубликованных описаний флангового маневра поставил себе целью сделать разбор всей той критики, которая была обрушена на М. И. Кутузова за деятельность, а точнее — бездеятельность, современниками. Главной заслугой автора стал подробнейший критический анализ поступков и высказываний таких фигур, как М. Б. Барклай де Толли, Л. Л. Беннигсен, Ф. В. Ростопчин, А. П. Ермолов. Вне критики А. Н. Попова остались М. И. Кутузов и царь.

Отправной точкой для особенно пристального внимания А. Н. Попова к психологии ключевых военных деятелей стало следующее положение: «Значение лица в общественной жизни народа, в среду которого еще поверхностно проникло образование и который привык к правительственной опеке (не правда ли это про нынешних россиян? — С. Ш.) определяется не столько личными достоинствами и даже заслугами, сколько служебным положением»[20]. Отсюда А. Н. Попов вывел проходящую через весь очерк идею о том, что причиной появления и борьбы «генеральских партий» против М. И. Кутузова были претензии на пост главнокомандующего, амбициозность, болезненное воображение многих из них. «Такое положение Барклая и Беннигсена не оставляло их одинокими соперниками и недоброжелателями Кутузова»[21]. Очевидно, что в действительности основой борьбы мнений была сложность и противоречивость самой военной обстановки, по этой причине порождавшей и самые разные рецепты победы.

Свое исследование развития взаимоотношений М. И. Кутузова с ведущими генералами, а также Ф. В. Ростопчиным, А. Н. Попов провел в подкрепление данной концепции. «Устраняясь от всякой оценки военных соображений, вовсе не входящих в задачу нашего сочинения»[22], автор очерка прежде всего показывал разлад среди генералов, выражавшийся в стремлении приписать себе славу того или иного удачливого действия, объяснял его исключительно личными недостатками претендентов. Намерения М. И. Кутузова во всей их переменчивости, поскольку они привели к победе в войне, критике не подвергались. В силу сознательного уклонения от стратегического анализа проблем флангового маневра и произвольного толкования ряда фактов очерк А. Н. Попова не может считаться добротным исследованием собственно Тарутинского марш-маневра.

К сожалению, слабые стороны работы А. Н. Попова были унаследованы современными авторами. Например, Н. А. Троицкий, пытаясь дезавуировать попытки П. А. Жилина, Н. Ф. Гарнича, Л. Г. Бескровного (почему не указал А. Н. Попова? — С. Ш.) зачислить Барклая в одну оппозиционную группу с Беннигсеном, опровергает это цитатой из его письма царю, в которой Кутузов характеризуется как «бездельник», а Беннигсен — «разбойник». Ничего не объяснив и не найдя других отличий Барклая от Беннигсена, в предыдущей главе Н. А. Троицкий декларировал полную преемственность деятельности Барклая и Кутузова[23].

Чтобы выяснить значение Тарутинского маневра, необходимо установить:

1) состояние и возможности русской и наполеоновской армий по ведению войны на момент оставления Москвы русскими, а отсюда — стратегические планы и методы противоборства сторон;

2) степень свободы действий главнокомандующего русской армии и императора Наполеона, степень влияния на них политической и морально-психологической обстановки;

3) изменение первоначальных идей, заложенных во фланговый маневр;

4) морально-политическое значение маневра на фоне острой борьбы генеральской оппозиции.

Занятие французами Москвы после полупобеды при Бородино стало кульминацией их похода в Россию. Понимание того, что их возможности в оккупации бескрайних просторов России весьма ограничены и давно превышены, мы видим у Наполеона уже в Смоленске в августе 1812 г., у М. И. Кутузова в Филях, где он сравнивал Москву с губкой, способной впитать в себя бурный поток наступления. Наполеоновская армия получила на короткое время заметное превосходство над русскими, если не считать их плохо обученные и вооруженные ополчения (которые одной своей численностью должны были оттягивать на себя весомую часть сил). Но один из элементов мощи и подвижности — конский состав кавалерии, артиллерии и обозов — оказался истощен, главным образом, суровыми условиями и перенапряжением сил. Другой элемент мощи — продовольствие войск — также сильно пострадал во время похода. Таким образом, Великая армия могла еще дать и выиграть сражение, но «сидеть на шее у неприятеля» уже — нет, не могла. Надежда на новое сражение после занятия Москвы окончательно пропала. Единственным достойным средством окончания войны могло быть заключение почетного мира, с каковой целью и была поставлена задача взять Москву. Данная мысль нашла свое отражение в вышедшем в 1814 г. труде Ф. Н. Глинки, посвященном М. А. Милорадовичу, а вовсе не взята у иностранных ученых-стратегов.