Денис Чекалов - Зона «D». Лучшие остросюжетные детективы. №2

• Название: Зона «D». Лучшие остросюжетные детективы. №2
• Автор: Денис Чекалов
• Издательство: ООО «Попутчик-медиа»
• Жанр: Криминальный детектив
• Год: 2012

Газета «Попутчик-Криминал» представляет читателям сборник коротких остросюжетных детективов Дениса Чекалова.

---

Элберт Лемей был похож на непропеченную булку.

Бледный, рыхлый, бесформенный.

Из тех, кто уверен, что вы — дерьмо, и не упустит случая вам это показать.

— Надо поговорить, — бросил я.

Элберт высился на пороге своего дома.

Глянул на меня так, словно я пришел ему ноги целовать, — а он не уверен, вымыл ли я рот с мылом.

— О чем? — насупился Элберт.

— О ваших зубах. Вам нравится, что они все на месте?

Я отпихнул его и вошел в гостиную.

Огляделся.

— А неплохой домишко. Дырки от кариеса как нефтяные скважины, верно? Чем глубже сверлишь, тем больше денег польется.

Плюхнулся на мягкий диван.

— Я вас не знаю, — резко ответил Элберт. — Убирайтесь, или я вызову полицию.

— Зря.

Я покачал головой.

— Знаете сержанта Рейнальдо Олмоса? Ну, вы еще крутите с его женой.

Элберт шагнул ко мне.

Хотел врезать, — но здравый смысл подсказал ему, что я сильнее.

Впрочем, бой был неравный; будь с ним его верная бормашина, я бы проиграл с позором и треском.

Боюсь я этих дантистов.

— Элберт, я вам не враг, — улыбнулся я. — По крайней мере, пока. От вас все зависит.

— Чего вы хотите?

— Денег, — ответил я. — Как и все. Но об этом позже.

Я осклабился еще шире.

— Олмос прислал меня, чтобы я вас избил.

— Чего?

Элберт такого явно не ожидал.

— Кости сломал… Да впрочем, сами послушайте.

Я поставил диктофон на журнальный столик.

Щелкнула кнопка.

— Так и вовсе кости переломали, — послышался голос Олмоса. — Он теперь лежит с трубочкой.

Элберт слушал внимательно.

Глаза его стали острыми и холодными — словно два сверла бормашины.

— И? — спросил он, когда запись закончилась.

— У меня два выбора, — сказал я. — Могу избить вас… Вы знаете, что могу.

— Но тогда вы не получите денег, — ответил Элберт.

Он взглянул на меня с презрением и насмешкой.

— И этот сержант, Олмос, от вас уже не отстанет. Вечно будете за ним дерьмо разгребать.

Я кивнул:

— Или я отдам эту запись в прокуратуру. Только что потом? Олмос легко сможет отбрехаться. А я окажусь глубоко в дерьме.

— Вы правда убили того подростка? — спросил дантист.

— Две пули в голову. Это было забавно… Я ведь снайпером служил, в Латинской Америке. Мне этого не хватает.

Мои слова его ни трошки не напугали.

Он только усмехнулся.

Решил, что я просто хвастаюсь. Хочу набить себе цену.

— Вы сказали, вам нужны деньги? — подсказал Элберт.

— Да, — кивнул я. — Пачка бабла, и я уеду отсюда. Слишком много здесь правил и сволочья. Лучше вернусь туда, где ты можешь сам защитить себя, по-мужски, не надеясь на прогнивший закон.

Я потыкал в диктофон пальцем.

— А запись оставлю вам. Я уверен, вы сможете прижать Олмоса. Так или иначе.

Элберт кивнул.

— Сколько вы хотите?

— Сто тысяч.

Он хотел возразить, но я перебил его.

— Только не говорите, будто у вас их нет. Вы сегодня продали яхту, за наличные; решили покупать новую, да? В два раза больше?

— В два с половиной, — ответил Элберт невозмутимо. — Я дам вам десять кусков и радуйтесь, что вам повезло.

— Чего? — нахмурился я. — Алё, гараж! Я сказал сто тысяч.

— Девять.

Элберт сложил руки на груди.

— Не согласитесь сразу, и будет восемь.

— Ну ладно.

Я закусил губу.

Глянул на диктофон, протянул руку — но передумал.

— Но деньги нужны сейчас. Я сразу хочу уехать. Мало что Олмосу взбредет в кочерыжку. Утром меня могут арестовать.

— Не вопрос.

Мы поднялись в его кабинет.

Элберт подошел к сейфу.

Не боялся открыть его при мне. Видно, считал меня совсем размазней. А может быть, еще потому, что там лежал заряженный револьвер.

— Ёшки-матрешки, — пробормотал я, глядя через плечо. — Сколько ж там бабок, а?

— Полтора миллиона, — ответил Элберт с улыбкой.

Он вынул револьвер, взвел курок.

— Знаете, — заметил дантист. — Я ведь могу просто забрать у вас диктофон. И не платить ни цента.

— Но тогда вам придется меня убить, — согласился я. — А это шум, грязь и хлопоты. Не стоит десяти тысяч.

Он распечатал пачку, отсчитал лишние.

— Девяти, — поправил дантист.

* * *

— А чего наличными-то? — бубнил недовольно я, вертя в руках открытую пачку. — Ну, в смысле, за яхту. Мог же и переводом, банковским. Хлопот меньше. Что? Налоги платить не хочем? А как же школы, больницы, эти… библиотеки?

— Думаю, вам лучше уйти, — с усмешкой ответил Элберт. — Пока я не передумал.

Мы спустились вниз.

— Ах ты отморозок…

Олмос стоял посреди гостиной.

— Так и знал, нельзя тебе доверять…

Он посмотрел на пачку в моей руке.

— За сколько ж ты меня продал? За десять тысяч?

— За девять, — ответил Элберт. — А вот теперь, сержант, нам стоит поговорить.

Вынув диктофон, он включил запись.

— Что скажет комиссар, если услышит это? Что напишут газеты?

Элберт поцокал сочувственно языком.

— Слышал, копам в тюрьме приходится тяжело. Это правда?

Олмос внезапно выхватил пистолет.

— Отдайте мне диктофон, — с глухой угрозой приказал он.

Элберт лишь рассмеялся.

— Или что? Вы меня убьете?

Тогда придется убить обоих; а потом всплывут копии этой записи, и вам уже ничто не спасет.

— Отдай диктофон, — медленно, с расстановкой произнес Олмос. — Не доводи до греха.

— Ну, я тут явно лишний.

Я попятился к двери.

— Не пришей кобыле хвост. Разбирайтесь сами.

— А ну стоять!

Олмос обернулся ко мне.

Полицейский «кольт» рявкнул в его руке.

Пуля вошла в стену, обдав меня штукатуркой.

Я действовал инстинктивно. Упал, перекатился, выхватил из кобуры пистолет. Дважды спустил курок.

Олмос дернулся.

Кровь растеклась по его груди, — и с каждой секундой пятно становилось больше. Это могло значить только одно.

Я попал в сердце.

— Вот дерьмо! — заорал Элберт.

Сержант качнулся и замертво рухнул на пол.

— Что ты наделал?! — крикнул хозяин дома.

Кое-как я выпрямился.

Глянул на пушку в своей руке. Потом, на негнущихся ногах, подошел к Олмосу.

— Мертв, — пробормотал я.

— Я звоню в полицию, — сказал Элберт.

Он шагнул к телефону. Времени думать не оставалось.

Я в два прыжка пересек гостиную. Врезал ему — и парень рухнул, как наша экономика.

— Не двигаться, — рыкнул я.

Элберт хотел подняться.

Я угостил его по морде еще раз. Схватил со стола салфетку — черт, кто в наши дни кладет на стол матерчатые салфетки?! — и тщательно вытер пистолет.

Наклонился, взял парня за руку.

Он попытался вырваться.

Тут уж я вломил ему от души. Что, сразу не понял? Башка у Элберта дернулась, тот закатил глаза.

Я вложил свой пистолет ему в руку. Тщательно приложил пальцы к рукоятке, курку. Потом подумал немного. Вытащил магазин — моих отпечатков там не было, как и на патронах.

Я же не новичок.

А вот следы Элберта окажутся в самый раз…

Когда он открыл глаза, я уже прятал пушку в пластиковый пакет. Из-под журнала, но все равно сойдет.

— Что… что случилось? — пробормотал дантист.

Я снял трубку телефона.

— Сейчас, — сказал я, — я позвоню в полицию. И скажу, как ты, на моих глазах, прикончил сержанта Олмоса.

— Нет…

Элберт пытался встать.

— Это сделал ты…

— Нет, — я покачал головой. — Твои отпечатки на пистолете. Ты был любовником его жены. Олмос пришел по-мужски с тобой разобраться. Вишь? Всю морду тебе набил.

Элберт прикоснулся к лицу.

— Ты его и прикончил, — сказал я. — А я все видел. Тебе, приятель, кранты.

— Нет.

Он поднялся, держась за стену.

— Ты не можешь этого сделать.

Я удивился.

— А думаешь, я пойду в тюрьму за убийство копа? Просто так, из честности?

— Ладно.

Элберт взъерошил волосы.

— Хорошо. Понимаю. Тебе нужны деньги; сколько ты хочешь за пистолет?

Я вылупился на него, как на сумасшедшего.

— Ты что, совсем долбанулся? Мы. Убили. Копа.

— Ты это сделал.

Он рванулся ко мне.

Хотел забрать пистолет.

Потом дернулся и замер — словно длины цепи не хватило.

Элберт хорошо понимал, что не справится со мной в рукопашной.

— Если нас поймают, это пожизненно, — сказал я. — Чего, еще не врубился? Всю жизнь, пока не подохнем, мы проведем в камере, шесть на восемь. Это меньше, чем твой гребаный гардероб.

Элберт побледнел.

Только сейчас он понял, как глубоко мы влипли.

— И то если повезет, — бросил я. — А так нам газовая камера светит, тебе и мне.

Я глянул на пистолет.

— Но если я тебя сдам… Это мой единственный шанс.

В дверь позвонили.

— Откройте, полиция! — громко приказал голос.