Анхелес Касо - Навстречу ветру

• Название: Навстречу ветру
• Автор: Анхелес Касо
• Издательство: ОЛМА Медиа Групп
• Жанр: Современная проза
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-373-04122-5

История жизни, полной неожиданных поворотов и непредсказуемых событий.

История детского восхищения окружающим миром — и взрослого горького цинизма.

История юношеских мечтаний о счастливом будущем — и надежд, разбивающихся о реальность.

История утраты невинности — и обретения познания.

Но прежде всего — история трогательной дружбы жительницы островов Зеленого Мыса, уехавшей в Европу в поисках счастья, и испанки, разочаровавшейся в жизни. Дружбы, которая поможет каждой из них найти собственное место в этом жестоком и прекрасном мире.

---

Когда они приехали, Бигадор и Лиа уже были там. Он показался Сан менее высоким и сильным, чем она его запомнила. Память о жестокости Бигадора превратила его в сознании Сан в некое подобие монстра. Тем не менее, он был просто обычным мужчиной, большим и крепким, но обыкновенным. Он поцеловал ее в щеки. Сан осознала, что впервые она не заметила его запаха. Раньше, в другой жизни, этот запах тревожил и волновал ее. Тогда она обнюхивала его, как животное, и пыталась им пропитаться. Потом, когда отношения испортились, запах вызывал у нее омерзение, рвотные позывы и нестерпимое желание отойти. Теперь он превратился в ничто. Он был чудесным образом несуществующим.

Мужчина попытался обнять ребенка, который захныкал, изворачиваясь. Тогда Бигадор достал из пакета огромную упаковку, которую терпеливо стал разворачивать перед мальчиком. Там была электрическая машинка, наверняка очень дорогая, которой Андрэ был ослеплен. Показав ему несколько раз все детали игрушки, фары, разноцветный руль и большие сиденья с детскими рисунками, он спросил у ребенка, хочет ли он испытать машинку на улице. Малыш тут же взял его за руку, весь полный эмоций. Бигадор замешкался и посмотрел на Сан:

— Можно?..

Она кивнула. Увидела, как они выходят вместе и с улыбками, Андрэ держится за его руку, а он изображает увальня, а потом смотрела на них через витрину, пока они играли на площади. Они вдвоем бегали за машинкой, довольные, и вдруг малыш споткнулся и упал. Бигадор осторожно поднял его, мягко вытер колени и обнял. Его большие руки закрывали вздрагивающую от рыданий спину, защищая от страха и боли. Отец поднял мальчика на руки, сел с ним на скамейку и держал его на коленях, что-то ему рассказывая, пока мальчик снова не заулыбался. Лиа смотрела на эту сцену, сидя рядом с Сан, молча. Теперь она заговорила:

— Похоже, они понимают друг друга, нет?

— Да, похоже на то.

— Ты разрешишь нам его забрать на сегодня?.. Завтра мы его вернем там, где скажешь, тогда, когда скажешь. Клянусь тебе, что буду следить все время, как будто он мой собственный сын. У меня был сын, но он умер, и я знаю, что у тебя на душе. Клянусь, что если замечу какую-нибудь странность, позвоню тебе. Но ничего не случится, можешь быть уверена.

Сан поняла, что может доверять этой большой и некрасивой женщине, чьи глаза блестели и были широко открыты, как у девочки, которая ни разу не получала взбучку, которой никто не говорил еще, что она не может учиться, потому что нет денег. Как у девочки, которая еще верит в доброту мира. Сан согласилась.

Когда Сан решила вернуться в Лиссабон, Бигадор и Лиа уже несколько месяцев пытались убедить ее в том, что так будет лучше для нее и для Андрэ. Ребенок, особенно мальчик, нуждается в присутствии отца, говорили они ей снова и снова. И она не будет одна воспитывать его. До этих пор он ни разу не болел. Но думала ли она, что произойдет, когда он пойдет в садик или в школу и подхватит ангину или простуду, как это бывает со всеми детьми? Она не сможет работать. Ей придется остаться дома, чтобы ухаживать за ним. На второй или третий раз она потеряет свою работу. А каникулы, что она будет делать во время долгих школьных каникул? А в будни она будет оставлять его каждый вечер с женщиной, которой придется платить, пока она работает допоздна? А в выходные, разве она не имеет права иногда встречаться с подругами?

В Лиссабоне все это было просто устроить. К счастью, Лиа работала на себя. Она владела парикмахерской, где у нее работало двое подчиненных, и могла отлучаться когда угодно. Если Сан работала до вечера, она могла присмотреть за ребенком после садика или школы. И еще всегда, когда не было уроков, но был рабочий день. Через выходные Андрэ будет проводить время с отцом, конечно же. Таким образом, Сан сможет располагать собственной жизнью, временем, чтобы встретиться с подругами, сходить за покупками, на танцы, подойти к гимназии или просто остаться на диване, смотреть телевизор и отдыхать.

Тем не менее, Сан никак не могла решиться принять предложение. Она понимала, что так будет лучше для всех. Это даже было правильным, ребенок, который воспитывается рядом с женщиной и мужчиной. Она вспоминала свое детство дочери матери-одиночки, как она бесконечное количество раз задавалась вопросом, кто ее отец, и хотела с ним познакомиться, как много лет смотрела на каждого мужчину, который казался ей добрым, и говорила себе, что, может, это он, тот, который выгружал рыбу в порту Карвоэйроса, с огромной улыбкой, безупречными зубами и мелкими морщинками возле уголков глаз. Или учитель, который приходил в школу всегда в белоснежной, только что отглаженной рубашке и обнимал детей, когда они падали во дворе и плакали. Иногда она бросалась на землю и делала вид, что поранилась, только затем, чтобы учитель поднял ее. Ей не хотелось, чтобы ее сын вынужден был жить и мечтать, что его обнимет мужчина. Но было нечто, что не давало ей принять решение. Как будто далекий голос в ее голове пытался предупредить ее, что, если она вернется, она и Андрэ подвергнутся опасности. Она доверяла Лии. Сан была уверена, что она ей ни разу не солгала, и что она будет заботиться о ее сыне как о своем собственном, которого потеряла еще младенцем из-за лихорадки, распространившейся в ее районе в Луанде. Но ей казалось, что за добрыми словами Бигадора, за его нежностью к ребенку, за его стремлением заботиться о нем, билось что-то темное и опасное, что-то, что могло вырваться в любой момент, сметая все вокруг. Ярость и пламя.

После того, как умерла старушка, за которой она ухаживала, когда ловушка гарпии, сопровождавшей ее, распре делилась по всему Мадриду и наглухо закрыла перед ней двери всех домов, магазинов, баров, мастерских и фабрик, когда через два месяца ожидания она убедилась, что невозможно найти работу, а деньги заканчиваются, Сан поняла, что у нее нет другого выхода, кроме как вернуться. Если бы она была одна, она бы выстояла. Она бы ела кусочки хлеба, или совсем ничего, спала бы в подъездах или в темных дырах метро, зажгла бы свечи и танцевала по ночам в парках среди каштанов и магнолий, чтобы спугнуть невезение. Она бы ждала до тех пор, пока не увидела, как невезение поднимается ввысь и исчезает среди облаков, испаряясь, словно изможденная и поверженная тень. Но сейчас она мать. Ее собственная жизнь менее важна, чем жизнь ее сына, и ей нужно смириться и принять реальность. Как будто все неизбежно подталкивало ее в Лиссабон. Возможно, кто-то, какая-то неведомая и темная сила, начертала ее жизнь еще до того, как она родилась. Может быть, Бог или кто угодно, кто управляет нитями хрупкого человеческого существования, развлекался, играя с судьбами людей. В любом случае, было очевидно, что ей было суждено вернуться в этот город, ближе к Бигадору. Лучше было заглушить предупреждающий голос, заткнуть уши и перестать обращать внимание на него. Просто спокойно упаковать чемодан и начать все сначала.

Я и Зенайда никак не могли убедить ее остаться. Это не удалось и Лилиане, которая несколько дней подряд ей звонила и пыталась заставить ее понять, что, возможно, это плохая затея. Все мы боялись того, что могло с ней случиться. Никто из нас до конца не верил в новоявленную добродетель Бигадора. Но Сан приняла свое решение и уже не собиралась идти на попятную. В глубине души все мы понимали ее и думали, что на ее месте сделали бы то же самое. В конце концов, мы поддержали и подбодрили ее, силясь поверить в то, что этот мужчина на самом деле изменился. Кто полностью уверен в том, что плохой человек не способен измениться, отбросить подальше жестокость, словно змея, меняющая кожу, и оставить ее позади, высохшую и пыльную? Разве мы подчинены такому разнообразию химических процессов в нашем мозгу? Разве каждый из нас не переживает периоды, в которые мы чувствуем себя более нервными, или более спокойными, более веселыми или более пессимистами? Разве я сама не пережила только что этап прострации и теперь, тем не менее, чувствовала себя спокойно? Возможно, и Бигадор тоже примирился с жизнью и со своими страстями. Да, несомненно, то, что ждало Сан и Андрэ в Лиссабоне, было хорошим.

Зенайда со своими дочерями и я пошли попрощаться с ними на автобусную станцию. Мы пытались улыбаться и скрывать свою грусть по поводу их отъезда. Мы шутили, обещали приехать их навестить, как только сможем, и приютить их у себя дома, если они захотят приехать. И махали руками, когда автобус отъезжал, как будто на празднике, в то время как Андрэ прощался с нами так воодушевленно и радостно, как только могут дети, а Сан прижималась лбом к стеклу, и издалека мы видели, как из глаз у нее стекают ужасно грустные, молчаливые огромные слезы.

Я позвонила ей на следующий день. Она сказала, что все хорошо. Лиа нашла для них комнату близко от квартиры Бигадора и от ее собственной парикмахерской. Это был спокойный и чистый дом, и этого ей было достаточно. В тот же вечер у нее было собеседование на должность официантки в кафе в торговом центре Чиадо. А что касается Андрэ, он был в восторге от своего отца. Предыдущую ночь, когда они только приехали из Мадрида, ребенок захотел ночевать у него. И вернулся утром довольный и ласковый. Это было самое главное.