Саймон Ливек - Демон воздуха

• Название: Демон воздуха
• Автор: Саймон Ливек
• Издательство: АСТ, АСТ Москва
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-17-053111-0, 978-5-9713-8373-4

Жрецы и прорицатели оказались не в силах растолковать страшные сны, терзающие властителя ацтекской империи Монтесуму.

Царь приказал бросить их в темницу… но вскоре узники бесследно исчезли из заточения.

Возможно, их похитили демоны?

Возможно, им удалось открыть путь в обитель богов?

Но Яотль, секретарь и тайный дознаватель министра Монтесумы, которому поручено расследование случившегося, уверен — к похищению не причастны ни боги, ни демоны.

Виною всему люди.

Люди настолько высокопоставленные и могущественные, что не страшатся даже гнева самого Монтесумы…

---

С нами находилось также двое слуг, чьей единственной задачей было таскать за хозяином ворох дорогущих накидок, которые Сияющий Свет прихватил с собой на тот случай, если придется выкупать раба. Ведь последний путь человека, предназначенного в жертву богу войны, не обещал быть коротким и прямым. В то время, пока жрец в одеянии пейналя производил свой изматывающий обход города, все жертвы, приготовленные торговцами для бога войны, препровождались сначала в местный храм в Коатлане, где их ждал в засаде отряд военных пленников.

Смысла этой забавной ритуальной игры я, в сущности, так и не смог понять. Возможно, ее устраивали, дабы приучить торговцев к мысли, что все стоящее приходится добывать в бою — даже если они уже заплатили за своего раба по сорок накидок на невольничьем рынке. Пленники, которым самим предстояло умереть до заката, старались отбить у торговцев их рабов, а те защищались при помощи щитов и обсидиановых мечей. Это была самая настоящая битва, с участниками, подогревающими свой боевой пыл священным вином и храбростью отчаяния. Когда нападавшему удавалось пленить раба, он мог даже убить его, если хозяин не успевал того выкупить. Впрочем, этого никогда не происходило — в противном случае торговцу нечего было бы предложить богу войны, и все его дорогостоящие приготовления оказывались проделанными впустую.

Однако лишь взгляда мне оказалось достаточно, дабы убедиться в том, что хозяин раба имеет весьма и весьма слабое представление о ценности денег.

Вид невольника не внушал восхищения. Всю ночь он не смыкая глаз бодрствовал в храме, после чего был опоен священным зельем. В полночь его обрили, а красивую одежду, выданную ему накануне вечером, отняли на рассвете, когда лицо уже отмыли и все тело вымазали мелом для придания ему смертельной бледности. Теперь он дергался и нервничал, вздрагивал даже от нежного голоса омывавшей его женщины. Он больше не походил на танцовщика, которым когда-то являлся, и, хотя нанесенный на его кожу мел скрывал все шрамы и царапины, один физический недостаток бросался в глаза сразу же — смешные оттопыренные уши, напоминавшие расправленные крылья.

Времени на разговоры не было, и каждый из нас занял свое место в процессии, но по дороге я внимательно наблюдал за жертвой. Он понуро брел, не реагируя на слова неугомонно болтавшей старухи, шедшей с ним бок о бок, и смотрел только под ноги.

В Коатлане он уныло принял обсидиановый меч и щит, но так и не воспользовался ими. Кстати, в этом не было ничего удивительного: некоторым священное зелье придавало невиданной прыти и храбрости раненого ягуара, но никто никогда не мог сказать заранее, как поведет себя опоенный человек. Зато, когда мы с Рукастым привели невольника обратно к хозяину, вдоволь наслушавшись насмешек и издевок от нападавших воинов, меня поразило безразличие, с каким молодой торговец расстался со своим выкупом. Ведь такого количества одежды мне бы, например, хватило не меньше чем на два года.

Приход пейналя положил конец потешной битве, и с этого момента началось шествие к подножию Большой Пирамиды, где посреди огромной толпы восседал сам император, наблюдавший за тем, как бог войны получает то, что ему причитается.

Наш раб вместе с остальными участвовал в представлении — четыре раза обежав вокруг пирамиды, он смиренно встал в цепочку у нижних ступенек. Он безмолвно наблюдал, как пейналь поднимался по ступенькам, а принесенный сверху бумажный змей торжественно сжигается. Он не проронил ни звука, когда пейналь снова сошел вниз, чтобы показать лик бога войны жертвам, перед тем как повести их навстречу смерти на вершину пирамиды.

И только на пути наверх все пошло вкривь и вкось.

Сияющий Свет, жертва и старая банщица шли рядом бок о бок, мы с Рукастым следовали за ними. Я все никак не мог оторвать глаз от этих смешных ушей. Старушка вдруг сделалась молчаливой, зато торговец вовсю продолжал болтать:

— Ну уж теперь недолго осталось. Как я завидую тебе! Тебя ждет «цветистый путь смерти». Ты будешь танцевать перед Солнцем и потом вновь родишься в облике колибри или бабочки! Вот я провожу свои дни в мирской суете, словно индюшка в поисках зерна, а когда умру, то, как и все несчастные души, сойду в Долину Смерти. Но ты…

— Что-то я с трудом представляю, как он несет паланкин Солнца, — буркнул Рукастый. — По его тощему хребту можно до двадцати сосчитать. Хоть бы он держался бодрее, что ли. Но нет же, прямо совсем скис. И где такого нашли? Я-то думал, торговцы народ более привередливый… Ой, смотри! Куда это он?

Раб обвел нас вокруг пальца. Он побежал не прямо вниз, где попал бы в наши объятия, а рванул наискосок. Он уже проскочил ступенек десять, прежде чем мы с Рукастым спохватились.

Молодой торговец как ни в чем не бывало продолжал подниматься, предвкушая сладость приятного момента, и даже не заметил, что его подношение богу «сделало ноги». Старушка-банщица, застыв на месте, растерянно смотрела вслед своему подопечному.

— Эй ты! А ну вернись!.. — взревел Рукастый, бросаясь вдогонку за жертвой.

Мы неслись по узким ступенькам вприпрыжку, и если богам присуще чувство юмора, то кто-нибудь из них наверняка смеялся. А между тем наш раб вдруг остановился и свесился вниз между двумя каменными столбцами.

Я понял, что он собирается прыгнуть.

— Эй вы все! Послушайте меня! — крикнул он, словно раскинувшийся внизу огромный город мог услышать его. — Большая лодка… Большая-пребольшая лодка!.. Остерегайтесь большой лодки!

— Постой! — воскликнул я в отчаянии.

Ну что я мог сказать человеку, который собирался умереть? Я пытался разглядеть выражение его лица, но на фоне вечернего неба и сверкающего в предзакатных лучах озера он был просто тенью с огромными ушами.

— Не вздумай прыгать! Ты предназначен для бога войны. Ты же слышал, что сказал твой хозяин, — к утру ты попадешь в солнечную свиту!..

Тогда невольник повернулся ко мне и, шагнув назад, застыл на самом краю пропасти.

— Это ложь, — спокойно и невозмутимо произнес он. — Омовенные рабы снисходят в Долину Смерти, как и все остальные. — Он улыбнулся, сверкнув белыми зубами. — Только поведайте об этом старику, — добавил он.

Я бросился вперед в надежде схватить его за ноги — даже сам чуть не перелетел через край, когда приземлился там, где он только что стоял. Но он уже сделал свой последний шаг и теперь лежал переломанный далеко-далеко внизу.

Глава 3

Иногда я затрудняюсь припомнить, сколько всего случилось с тех времен, когда жрецы приносили свои жертвы богам на вершине Большой Пирамиды. Теперь эти старые устои, несомненно, кажутся немыслимыми и варварскими, и люди все гадают, как такое могло происходить и почему многие и многие, подобные рабу Сияющего Света, принимали смерть от кремневого ножа огненного жреца.

А ведь этому нас учили.

Мир был разрушен четырежды — один раз прожорливыми ягуарами, один раз бушующим ветром, один раз огненным дождем и один раз потопом. Каждая из этих катастроф уносила великое множество человеческих жизней или преображала людей до неузнаваемости, поэтому после потопа, в самом начале нынешней эры, богам пришлось населить землю заново.

После последней катастрофы они послали бога Кецалькоатля, или Пернатого Змея, в преисподнюю, с тем чтобы тот собрал там кости мертвых. Это поручение он выполнил, и даже Владыка Царства Мертвых не смог помешать ему в этом. Но даже после того, как он раздобыл кости и вручил их богине Сиуакоатль, которая размолола их в муку, жизнь в них так и не вернулась. Тогда Кецалькоатлю пришлось добавить туда своей плоти и на собственной крови замесить из той муки тесто, из коего можно было бы вылепить первых мужчину и женщину, а все остальные боги последовали его примеру. Боги отдали свою кровь, чтобы подарить нам жизнь, поэтому наш долг перед ними может быть выплачен только кровью.

Но и это еще не все. Так, например, мы верили, что без ежедневных подношений в виде человеческих сердец Солнце не сможет ходить по небу. Об этом имеется такая легенда. После того как были созданы мужчины и женщины, Мир по-прежнему оставался во тьме, и тогда все боги собрались, чтобы сотворить заново Солнце. Они соорудили огромный костер, полыхавший четыре дня. Потом они призвали сиявшего великолепием бога-красавца Текуксистекатля, которому предстояло прыгнуть в огонь и, сгорев, возродиться заново в обличье Солнца. Но пламя было слишком жарким, и, пока красавец бог колебался, пятясь в страхе от пылающих огненных языков, презренный невзрачный уродливый коротышка бог Нанауацин прыгнул в полыхающий ад вместо него. Когда плоть Нанауацина начала пучиться и пузыриться в огне, снедаемый стыдом красавец бог сумел превозмочь свой страх и тоже прыгнул в костер. Так Нанауацин возродился в обличье Солнца, а Текуксистекатль стал Луной. Поначалу оба светила сияли с равной силой, но другие боги швырнули в лицо Луне кролика, чтобы приглушить ее свет, — вот почему мы и поныне можем видеть на поверхности луны кроличьи очертания.