Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №07 за 2010 год

• Название: Журнал «Вокруг Света» №07 за 2010 год
• Автор: Вокруг Света
• Жанр: Прочая научная литература

---

Чутье не обмануло опытного ловца удачи — резкая перемена образа жизни пагубно сказалась на здоровье старика. Еще недавно крепкий и бодрый, он стал быстро уставать, жаловался на сердце и однажды, прикорнув после обеда на диванчике, так и заснул на веки вечные. Почти все свое многомиллионное состояние: дома каменные и деревянные, поместья с угодьями в тысячи десятин пахотной земли, сенокосами, пастбищами, лесами, громадные склады строительного леса, дров и прочего лесного товара, капиталы, помещенные в процентные бумаги, долговые обязательства и наличные деньги он оставил «в полную и нераздельную собственность любезной супруги своей, Надежды Петровны».

Судя по тому, как тем летом развивались события, Илларион выжал из своего соседства с Ворсановыми максимум: осенью молодая вдова уехала на юг Франции, в Ментон, куда следом за ней последовал Сокольников. Из-за границы они вернулись после Рождества уже супругами. Их повенчали в Марселе, в православном храме при русском консульстве. В пересудах по поводу того, как скоро утешилась богатая вдова в объятиях первого красавца Москвы, недостатка не было, но при этом все отмечали, что Сокольникова как подменили: он отошел от компании приятелей, остепенился, оставил кутежи и игру, зажил семейным человеком.

Увы, по прошествии всего полутора лет совместной жизни Надежда Петровна ни с того ни с сего скоропостижно скончалась. Завещания она не оставила, и по закону все ее имущество и весь капитал достались Иллариону Никандровичу. Естественно, возникли подозрения, что Илларион немного пособил фортуне, и оба — старик Ворсанов и его супруга — были отравлены. Но если в первом преступлении подозревали молодую жену купца, то ее смерть приписывали уже самому Сокольникову. Поведение богатого вдовца только усиливало подозрения: получив огромное состояние, Илларион загулял так, как не гулял никогда прежде. Он швырял деньгами направо и налево — одна только золотая, украшенная драгоценными камнями цепочка для часов, по слухам, обошлась ему в 40 000 рублей. Если раньше женщины тратили деньги на него, то теперь Сокольников тратился на них, как бы беря реванш за молодость, прожитую альфонсом.

Меж тем многочисленные родственники Ворсанова не без основания полагали, что хотя бы часть его состояния могла перейти к ним. Их стараниями было возбуждено следственное дело об отравлении. По постановлению прокурора труп Надежды Петровны эксгумировали и подвергли исследованию. Группа судебных медиков и экспертов-химиков искала следы насильственной смерти, но пришла к заключению, что Илларион Никандрович чист: Надежда Петровна скончалась от прободения язвы желудка.

Дело закрыли, но в Москве Скольников чувствовал себя неуютно. Ходили разговоры, что он выкрутился, дав большую взятку. Его перестали принимать в приличных домах, и даже старые приятели отказывались поддерживать с ним знакомство. Тогда Илларион Никандрович превратил недвижимость в деньги, перевел их в парижские банки и покинул родину.

Обосновался он в благословенной Ницце, купив там виллу. Время проводил в «Казино» Монте-Карло, изредка для разнообразия выезжая в Англию на знаменитые эпсомские скаковые сезоны и в Париж, чтобы «проветриться» — так у него назывались кутежи в парижских ресторациях и кафешантанах. Заядлый картежник Сокольников, получив огромное наследство, погрузился в упоительный мир большой игры, благо он теперь мог особо не беспокоиться о проигрыше.  Вокруг него постоянно паслись так называемые арапы — особый сорт игроков, обязанных своим названием одному азартному барину, который, согласно легенде, проигравшись, ставил на кон слугу-арапчонка. И хотя было известно, что он его давно проиграл, иногда ставку принимали. Арапы позднейшей формации выклянчивали немного денег на игру у патронов, богатых завсегдатаев, и у тех, кто был в большом выигрыше. Сами патроны часто, спустив все, становились арапами, поскольку не могли отказаться от игры. Этот проторенный многими путь в точности повторил Илларион Сокольников.

Добила его партия в баккара, которую он в 1895 году сыграл с принцем Уэльским. Илларион со своими миллионами, от которых, правда, к тому времени осталось около 500 000 франков, входил в круг известных всей Европе игроков-джентльменов. Сесть с ним за игорный стол не посчитал для себя зазорным даже наследник английского престола, совершавший европейский вояж. Сокольников держал банк, а будущий король Великобритании Эдуард VII понтировал. Ему в тот вечер не везло: дублируя ставку девять раз кряду, он проиграл 250 000 франков. И тогда принц, немного подумав, обратился к банкомету с вопросом:

 — Вы позволите принцу Уэльскому пойти «на квит», на все 250 000?

 — Я позволю принцу пойти даже на 500 000, если ему будет угодно! — учтиво ответил Сокольников.

На публику эффектный ответ «ле бояр рюсс» произвел впечатление. Поднялся шум, который тут же стих — карты легли на стол. Принц выиграл, и ставка была повторена. Фортуна и на сей раз улыбнулась Эдуарду! На лице Иллариона не дрогнул ни один мускул. Он выписал чек на 500 000 франков и протянул его принцу.

Их Высочество пожал руку Иллариону:

 — С такими людьми, как вы, приятно играть!

На том они и расстались. Принц отправился по своим делам, а Сокольников, оставшись без гроша, стал думать, как ему, сроду ничего путного не делавшему, теперь добывать хлеб насущный.

Как и чем жил Сокольников несколько лет после своего легендарного проигрыша, покрыто мраком неизвестности. Какие-то крохи у него еще оставались: он продал виллу, немало имелось у него и драгоценных безделушек, но это уже была  финансовая агония. Обычные спасительницы Иллариона — московские купчихи — были далеко, да и возраст уже брал свое, в общем, получилось как в известной басне: лето красное он пропел, прокутил, и нагрянула зима. В Москве даже прошел слух, что Сокольников застрелился, оставив записку: «Жить надоело вообще, а жить в нищете и вовсе нет сил». Но оказалось, рано его похоронили! Спустя какое-то время возвращавшиеся из Франции русские стали привозить московским знакомым Иллариона Никандровича приветы от него. Они рассказывали, что Сокольников живет попеременно то в Монако, то в Париже, промышляя «какой-то шаромыжкой».

Жизнь показала, что кое-какой капитал у Сокольникова все же сохранился — твердая репутация игрока-джентльмена, партнера особ королевской крови. И эта репутация прекрасно конвертировалась в деньги — Иллариону Никандровичу предложили хорошо оплачиваемую работу в «Казино» в качестве скрытого зазывалы, точнее, ловца потенциальных клиентов. Контракт был подписан, и никогда нигде не работавший Илларион приступил к исполнению своих обязанностей.

Блюстители порядка

На владельцев «Казино» работала своего рода тайная полиция, в которой числилось до 200 агентов. Их клиентами были профессиональные аферисты, шулеры и карманники. Содержимое кошельков гостей «Казино» рассматривалось как собственность заведения, посягать на которую никому не дозволялось. Зорко агентура следила и за тем, чтобы в кассы не попадали фальшивые деньги — на игорных курортах это было довольно частым явлением. Важной обязанностью секретной службы «Казино» был сбор информации. Скрупулезно велась статистика выигрышей, фиксировались их размеры, имена счастливчиков и кто как распорядился деньгами. Благодаря накопленным данным удалось, в частности, установить, что те, кто выигрывал порядочные суммы в рулетку, переходили на карточные игры, для чего ехали в Ниццу или Канны. Поняв это, Блан немедленно перекрыл «утечку средств», открыв в Монте-Карло несколько элегантных карточных клубов.

Почтовая открытка 1902 года, на которой изображен порт Ментона. Этот соседний с Монако город когда-то принадлежал княжеству, но Карлу III пришлось уступить его Франции. Фото: LEEMAGE/FOTOLINK 

Искусители

Такие фигуры, как Сокольников, были истинной находкой для «тайной гвардии» «Казино», созданной еще месье Бланом. Это была группа ловких искусителей, в чьи обязанности входило, как сейчас бы выразились, подсаживать людей на игру. В Ницце, Ментоне, Каннах и Марселе — в местах, где собиралась состоятельная публика, всегда можно было встретить хорошо одетых господ, которые громко обсуждали, как удачно они на днях сделали ставку в монакском «Казино». В ресторанах эмиссары Блана то и дело угощали шампанским «всех присутствующих по случаю выигрыша ». И никаких при этом призывов посетить «Казино». Этого и не требовалось, один вид «счастливчиков» наводил на мысль: «Вот люди, такие же, как я, выигрывают. Почему и мне не попробовать?!» И многие себе на беду шли пробовать.

В «Казино» они попадали в окружение элегантных, светских господ и дам, которые, казалось, полностью отдавались игре, легко проигрывая и шумно радуясь выигрышу. Завсегдатаи в любой момент готовы были помочь советом новичку, держались удивительно просто. Новоиспеченным игрокам льстило, что представители «высшего общества Европы» общаются с ними как с ровней. Никому и в голову не могло прийти, что и «счастливчики», и «аристократы» состоят на службе в «Казино».