Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №07 за 2010 год

• Название: Журнал «Вокруг Света» №07 за 2010 год
• Автор: Вокруг Света
• Жанр: Прочая научная литература

---

Общество морских купаний

Меж тем интерес к проекту Гримальди стал расти, поскольку поползли слухи, что в Германии вот-вот будет введен запрет на азартные игры. В 1863-м Монако посетил Франсуа Блан, владелец игорного бизнеса в курортном местечке Гомбург, наживший более 20 миллионов франков. Побеседовав с князем и взвесив все за и против, Блан решил не ввязываться. Он. Но не его супруга!

Бланшетта Блан родилась в Париже в семье башмачника и в молодые годы работала прачкой. Франсуа был сыном лакея и начинал официантом в ресторане. Поженившись, они уехали из Парижа. Поначалу Блан служил на немецких курортах в прежнем качестве, но скоро сменил ремесло, сделавшись сначала крупье, а потом, подкопив деньжат, взял концессию на рулетку. Постепенно супруги Блан прибрали к рукам весь игорный бизнес Гомбурга. Став владелицей большого капитала, Бланшетта возжелала взять реванш за погубленную у корыта молодость и стала искать способы проникнуть в аристократическое общество. Прекрасно разбиравшийся в людях князь Карл устроил в честь мадам Блан прием, на котором прилюдно поцеловал ей, бывшей прачке, руку! Супруга князя говорила с Бланшеттой как с равной. Отпрыску лакея и бывшему официанту великий князь пожаловал орден и звание монакского дворянина. Этот поцелуй, замок на скале, причисление к дворянскому сословию, грандиозные прожекты князя совершенно покорили Бланшетту! Когда поздно ночью супруги уединились в своих покоях и Франсуа объявил, что, сколько бы князь ни пускал пыль в глаза, вкладывать деньги в это авантюрное предприятие он не станет, Бланшетта схватила со стола графин и пригрозила разбить его о голову супруга, если тот будет упорствовать. Контракт, получивший название «Статут Общества морских купаний и Кружка иностранцев», был подписан. Месье Блан обязался единовременно выплатить князю 1 700 000 франков, вложить еще 7 миллионов в развитие дела, а также перестроить замок и оплатить долги, оставшиеся от князя Флорестана.

С приходом Блана игра действительно пошла по-крупному. Главный инвестор по-прежнему жил в Гомбурге и в Монако бывал лишь наездами, но там работали его деньги. На месте нескольких унылых селений словно в сказке вырастали шикарные отели, виллы, рестораны.

По проекту знаменитого архитектора Шарля Гранье был выстроен игорный дом из белого мрамора, настоящий дворец игры — «Казино» (от итал. casino — «домик»), название которого стало нарицательным. Одновременно возвели роскошную гостиницу Hôtel de Paris. Появилась удобная пассажирская пристань, для обслуживания линии Ницца — Монако закупили новенькие, прекрасно оборудованные пароходики, а к 1868 году через Альпы проложили железную дорогу с 10 тоннелями. Все это стоило уйму денег, но зато путь до княжества сделался простым, комфортным и безопасным.

С самого начала, едва шикарная ловушка для невольников игры была выстроена и о новом курорте заговорили в Европе, князю Карлу и семейству Блан дьявольски везло. Разразилась Франко-прусская война, закрывшая для французов немецкие курорты с их игорными домами, и богатые игроки потянулись в Монако. Не прошло и года после этого первого массового нашествия, как случилось то, о чем шел разговор в начале этого повествования: игра была запрещена в Германии, и Монте-Карло остался единственным благоустроенным местом в Европе, где функционировал легальный игорный дом и законом были дозволены азартные игры. Общество морских купаний сделалось фактически монополистом, а на князя Гримальди и его немногочисленных подданных буквально пролился денежный дождь, который продолжает идти по сию пору, несмотря ни на какие изменения европейского политического климата. 

Когда «Казино» только еще строилось, Франсуа Блан установил самые дружеские отношения с редакторами влиятельных газет. Он щедро субсидировал столичные издания — одна только популярная парижская «Фигаро» получала в год 80 000 франков. Редакторы многих ведущих европейских изданий обзавелись в княжестве роскошными виллами, и мало кто сомневался в том, что заплатили они за эту недвижимость не из своего кармана.

Стараниями ангажированных газетчиков, писавших о «райском уголке», «благодатном климате», «блестящем аристократическом обществе», а также благодаря авторам сотен бульварных романов из великосветской жизни, где герой в конце концов неизменно срывает колоссальный куш, слова «Монте-Карло», «Казино» стали паролями, символами роскошной жизни, удачи. Людей влекло в Монако словно магнитом, и многие, попав туда, так и оставались в нем навсегда, прикованные незримыми цепями. В их числе было немало русских, давно спустивших в «Казино» все свое состояние, но не имевших сил покинуть столицу Игры. Один из самых известных — Илларион Никандрович Сокольников, оставивший в монакском «Казино» огромное, доставшееся ему совершенно фантастическим путем состояние.

Почтовая карточка начала прошлого века. Страсть к игре сильнее доводов рассудка, поэтому ни юмористические, как этот рисунок, ни серьезные предостережения человека азартного остановить не могут. Фото: LEEMAGE/FOTOLINK

Формулы удачи

Страсть к азартной игре в великом княжестве всячески холили и лелеяли, эксплуатируя человеческий порок, словно нефтяное месторождение. Нескончаемая череда фестивалей, карнавалов, гастролей знаменитостей создавала атмосферу вечного праздника, привлекавшую даже далеких от игры людей. Человека, попавшего в Монте-Карло, всеми способами старались хотя бы на одну ночь удержать в городе, где все дороги вели в «Казино». Для этого нарочно искажали расписания пароходов и поездов и даже подводили уличные часы. По всему миру продавались изданные в Монако книги и брошюры с броскими, завлекательными названиями: «Миллион за пять франков», «Советы начинающим. Как наверняка выиграть в рулетку» и т. п. В сознание читателей целенаправленно внедряли «научную истину»: «Согласно теории вероятности игра — это математическая система, а значит, формула выигрыша в ней может быть выведена». «Формулы», естественно, прилагались.

Счастливый вдовец

О ранних годах жизни Сокольникова, до момента его появления в Москве , мало что известно. Судя по выговору, родился Илларион где-то на юге России , но где именно и какого он рода-племени, неизвестно. В молодце присутствовали следы некоторого образования, но очень небольшого, какое получают на медные деньги. Никакими особенными талантами Илларион Никандрович не блистал, полезных связей в московском обществе не имел, но он весьма умело распорядился своим единственным капиталом — редкой красотой и мужским обаянием. Высокий, прекрасно сложенный брюнет с матово-бледным лицом и жгучими черными глазами, он действовал на женщин магнетически. В высшее московское общество ему хода не было по причине плохих манер, известной фатоватости и недостатка образования, зато Илларион Никандрович пользовался бешеным успехом у прекрасной половины московского купечества, где нравы были проще, а кошельки толще. Много, очень много находилось желающих одаривать этого красавца, оплачивать его долги, которые Илларион, проводивший время в кутежах и большой карточной игре, делал с удивительной легкостью. Однако ничто не вечно под луной — вступив в пору жизни, которую принято называть средним возрастом, замоскворецкий донжуан все чаще стал задумываться о том, что прежним способом поддерживать образ жизни, к которому он так привык, скоро будет затруднительно. Нет-нет, он все еще оставался красавцем-мужчиной, но на легких хлебах любимец женщин стал тучнеть, в лице его появилась некоторая обрюзглость. Периодически в разговорах с друзьями он заводил речь о том, что пора, дескать, взять хороший куш и остепениться. Под кушем подразумевалась выгодная женитьба, и потому, когда Илларион снял дачу по соседству с загородным домом семьи Ворсановых, все, кто знал его близко, поняли, что от слов Сокольников перешел к делу.

В начале 1890-х годов в Москве наделала много шума женитьба купца Ворсанова: ему шел уж седьмой десяток, невеста же годилась жениху даже не в дочери, а во внучки. Но не разница в возрасте рождала пересуды — Москва видывала и не такое, — уж больно резко переменился сам Ворсанов. Миллионер и вдовец, он долгие годы вел очень замкнутую и подчеркнуто скромную жизнь. Строго придерживался заветов старины, одевался так, как в Москве даже среди купечества уже одевались немногие: ходил в русских сапогах «бутылками», носил долгополый сюртук и поддевку, а вместо шляпы — картуз. Старик слыл усердным богомольцем,  едва ли не отшельником и, по слухам, готовился удалиться в один из старообрядческих скитов «на дожитие». И вдруг этот отшельник женится на молоденькой гувернантке! Свадьбу сыграли после Пасхи, и в скором времени «молодые» выехали на дачу в Царицыно. Туда же подался и Сокольников.