Наталья Миронова - В ожидании Айвенго

• Название: В ожидании Айвенго
• Автор: Наталья Миронова
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-54876-7

Муж ушел к другой… И все полетело в тартарары. Ты пытаешься склеить осколки своей жизни, мучаешься, страдаешь, а тут еще дети не слушаются, капризничают, тоскуют по папе. Несчастья сыплются на тебя, одна беда приводит другую. Но не спеши отчаиваться. Не стоит собирать осколки, лучше начать с чистого листа. Как знать, может, тебе повезет… Может, за поворотом ждет он – твой рыцарь, подарок судьбы.

---

Синяки у нее на лице, заметила Этери, уже почти сошли на нет.

– Нет, мой муж не такой. Просто он нашел другую, он счастлив, дом ей строит, а тут я… Хотел, чтоб я детям сама сказала, что он уходит. А я ни в какую. У нас развод, ему жениться скоро, я и говорю: детям сам скажешь, а то развода не дам.

– Ну и правильно, – поддержала ее женщина с ребенком, и зал одобрительно загудел. – А то им одно веселье, а как отвечать – так их нету. И он…

– Это случайно вышло, – перебила ее Этери и повернулась к Софье Михайловне. – Ему пришлось приехать поговорить с детьми. Но разговор не получился. Он был зол, начал одеваться, а я рядом стояла. Мы ругались. Он дубленку накинул, а рукав соскользнул, он повернулся, рукой дернул и попал мне прямо по глазу.

Этери попыталась изобразить, как Леван надевал дубленку, а рукав соскользнул, он повернулся, рукой дернул и…

– Ты на себе-то не показывай! – раздался чей-то жалостливый голос.

– Да теперь-то уж чего бояться? – усмехнулась Этери.

– И что было дальше? – спросила Софья Михайловна.

– Испугался, заюлил, начал извиняться… Но ему больше всего хотелось знать, приду ли я на суд.

– Вот гад! – сказала женщина с ребенком, и все остальные с ней согласились.

– Вы были у врача? – задала следующий вопрос Софья Михайловна.

– Нет. Честно говоря, мне было не до того, вы же знаете.

Софья Михайловна, ничего больше не слушая, достала сотовый и набрала какой-то номер.

– Миша, – заговорила она в трубку, – можешь сегодня принять больную? Обычный случай. Глаз выглядит скверно. Но она заплатит. – Этери порывалась что-то сказать, но Софья Михайловна жестом ее остановила. – К четырем? Хорошо, будет к четырем. – Сегодня к четырем, – объявила она, отключив связь, – поедете в клинику Самохвалова. Это на Миусах, адрес я вам дам. И никаких разговоров! Вы же взрослый человек! Идемте ко мне в кабинет. Сеанс окончен, – добавила она, обращаясь ко всем остальным.

Все дружно встали, но в дверях пропустили вперед Софью Михайловну и Этери. Только Ульяна, заметила Этери, задержавшись, чтобы прихватить «шинель Дзержинского» и шляпу, так и осталась сидеть в дальнем углу, забившись за колонну и отгородившись от всего света занавесом длинных светло-каштановых волос.

– Сядьте, – распорядилась Софья Михайловна, когда они вошли в тесный кабинетик. – Не держите пальто, повесьте здесь. Вы обязательно должны показаться окулисту. Я вам просто удивляюсь! Тут много женщин малообразованных, они боятся врачей, но вы-то культурный человек! – Она порылась в столе, нашла буклет и протянула его Этери. – Тут и адрес, и телефон, и схема проезда – все есть. Михаил Николаевич Самохвалов – святой человек. У него частная клиника, но он наших бесплатно консультирует и лечит. Вообще приют держится на добровольцах. У нас многие работают на добровольных началах. Или деньги дают.

– Я тоже хочу дать, – тихо вставила Этери.

– Хорошо, нам любая помощь не помешает, но об этом после. Давайте сперва о вас, – предложила Софья Михайловна. – Итак, вы считаете происшествие случайным. Возможно, так оно и есть, – энергично продолжила она, не давая Этери возразить. – Будем надеяться, что на бис он не выступит. Но он зол на вас, вы сами это почувствовали. Вы напоминаете ему о детях, об ответственности, обо всем, что он хотел бы оставить в прошлом, забыть. Он мог ударить вас подсознательно. Ему хотелось отмахнуться от вас, не видеть, не слышать…

– Убить? – уточнила с кривой усмешкой Этери.

Софья Михайловна покачала головой.

– Если прямо так поставить вопрос, он будет яростно отрицать – и вполне искренне. Ему такое в голову не приходило. Это правда. Но ему хотелось бы, чтобы вас не было. Ему хотелось бы на законных основаниях о вас не думать. Если бы вас не стало, он бы горевал, возможно, даже пошел бы на похороны. Но в глубине души вздохнул бы с облегчением. Между прочим, я чувствую себя виноватой, – призналась Софья Михайловна. – Это же я вам посоветовала настоять на встрече с детьми.

– Вы ни в чем не виноваты, – решительно возразила Этери. – Да, а дети? Если бы меня не стало, ему пришлось бы с ними нянчиться. Его золотуське это не понравится.

– Золотуське? – с любопытством переспросила Софья Михайловна.

– Это шутка. Она его так называет – его новая женщина. Ну а я ее так зову. Я умирать не собираюсь, – грозно добавила Этери, – так что пусть не надеется. Но я больше не буду ни о чем напоминать и звать его домой. Вспомнит, что у него дети есть, сам придет. Я о другом хотела с вами посоветоваться. – И Этери рассказала о пожаре. Обо всем, включая сцену с Богданой Нерадько. – Думаете, надо показать вам Сандрика? Или еще кому-нибудь? Этот пожарный инспектор настаивал. Он мне понравился, мужик толковый, но мне бы не хотелось…

– Давайте на первый раз считать, что обошлось, – предложила Софья Михайловна. – Действительно было стечение обстоятельств. Это нелепое объяснение с детьми, синяк, фраза о том, что подожжет… А потом тоскующий по отцу мальчик идет на чердак за медведем и видит зажигалку… Одно могу сказать вам в утешение: вас он любит больше, чем отца.

– Думаете? – встрепенулась Этери.

– А вам о чем говорит ритуальное сожжение медведя маминой зажигалкой? Нет-нет, – поспешно добавила Софья Михайловна, – он не собирается убивать отца. Он лишь хотел привлечь к себе внимание. Он несчастен, обездолен, горюет. Мечтает, чтобы папа вернулся, чтобы все было как раньше. Но он хотел привлечь ваше внимание. Вы все сделали правильно. Не надо его ругать и наказывать. Старайтесь проводить с ним больше времени. Как-нибудь так незаметно. Проверяйте уроки, спрашивайте, что было в школе. Сыграйте с ним в какую-нибудь игру, а еще лучше – почитайте ему книжку.

– Хорошо, я попробую. Я о другом хочу спросить: чем я могу помочь вашему приюту?

– Приют не мой, я сама здесь на подхвате, – улыбнулась Софья Михайловна. – Идемте, я вас с хозяйкой познакомлю. До четырех время у нас есть. Пальто оставьте здесь, потом заберете.

Они вышли из кабинета и поднялись на второй этаж особняка. Софья Михайловна постучала в какую-то дверь и, получив приглашение войти, толкнула ее. Этери вошла за ней следом.

Кабинет хозяйки приюта был просторнее кабинета психиатра, и сама хозяйка оказалась крупной женщиной лет сорока. Представилась Евгенией Никоновной. Сильное, волевое и в то же время доброе лицо. Русая коса, свернутая кольцом на затылке, делала ее моложе. Одета строго и старомодно. Внимательный взгляд, как будто готовый ко всему.

Она не вздрогнула, увидев синяк под глазом Этери. Просто спросила:

– Вы к нам?

– Я не на постой, – заторопилась Этери. – У меня уже все позади. Я только хочу спросить: чем я могу помочь? Могу деньгами, но хотелось бы чем-то еще.

У Евгении Никоновны на столе стоял компьютер, лежали какие-то бумаги, весь кабинет был заставлен шкафами с картотекой и справочниками. Этери заметила потрепанные тома уголовного, уголовно-процессуального, трудового и семейного кодексов на полке прямо рядом со столом, чтобы рукой можно было достать. Но разговор хозяйка кабинета вела без спешки, спокойно, отчетливо произнося слова. Этери представила себе, как ей приходится выслушивать избитых, отчаявшихся женщин, заливающихся плачем детей…

– У нас здесь школа – для самых маленьких и для взрослых. Вы могли бы что-нибудь преподавать?

– Не знаю, – смутилась Этери, – разве что рисование… историю искусств… Вряд ли им это нужно.

– Ошибаетесь. Большинство наших женщин не приспособлены к самостоятельной жизни, у многих нет никакой профессии, образование – ниже среднего. Им любые знания не помешают. У нас тут много разных курсов – и компьютерные есть, и кулинарные, и бухгалтерские, и кройки и шитья. Рисование очень пригодилось бы. Никогда не знаешь, что и где вдруг может понадобиться. Наша главная трудность, – Евгения Никоновна грустно улыбнулась, – в том, что новые все время прибывают, а прежних не удается куда-нибудь пристроить. Большинству негде жить.

– Я понимаю. Мне нужна… – Этери постеснялась выговорить кокетливое слово «горничная», – женщина убирать в доме. Стол и квартира, – добавила она. – Зарплата.

– Отлично! – обрадовалась Евгения Никоновна. – Мы вам кого-нибудь найдем. Сами выберете.

– Я могу и в других местах поспрашивать, – пообещала Этери.

– Вот видите, как хорошо! А преподавать рисование? И историю искусств?

– Если вам это нужно, я буду преподавать.

– Скажем, два раза в неделю по два академических часа?

– Согласна. Мне Софья Михайловна, – Этери оглянулась на Софью Михайловну, – посоветовала заняться активной благотворительностью.

– Я вас в своем кабинете подожду. – Софья Михайловна поднялась с места. – У меня еще одна беседа. И не забывайте: к четырем вам к Самохвалову.

– Время есть, – успокоила коллегу Евгения Никоновна, кинув взгляд на часы. – Давайте соберем всех и посмотрим, кто пойдет к вам уборщицей.