Журнал «Вокруг Света» - Вокруг Света 1996 №05

• Название: Вокруг Света 1996 №05
• Автор: Журнал «Вокруг Света»
• Жанр: Периодические издания

---

— А пещера?

— Там вон, сеньор, — махнул Эредиа рукой в сторону каменной стены.

— Туда кто-нибудь ходил?

— Никогда, — покрутил головой Рамон. — Никто туда никогда не входил.

— В таком случае, — сказал доктор, — мы будем первыми.

— Сеньор? — удивился Эредиа.

— Если это действительно птицы, — размышлял доктор, — значит, день они проводят в пещере. В эту пору года у них должны быть гнезда с выводками.

— Вы сами-то их когда-нибудь видели?

— В Венесуэле, — ответил Риско. — Там есть грот, который так и называется — Гуахаро. Гуахаро летают в полной темноте.

— Кофе стынет, — бросил Фернандо, стоявший у доктора за спиной, — никуда не годится, сеньор.

— Верно, — спохватился Рамон. — Совсем забыл, извольте за мной. — И отправился первым, разводя наклонившиеся к тропинке листья бананов.

Последним шел проводник, ведя за узду мула, остальные животные двинулись сами и остановились перед домом. Проводник принялся развязывать узлы постромок и спускать на землю тюки.

Солнце, поднимаясь все выше над известняковыми горбами, заливало долину светом. Где-то далеко, в зарослях, прошло к водопою стадо зебу. Взлетели стервятники аура тиньоза — «паршивые фифы», как насмешливо называли их местные, и, ходя кругами, высматривали добычу. Небо было чистым, но с юга его начали затягивать полосы облаков.

Из гущи бананника, окружавшего домишко, высунулась голова мула, потом седок, а следом показались остальные животные, привязанные один за другим. Освобожденные от груза, они двигались легко. Ездок дремал, опустив голову. Караван пересек долину и скрылся в прибрежных зарослях бамбука.

Спустя час из-под бананов появился Рамон, за ним Риско и Солецкий с рюкзаками на спинах. Последним тащился Фернандо, державший в обеих руках бензиновые лампы. Рамон провел гостей к деревьям. Здесь, меж нижних ветвей, они раскинули сеть с крупными ячейками и замаскировали ее в листве.

— Ловушка готова, — сказал доктор. — Теперь — в пещеру.

Они направились напрямую к отвесной стене горы, укрытой кожухом растений. У основания, тоже в зарослях, находился пока невидимый вход в пещеру. Рамон взмахнул мачете, первый же удар широкого лезвия рассек стену лиан. Поднялся ветерок и подхватил лоскутья листьев, относя их в сторону.

Солецкий, прежде чем нырнуть в мрачный туннель, кинул взгляд наверх, к вздымающейся над ним стене. Там, наверху, ветер был значительно сильнее. Зеленый кожух колебался, словно живой. Раскачивались косы вьюнов и плюща, махали саблеобразными листьями пальмы, вцепившиеся в известняковые полки. Начинали шуметь и потрескивать ветки. Небо затягивали тучи.

По туннелю в зарослях добрались до края неглубокого каньона, по которому протекал ручей. Спустились по откосу на самый берег. Поток вырывался из каменного жерла; вода была темная, словно насыщенная мраком подземелий. Ручей носил название Маль-Номбре — ручей Дурной Славы. Вода обтекала известняковые глыбы, свалившиеся с обрыва, раскачивала нити лиан. Плотная бахрома таких лиан заслоняла вход в пещеру, свисая с каменной арки.

Рамон остановился перед этим живым заслоном и опустил мачете.

— Теперь послушайте, — шепнул он. — Там, в глубине...

Они затаили дыхание. В подземелье слышалось приглушенное бульканье, но вот до них долетел далекий, резкий звук, как бы короткий звон серебряной струны. Звук повторился второй раз и третий. Несколько секунд стояла тишина, и снова в том же ритме раздались те же звуки.

Рамон сжал в руке рукоять мачете. Он внимательно наблюдал за тем, какое впечатление звуки произвели на его спутников. Лица Фернандо не было видно под опущенным на нос сомбреро. Только губы презрительно скривились, и Фернандо молча принялся разжигать лампы, стоявшие на плоском камне.

— Скорее всего, капли, — улыбнувшись, тихо сказал Риско. — Признаться, они, и верно, звучат почти как струны.

Сейчас проверим.

— Я туда не пойду, сеньор! — предупредил Рамон, отступив на шаг.

Он сунул мачете под мышку, раскурил сигару, а увидев, что доктор раздвигает плотную бахрому лиан, еще немного попятился. Люди скрылись за зеленым занавесом, он остался в одиночестве. Кругом раскачивались деревья, в зарослях потемнело. Порывы ветра сотрясали чащу, сыпались листья и сломанные ветви. Рамон понял, что происходит нечто необычное, и, не задерживаясь ни минуты, решительно направился к дому.

Доктор Риско, Солецкий и Фернандо медленно двигались по каменистому дну пещеры, ожидая, пока глаза привыкнут к темноте. Вскоре в резком желтом свете ламп удалось рассмотреть свод туннеля и его стены. Но тут кончилась сухая дорога. Для того, чтобы двигаться дальше, надо было войти в воду. Доктор наклонился, опустившись на колени, а когда поднес лампу к мерцающей поверхности, лучи пронзили ее и стало видно дно: голый, гладкий камень, по которому поток перекатывал камушки.

— Кажется, — сказал Риско, — дальше пройти не удастся. Здесь надо бы лодку... — Он неуверенно глянул на Солецкого.

Фоторепортер поймал его взгляд и прочел в нем все, чего опасался доктор: тьма, холодная глубокая вода, иссеченное щелями дно, ответвления туннеля, в которые впадают боковые потоки, и вдобавок ко всему — резкий, таинственный звон струны... Казалось, даже воздух пещеры насыщен запахом таинственности.

— Пустите меня вперед, — сказал Солецкий. — Я спущусь в воду, а вы подадите лампу. Попробуем обойтись без лодки.

Он тут же погрузился по пояс. Вода заполнила ботинки и приклеила к ногам брюки. Холодными струями омывала тело. Солецкий положил на каску рюкзак с фотокамерой и, придерживая его одной рукой, другую протянул за лампой.

— Теперь вы, доктор! Смелее!

Но вторым в поток вошел не Риско, а Фернандо. Он натянул на уши сомбреро, быстро погрузился в воду и, не ожидая никого, побрел против течения. Солецкий немного удивился, заметив в его глазах какой-то странный огонек.

Доктор Риско, знавший прошлое Фернандо, мог бы угадать его мысли, но сейчас, вступая в подземную реку, ни на что не обращал внимания.

Циклон зародился над Атлантикой, к западу от Малых Антильских островов. Его центр — могучий вихрь воздуха, мчащегося с дьявольской скоростью, — после недолгого колебания двинулся на северо-запад, проходя за час четыреста морских миль. Предупрежденные по радио, корабли меняли курс и на всех парах уходили с его пути. Рыбаки с Антильских островов, поняв, по цвету моря и странной стоячей волне, идущей с юга, что их ждет, прекращали лов и вытаскивали лодки на прибрежный песок как можно дальше от берега.

Циклон, ломая пальмы, краешком задел Кайо-Пальма и Кайо-Пирата — остров Пальм и остров Пиратов, пересек наискосок Карибское море, проскользнул между большим островом Пинос и пляжами Кубы и, понемногу тормозя, добрался до Пинар-дель-Рио, закончив здесь свою жизнь. Воздушный вихрь распался на десятки потоков, которые помчались во все стороны света, творя неописуемый хаос в атмосфере. Однако с каждой минутой они теряли силу, и их удары уже не могли пригнуть к земле даже гибкие кокосовые пальмы. По мере того как циклон стихал, небо затягивали тучи, и вскоре на море, на остров Пинос, на скалистые побережья Пинар-дель-Рио и всюду, где прошла туча, упали первые капли дождя. Упали они и на долину Пика-Пика и высокий горб Моготе Вирхен.

Тяжелая дробь дождя забарабанила по листьям горных пальмочек. Капли прошивали их навылет и били по саблевидным агавам, по гирляндам вьющихся кактусов, стекали струями по коре юкки и кроваво-красным стволам альмасиго. Ветер утих, и теперь был слышен только яростный гул водяных потоков и шум растений, по которым колотила низвергающаяся с небес вода.

Птицы — крикливые длиннохвостые погонялы, зеленые попугайчики, крохотные, как бабочки, колибри и немногим обогнавшие их в росте дикие голуби — укрывались под листьями, прячась в глубине ветвей. Наконец лес промок до самой почвы, и уже некуда было убежать от дождя. Падали с веток улитки, а с шаровых гнезд термитов, прицепившихся к стволам, вода лилась, как из выжимаемой губки. Наконец она добралась до основания горы, и в одно мгновение светлый известняк заблестел, как черный мрамор. Вода очищала склоны Моготе Вирхен, смывая с них пыль и прах, остатки сухих листьев, кожуру семян. Она собиралась в ручейки, те — в ручьи, которые тут же заполняли углубления, проникали в трещины и щели, распугивали «каменных собачек» — мелких серых ящериц и выгоняли из-под камней больших, как сурки, грызунов — хутий. Там бежал от потопа маленький крабик, таща на спине уворованный панцирь — домик улитки, тут, глядишь, переползали под сухой козырек зеленые змеи.

Потоки воды, бурлящие и пенящиеся, по-прежнему питаемые густеющими тучами, устремлялись в щели, рассекающие телеса горы, и по ним, все ниже и ниже, через мгновенно отыскиваемые отверстия, добирались до темных пустых пространств внутри массива.