Журнал «Вокруг Света» - Вокруг Света 1996 №05

• Название: Вокруг Света 1996 №05
• Автор: Журнал «Вокруг Света»
• Жанр: Периодические издания

---

Разъезжая по Кауаи, мы видели ухоженные плантации сахарного тростника, кофе — и никого, ни одной живой души вокруг... Здесь я вспомнил кем-то пересказанный диалог миссионера с полинезийцем:

— Вы видите, как много дала вам, гавайцам, церковь и европейская цивилизация, — говорил белый человек.

— Когда мы первый раз виделись с вами, — отвечал гаваец, — у вас у белых в руке была только Библия, а у нас земля гавайская. А сейчас — у нас в руках Библия, а у вас вся наша земля...

И все же, ничего отвлекающего... Никаких признаков конфликта, несогласия здесь на Гавайях мы не встречали. Правда, однажды на долгой пустынной дороге мы наблюдали умилительную сцену: три полицейских машины окружили одну гражданскую, и шофер наш прокомментировал это так: «Бедняга, видимо, превысил скорость». Иного повода для конфликта на пути с редкими автомобилями не могло и быть.

Напрасно я наводил тень на плетень, а точнее говоря, на солнце, которое стояло спокойненько себе в зените... Нас несло по дороге, опоясывающей остров Кауаи вдоль берега, и мы видели захватывающий дыхание каньон Ваимеа, поросшие тропической растительностью скалы На-Пали; видели водопады, поднимались вверх по Ваилуа, единственной судоходной реке на Гавайях; побывали в Папоротниковой пещере... Все повторялось, и невозможно было столько прекрасного осилить. Как в Лувре невозможно, в Эрмитаже. Но там все привычно, понятно, ты можешь покинуть музей, уйти, смешаться с толпой, окунуться в проблемы — свои, чужие и снова вернуться к тому, от чего бежал... На Гавайях наступает момент, когда ты уже ни на что не реагируешь, и тогда хочется остановиться, чтобы уловить мгновение, а оно здесь бесконечно.

Но вот на Кауаи, совсем не к сезону, обрушился ливень. Заколыхались пальмы, запенился берег, и остров потемнел. Одного дня непогоды вполне хватило, чтобы затосковать по тому, чего до сих пор было в переизбытке.

Теперь уже, когда все позади, и я побывал на четырех из семи обитаемых и почти двухсот необитаемых мелких островов Гавайев, и каждое оброненное слово о них отныне может ввергнуть меня в состояние, похожее на эфирное опьянение, — могу с уверенностью сказать, что ливень в эту пору на Гавайских островах был подарком с неба. А то нам так бы и не знать, какими здесь бывают невероятные сезонные тропические дожди в декабре, январе. Жители Кауаи сами удивлялись ливню в самом начале ноября, как мы еще недавно на Оаху удивились раннему снегу осенью у нас в Москве... Но чтобы разобраться во всем этом, надо бы знать, что основная жизнь на Гавайских островах — во всяком случае, на тех, где мы побывали, — сосредоточена на юго-западной, сухой стороне островов. Мокрая, северо-восточная, безумно красива, но там невозможно обустроить жизнь. Вокруг расщелины, ущелья с буйной растительностью, гудят водопады, кружится голова от высоты скал, обрывающихся к океану... А мокрая она оттого, что ветры с северо-востока постоянно гоняют облака, и они, ударяясь о гряду гор, выливаются дождями, а когда эти же облака переваливают через горы в долину, — они уже пустые...

Потом на острове Гавайи — Большом острове — филиппинец, который вез нас на вулкан Килауэа, занимая нас разговорами, рассказывал о человеке, искавшем здесь воду. Он одним из первых сообразил, что если эти острова вулканического происхождения, значит, почва здесь сыпучая, пористая. А раз так, то дождевая вода, обильно стекающая с гор, должна задерживаться где-то в пластах равнины; если сделать достаточно глубокую скважину, то можно достичь этих водоносных горизонтов. Он покупал за бесценок земли и бурил. И вот, когда он почти разорился, вода хлынула из одной скважины. Прекрасная пресная вода.

— Это и было то, чего не хватало островам, — говорил наш шофер.

Он выглядел не старым и не молодым, так, смуглый, мальчиковой комплекции филиппинец. В его обязанность, видимо, входила дружеская беседа с гостями. Он не сыпал цифрами, давал возможность отвлечься, подолгу молчал, а если и заговаривал о чем-то полезном для нашего путешествия, то это выглядело скорее времяпрепровождением за рулем.

Мы ехали по ровной, как стол, безмолвной равнине, разделенной ниточкой прекрасной дороги. Впереди, далеко, в сизой дымке угадывался силуэт горы в полнеба, точнее не горы, а вулкана Килауэа. Вокруг, насколько глаза могли охватить, простирался черный ландшафт застывшей вулканической лавы. Это его, Килауэа, фонтанирующая веками лава переливалась при извержении через край кратера, стекала и покрывала все пространство. Оставалось только удивляться всему, что здесь, на острове жило и дышало, удивляться уютным островкам жизни на берегах океана, буйству тропической зелени нашего и опять — пятизвездочного отеля «Хилтон Вайколоа Виллидж». Он занимал гигантскую территорию, и вернее было бы назвать его просто Хилтон-тауном. Как и современный приморский городок, он имел свой монорельсовый поезд, собственный судоходный канал, по которому ходили катера — их водили девушки в морской униформе...

Был момент, когда филиппинец, нарушив молчание, заговорил о временах правления короля и воина Камеамеа Великого, объединившего враждовавшие между собой племена в единую монархию...

Помню, мы с моим соседом по креслу отвлеклись и не расслышали фразу, которая, как я заметил, привела пассажиров в некоторое смущение.

— Что он сказал? — спросил я у Светланы.

— Король Камеамеа торговал орехами...

Конечно же, эту реплику филиппинца, рассчитанную на взбадривание пассажиров, надо было воспринимать не так прямо. Меня лично она развлекла, тем более что речь шла о том самом Камеамеа, который и послал Александру I плащ из грудок красных и желтых попугаев, что висит и по сей день в Кунсткамере Петербурга...

На одной из стоянок, предназначенных для короткого знакомства с местностью и чтобы каждый мог выпить кофе и по нужде сходить, я спросил у нашего филиппинца:

— Почему Гавайи носят английский флаг?

— Очень просто, — сказал он, — его подарил гавайцам белый человек, английский моряк...

Но более квалифицированный ответ меня еще ожидал. Как только мы тронулись, наш шофер-гид продолжил тему, заданную мной:

— Если вы хотите, наконец, избавиться, — объявил он на весь автобус наставляющим голосом Хорошего Парня, — избавиться от мучительного вопроса, почему пятидесятый штат Америки носит английский флаг, слушайте. Его в 1794 году поднял на Гавайях английский лейтенант Пэджет... Правительство Великобритании не придало этому никакого значения, ему не до колоний было, рядом бурлила революционная Франция... Что же касается туземцев, им очень понравился это флаг, и они никому не хотели его отдавать.

Дорога до Килауэа предстояла неблизкая. Многих от обилия увиденного и долгой езды укачало, уморило, и некому стало переводить мне слова филиппинца за рулем. Слышал только, он что-то говорил о Джеймсе Куке... Я невольно предался своим размышлениям. Вспоминал вчерашнюю прогулку в бухту Кеалакекуа; нависшую громаду застывшей лавы над океаном и под ней, на зеленом мыску белый обелиск — могилу Кука; вспомнил слова Кука о туземцах, потом съевших его: «Мне никогда не приходилось, — писал он, встречать дикарей, державшихся так непринужденно, как здешние дикари»...

К тому времени, когда наконец мы добрались до Килауэа, кажется, ни у кого из нас эмоций на него не осталось. Все ежились от холода на серой, продуваемой океанскими ветрами высоте. Фотографировали, глядели на леденящую душу гигантскую чашу кратера, на зловеще дымящиеся разводья, снова фотографировали...

Я впервые в жизни видел кратер вулкана вблизи. И если бы у меня спросили, на что похоже его лоно, мне в голову не пришло бы земное сравнение.

— На лунную поверхность, — ответил бы я не задумываясь.

Еще в день прилета на Большой остров, от радости встречи с Бартом (на Кауаи его с нами не было), уже ставшим на Оаху своим среди множества мелькавших лиц, я сказал ему, что надо бы встретиться и побеседовать спокойно. О чем? Я еще не знал. Здесь, на островах только и говорили о солнце, океане, пляжах, праздном времяпрепровождении — о чем угодно, только не о сложностях жизни. Так что зацепок для какого-нибудь предметного разговора у меня не было. В конце концов, думал я, отсутствие проблем — тоже проблема... И вот накануне отъезда, во время ужина наши с Бартом глаза встретились, и я спросил его, как свой своего:

— Барт, а что скажет один хороший человек другому?

— Встретимся на острове May и, — ничуть не смутившись, ответил он...

На Мауи все повторилось. И снова — обилие света и никаких теней... Барт в бегах со Светланой. Они завершают какие-то дела, а мы всей компанией опять разъезжаем, прокатываем маршруты будущих наших туристов, ходим на встречи, устроенные для русской прессы и урывками бросаемся в океан...