Журнал «Вокруг Света» - Вокруг Света 1993 №05

• Название: Вокруг Света 1993 №05
• Автор: Журнал «Вокруг Света»
• Жанр: Периодические издания

---

Корни других праздников в религии — Пасха, Рождество, Курбан-байрам. Их ритуал и порядок проведения четко регламентированы: когда вставать, куда идти, что есть. От этого они не менее радостны.

Еще есть праздники, о которых никто вам толком не скажет, откуда они взялись (хотя существует масса ученых и весьма обоснованных теорий). Начались они в далекой древности, в других культурах, а то и у совсем других народов — исчезнувших с карты мира, но вошедших в состав новых, появившихся на их месте. Ушло название, ушла этническая память, но остались — иной раз до мельчайших подробностей — праздники и обряды. Даже если никто не может толком объяснить: почему в этот день мужчинам следует переодеться в женское платье, а женщинам наклеить бороды и усы. И почему хозяин в этот день бежит выполнять приказы своего мелкого служителя. Такова стихия карнавала, когда все поставлено с ног на голову, когда разрешено — но только на эти дни! — запретное.

Мы хотим рассказать — в этом номере и нескольких следующих — о разных праздниках.

На 14 июля — День взятия Бастилии (праздник государственный) — во Франции устраивают карнавал (праздник древний, дохристианский). Среди ряженых — обязательные фигуры персонажей Французской революции. Маркиз, например, со всеми атрибутами контрреволюционера: пудреный парик, шпага, короткие панталоны-кюлоты и шелковые чулки . Но — и в этом перевернутая логика карнавала — его не тащат на гильотину, его нянчат в руках, подчеркивая его малость и слабость. Он смешон — и не страшен.

Таинственное исчезновение Лайонелла Крэбба, «человека-лягушки»

Дипломатический календарь апреля 1956 года оказался особенно перегруженным. Основным событием месяца, привлекшим к себе внимание как печати, так и общественного мнения, бесспорно, была поездка Б и X в Великобританию.

Находчивость главного редактора одной из английских газет, придумавшего, как бы похитрее обозначить двух советских государственных деятелей, была тогда вознаграждена с лихвой: ведь под этими загадочными буквами подразумевались Никита Хрущев и маршал Булганин. Только три года минуло с тех пор, как ушел из жизни «отец народов»,— его смерть знаменовала бесповоротный конец эпохи сталинизма. В то время Никита Хрущев стоял не один у кормила власти. За ним повсюду, точно тень, следовал Булганин. В середине пятидесятых в международной политике этот странный «тандем» стремился к одной-единственной цели — упрочить авторитет Советского Союза в глазах мировой общественности. Простота старого солдата-философа, с короткой бородкой, чей образ воплощал Булганин, умилял западных политиков. А деревенский юмор Хрущева мир уже воспринимал с чувством благодарного восторга. Тогда, в апреле пятьдесят шестого, Б и X решились на дерзкий шаг: они прибыли в Портсмут с явным намерением покорить сердца англичан. Маневр удался на славу — цель была достигнута.

Покуда два советских руководителя показывали искусство высшего пилотажа в сфере дипломатии, крейсер «Орджоникидзе», доставивший их к берегам Великобритании, тихо-мирно стоял на рейде Портсмута. Присутствие в английском порту флагмана Военно-Морского Флота СССР положило начало одной из самых волнующих историй, произошедших за последние тридцать с лишним лет.

19 апреля 1956 года в 7 часов утра двое постояльцев отеля «Саллипорт», что в старых кварталах Портсмута, покинули свой номер и оставили ключ у портье. Один из них был очень маленького роста — не больше 1 метра 58 сантиметров, худощавый, темноволосый, на вид лет сорока пяти; одет он был в серую шевиотовую пару. Как его звали? В книге постояльцев он записался как Лайонелл Крэбб. А товарища его, если верить той же регистрационной книге, звали Смит. Как позже засвидетельствует портье, этот Смит — «редкое» имя, ничего не скажешь! — был светловолосый, выглядел лет на тридцать и говорил с легким шотландским акцентом. В то самое утро, часов около семи, Смит предупредил портье, что они с Крэббом вернутся ближе к вечеру. Затем они вдвоем покинули отель. С тех пор никому в Англии не будет суждено увидеть Лайонелла Крэбба живым...

Кто же он был, этот Лайонелл Крэбб? Бесспорно — самым лучшим подводником, знаменитым «человеком-лягушкой», как в былые времена называли легких водолазов, или аквалангистов. В наши дни происходит столько чудес, что мы в конце концов к ним привыкли и совсем перестали удивляться. Однако представим себе современника Жюля Верна, вдруг перенесшегося во времена второй мировой войны и узнавшего, что есть такие люди, которые, облачась в скафандры, с автономным дыхательным аппаратом за плечами, позволяющим совершенно свободно плавать в морских глубинах, нападают на корабли и ведут жестокие подводные сражения. Современник великого писателя-фантаста наверняка подумал бы, что видит наяву потрясающие картины из «Двадцати тысяч лье под водой».

Нет, ничто, казалось бы, не предвещало Лайонеллу Крэббу славы на столь необычном — для того времени, разумеется, — поприще. Да неужели? — спросите вы. Вот именно — ничто! До войны наш герой даже не умел плавать. Он испробовал себя в самых разных специальностях, но ни в одной не задерживался подолгу. В сентябре 1939 года, после объявления войны, он решил пойти служить в Британский военно-морской флот. Но в призывной комиссии ему отказали. В самом деле, Лайонеллу Крэббу было далеко до атлета. Кроме того, он был маленького роста, худого, некрепкого телосложения — у него были слабые легкие. Не говоря уже о сильной близорукости — один глаз у него видел только на двадцать процентов. Но чего-чего, а силы воли и упорства Крэббу было не занимать — благодаря этим двум качествам он сумел попасть во флотский резерв и оказался в Гибралтаре — за писарским столом. Он, мечтавший о морских сражениях, теперь каждый божий день утопал в океане бумаг.

19 сентября 1941 года на танкере «Денбайвейл», стоявшем на гибралтарском рейде, вспыхнул сильный пожар. Не успели портовые власти опомниться, как огонь перекинулся на два соседних танкера — на всех трех произошел взрыв, и они в мгновение ока пошли ко дну. И это на самом неуязвимом рейде в мире! Да уж, тут было над чем поломать голову Британскому штабу ВМС. Атака подводных лодок? Исключено. Со стороны моря рейд был надежно защищен сплошной противолодочной сетью. Тогда, чтобы наконец разрешить загадку, под воду отправили водолазов. Те обнаружили, что «в сети, заграждавшей вход в порт, зияли огромные дыры». В своем отчете водолазы высказали предположение, что эти бреши были проделаны с помощью аппарата сжатого воздуха. И все сомнения разом разрешились — такое могли сотворить только «люди-лягушки». Как известно, о подвигах «людей-лягушек», или «людей-торпед», как тогда нарекли итальянских ныряльщиков, состоявших на службе у принца Валерио Боргезе, в ту пору ходили легенды. Значит, и в данном случае они прорвались сквозь, казалось бы, неприступное заграждение, защищавшее Гибралтар с моря. Ныряльщиков, в непромокаемых комбинезонах на шерстяной или толстой шелковой подкладке, с дыхательными аппаратами и в ластах, доставила в нужное место торпеда, или «свинья» — двухместный снаряд почти семиметровой длины и больше полуметра в диаметре. «Свинья» приводилась в движение с помощью электродвигателя. В носовой части у нее — съемном конусе — содержалось 300 килограммов взрывчатки. Диверсанты подвели торпеду поближе к кораблю-мишени и затем покинули ее. Сделав дело, они убрались восвояси вплавь.

Когда в Гибралтарском порту случилась эта трагедия, англичане даже понятия не имели о «людях-лягушках». Но вот появляется Лайонелл Крэбб. Раз итальянцы нападают под водой, значит, там же, в морских глубинах, им и надо давать отпор. Крэбб предложил Британскому адмиралтейству создать доселе невиданную команду легководолазов. И ввиду того, что опасность нападений итальянских диверсантов-подводников с каждым днем все возрастала, Адмиралтейству ничего не оставалось, как одобрить предложение коротышки Крэбба. Так появилась первая команда английских «людей-лягушек». Так было положено начало их героической эпопее, в которой подвиги Лайонелла Крэбба, вне всяких сомнений, занимают первое место.

Снаряжение британских легководолазов, выдержанное в чисто английском стиле, не имело ничего общего с амуницией итальянцев. Позднее Крэбб и сам признавал, что он и его товарищи выглядели «довольно забавно» в пляжных костюмах, теннисных туфлях на свинцовых подошвах и с допотопными кислородными баллонами, которые с грехом пополам крепились на спине с помощью ремней и пояса. Однако порой снаряжение играет далеко не первую роль. Главное — уметь действовать, в чем команде Крэбба отказать было нельзя. Для такой работы нужны были крепкие нервы — такие же железные, как сами корабли, которые приходилось защищать. Но лучше Крэбба об этом, пожалуй, никто не расскажет. Однажды ему пришлось обследовать дно рейда. И вдруг вдалеке он заметил какую-то тень. «Я тогда находился на пятнадцатиметровой глубине. Тень приближалась. Я уже различал ее шаровидные глаза и длинные белые руки. Это был итальянец. Он тут же напал на меня. У него был длиннющий острый нож — таких я еще в жизни не видывал. Я вытащил свой кинжал и приготовился отразить удар. Завязался бой. Одному из нас суждено было навсегда остаться на морском дне. А то и обоим. Рукопашная под водой происходит в замедленном темпе — движения скованные, неловкие. Думаю, мы являли собой престранное зрелище. Но нас никто не видел. Впрочем, нам обоим было совершенно все равно, как мы выглядим со стороны, нас заботило совсем другое. Снаряжение итальянца, как оказалось, давало мне некоторые преимущества. Он был намного тяжелее и действовал не так быстро. А я, в своих теннисных туфлях и старом пляжном костюме, передвигался легко и свободно. Ловким ударом я распорол ему комбинезон и перерезал шланг. И тут увидел, как вверх потянулся столб крупных пузырей воздуха из его акваланга. Итальянец хоть и захлебывался и начал тонуть, но сопротивлялся отчаянно. Через несколько дней мы выловили его тело в заливе».