Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №11 за 1992 год

• Название: Журнал «Вокруг Света» №11 за 1992 год
• Автор: Вокруг Света
• Жанр: Периодические издания

---

— Да, решил. Поэтому и торгую углем, чтобы накопить денег и купить лодку. Но надо найти человека, который бы умел с ней управляться и хотел бы бежать со мной. Недели через три будет еще уголь. Как продам, можно будет покупать лодку и в путь, если ты, конечно, не против.

— Деньги у меня есть, Куик-Куик. Так что нечего ждать, пока будет готов уголь.

— Что ж, здорово. Тут продается одна очень хорошая лодка. За полторы тысячи франков. Один негр-лесоруб продает.

— Ты ее видел?

— А как же.

— Я тоже хочу посмотреть.

— Завтра пойду повидаться с Шоколадом. Это я так его называю. Расскажи, как ты бежал, Папийон. Я думал, с острова Дьявола это невозможно. А чего Чанг не бежал с тобой?

Я рассказал ему о побеге, о Лизетт и о смерти Сильвена.

— Да, выходит, Чанг не хотел... Боялся, уж больно рискованно. А тебе повезло, вот что я скажу. Чистой воды везение, что ты добрался сюда живым. Я рад.

Мы проболтали часа три. Спать легли рано, так как Куик собирался встать на рассвете и тут же отправиться к Шоколаду. Подложили в костер одно большое полено и улеглись. Дым щекотал горло, и я кашлял, зато ни одного москита не было.

Я закрыл глаза, но спать не мог, слишком уж был возбужден. Да, побег пока идет гладко. Если лодка действительно окажется подходящей, через неделю можно выходить в море. Куик-Куик худенький и мелкий, но такие люди нередко обладают большой физической силой и выносливостью. Он наверняка прямодушен с друзьями, но жесток к врагам. Впрочем, разве можно прочитать по лицу азиата, что у него на уме? Нет, глаза все же говорят в его пользу...

Я уснул и видел во сне освещенное солнцем море, по которому летит моя лодка, зарываясь носом в волны, — летит навстречу свободе.

— Будешь кофе или чай?

— А ты что?

— Чай.

— Тогда и я тоже.

Едва начало светать. На огне стоял котелок с кипящей водой. Черный поросенок лежал на постели Куик-Куика. Он все еще спал, демонстрируя, как мне показалось, полную беззаботность. На углях жарились пончики из рисовой муки. Подав мне чай с сахаром, китаец разрезал пончик пополам, намазал внутри мармеладом и тоже протянул мне. Завтрак оказался вкусным и сытным. Я съел три больших пончика.

— Ладно, я пошел. Можешь проводить немного. Если будет кто кричать или свистеть, не отвечай. Сюда они, конечно, не полезут, но если покажешься на берегу, могут пристрелить.

Хозяин позвал поросенка, и тот соскочил с постели. Попил и поел. Затем вышел из хижины, за ним последовали мы. Он затрусил прямо к берегу, но вышел на болото чуть в стороне от того места, где мы вчера проходили. Пробежав метров десять, повернул назад. Видно, что-то ему не понравилось. Наконец после трех попыток путь был найден. И Куик-Куик без колебаний последовал за поросенком.

Он собирался вернуться только к вечеру. Оставил на огне суп, который я съел в одиночестве. Затем я обнаружил курятник, а в нем — штук восемь яиц, и сделал себе омлет на маргарине. Ветер переменился, и дым из кучи, что находилась прямо перед хижиной, сносило в сторону. Поэтому где-то в полдень я прилег на свою постель из пальмовых листьев и спокойно дремал, едкий дым больше не беспокоил.

Днем я отправился обследовать остров. В центре его находилась довольно большая вырубка. Пни и горы поленьев указывали, что именно здесь добывал Куик-Куик материал для угля. Я также обнаружил неподалеку карьер, откуда он наверняка брал белую глину присыпать кучи, чтобы деревья не сгорали дотла. Кругом ворковали какие-то птицы. Прямо из-под ног у меня вдруг выскочила громадная крыса, а дальше, в нескольких метрах, я обнаружил мертвую змею. Должно быть, это крыса убила ее.

За целый день, проведенный в одиночестве, я сделал несколько интересных открытий. Так, мне удалось наткнуться на целое семейство муравьедов — мамаша и с нею трое малышей. Они засели прямо в огромном и высоком муравейнике, а вокруг истерически сновали муравьи. Потом я увидел целую дюжину каких-то мелких обезьян, ловко перескакивающих с ветки на ветку. Как только я появился на вырубке, они стали издавать пронзительные душераздирающие крики.

Вечером вернулся Куик-Куик.

— Ни Шоколада, ни лодки не видел. Должно быть, он ушел в деревню за продуктами, там у него дом. Ты не голоден?

— Нет.

— Может, еще поешь, за компанию?

— Нет, спасибо.

— Принес тебе две пачки табака. Это все, что удалось раздобыть.

— Спасибо. А сколько обычно Шоколад торчит в этой деревне?

— Дня два-три... Но я и завтра пойду. Каждый день буду ходить, ведь я не знаю, когда он ушел.

На следующий день вдруг хлынул сильный дождь — настоящий ливень. Но это не помешало Куик-Куику отправиться в путь. Он пошел совершенно голый, неся под мышкой завернутую в кусок непромокаемой ткани одежду. Провожать его я на этот раз не стал.

— Что толку мокнуть понапрасну, — заметил он. Вскоре, однако, дождь прекратился. Судя по солнцу, было где-то между десятью и одиннадцатью. Я пошел взглянуть на одну из древесных куч, что подальше от хижины. Дождю не удалось полностью загасить огонь. Над углем вился дымок.

И тут... Я протер глаза и взглянул еще раз — просто не мог поверить в то, что видел. Из-под угля торчали пять башмаков. И в каждом из них была... да, несомненно, настоящая человеческая нога. Выходит, в куче, вместе с углем, пеклось минимум трое...

Мурашки пробежали у меня по спине. Я наклонился и, разбрасывая полуобгоревшие куски дерева, обнаружил шестой ботинок.

Шустрый, однако, парень этот Куик-Куик, ничего не скажешь. Заманивает к себе на остров людей, а затем превращает их в уголь. Это открытие настолько потрясло меня, что я отошел от кучи и направился к вырубке. Захотелось погреться на солнышке, потому что, несмотря на удушающую жару, меня прошиб озноб от этого ужасного зрелища.

Я был совершенно уничтожен и морально, и физически. Пот так и катил со лба и по спине. Потому что чем больше я об этом думал, тем большим чудом казалось, что я еще жив. Ведь я же сам сказал ему, что в патроне у меня деньги. А может, он приберегает меня для закладки третьей кучи?

Я вспомнил, как Чанг говорил, что брата его осудили за пиратство и за убийства. Напав на какую-то джонку с целью ограбления, пираты вырезали всю семью — как это принято говорить теперь, по политическим мотивам, конечно. Да, к убийствам ему не привыкать. К тому же здесь я его пленник. Безвыходное положение...

Так, спокойно, надо разобраться. Допустим, я убью Куик-Куика и засуну его в угольную кучу, это будет только справедливо. Но ведь поросенок меня не послушается, этот поганец не понимает ни слова по-французски. Так что с острова тогда не выбраться. Под угрозой оружия Куик, конечно, проведет меня через болото, но, выбравшись в джунгли, я должен буду убить его там, на той стороне. Брошу труп в болото, и он исчезнет. Однако должна же быть какая-то причина, почему сам он не поступил так с теми тремя несчастными... Охранники меня в данном случае не беспокоили, но если друзья китайца прознают, что я расправился с ним, они наверняка организуют на меня охоту, на их стороне доскональное знание джунглей. Да, радости мало, если они пойдут за мной по пятам. У Куик-Куика одностволка, он ни на миг с ней не расстается, даже когда готовит еду. Он спит и ест с ней и выносит из хижины, когда идет справлять нужду. Я, конечно, буду держать свой нож наготове, открытым, но ведь и спать когда-то надо. Да, хорошенького дружка я выбрал себе для побега...

Весь день кусок не шел в горло, я все думал, что же делать дальше. Но так ничего и не придумал, когда вдруг услышал пение. Это возвращался Куик. Укрывшись в зарослях, я наблюдал за ним. На голове он нес какой-то узелок, и, лишь когда приблизился к берегу, я вышел из своего укрытия. С улыбкой он протянул мне сверток, выбрался на берег и направился к хижине. Я поспешил за ним.

— Хорошие новости, Папийон. Шоколад вернулся. Лодка пока не продана. Говорит, в нее можно загрузить хоть полтонны — не потонет. А этот сверток, что ты несешь, — это мешковина. Из нее можно сделать парус и кливер. Завтра пойдем вместе, принесем остальное. Заодно и лодку посмотришь, — все это он говорил, не оборачиваясь. Шли мы цепочкой: впереди поросенок, за ним Куик-Куик и последним я. Похоже, пока он не собирается засовывать меня в угольную кучу, раз хочет, чтобы завтра мы шли смотреть лодку, и уже тратит деньги, отложенные для побега. — Смотри-ка, а куча почти погасла! Дождь, черт бы его побрал. Ничего удивительного, когда кругом сплошная мокрота!

Однако он не завернул к куче, а проследовал прямо в хижину. Я не знал, что говорить и как себя вести. Притвориться, что ничего не видел? Глупо. Ведь куча всего метрах в двадцати пяти от хижины, а я болтался вокруг да около целый день.

— Э-э, ты что же, дал огню погаснуть?

— Да. Не заметил.

— И что, ничего не ел?

— Нет. Не хотелось.