Владимир Егоров - Каганы рода русского, или Подлинная история киевских князей

• Название: Каганы рода русского, или Подлинная история киевских князей
• Автор: Владимир Егоров
• Жанр: История
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-4438-0171-1

Эта книга — о всеобъемлющей фальсификации русской истории, о веками копившихся стыдливых умолчаниях, жульнических передергиваниях и бессовестной лжи нашей так называемой Первоначальной летописи — Повести временных лет. В течение веков официальные историки занимались восхвалением правящих династий, церкви, партии и почти никого из них не интересовала подлинная история Отечества, история, которую уже практически невозможно узнать во всей ее полноте. Но те осколки истины, которые еще сохранились, позволили автору этой книги реконструировать историческую действительность первых веков существования Киевской Руси и ее вождей — князей и полководцев, каганов рода русского.

---

С другой стороны, можно ли судить о титулах Игоря и Святослава по «Слову о законе и благодати», где упомянуты только их имена, да и те лишь единожды вскользь? Такая мимолетность упоминания дает основания для сомнений в том, что Иларион располагал какой-либо содержательной информацией о прямых предках Ярослава и Владимира, например, на основании княжеских архивов или хотя бы местной устной традиции. Это может прозвучать парадоксально, но то ничтожно малое, что мы находим у Илариона об Игоре и Святославе, митрополит мог выудить исключительно из доступных ему византийских хроник и других документов на греческом языке, как раз активно переводимых в Киеве во время правления Ярослава и при прямом участии самого Илариона. Другими словами, впервые «опубликованная» Иларионом генеалогия правителей Руси могла быть составлена на основании переведенных им и его «ведомством» византийских документов. Греки не знали ни Кия с братьями, ни Аскольда с Диром, ни Вещего Олега. Разумеется, Рюрика с Гостомыслом тем более. Потому эти персонажи ПВЛ не смогли попасть в генеалогию Илариона, и родословная каганов рода русского началась у митрополита только с Игоря — самого раннего известного византийцам повелителя Руси.

Действительно, Игорь, Ольга и Святослав — первые правители руси, имена которых зафиксированы византийскими документами. Что знали о них греки? Очень мало. В середине Хвека Константин Багрянородный называет «сидящего в Немогарде» Святослава (Σφενδοσθλαβος) «сыном Ингора (Ίγγωρ), архонта Росии ('Ρωσία)». Правда, в одном из существующих переводов Багрянородного на русский, притом самом раннем, Святослав назван братом Игоря, и только в последующих переводах он становится сыном. Не имея оригинала, невозможно сказать с уверенностью, исправили ли переводчики свою ошибку или прислушались к «Слову…» митрополита и «поправили» императора. Конечно, на Руси собственный митрополит главнее и потому правее любого заморского императора. Хотя, как мы уже отметили, сам Иларион в своей генеалогии словно бы уходит от вопроса об отцовстве Игоря. Примерно в это же время Лиутпранд Кремонский называет «короля русов» Ингера (Inger) предводителем руси, атаковавшей Константинополь в 941 году, что вполне соответствует приключениям князя Игоря в ПВЛ. Византийский историк Лев Диакон, излагая события русско-византийских войн рубежа 60-х и 70-х, пересказывает адресованное лично Святославу предостережение императора Цимисхия впредь не повторять ошибки своего отца Ингора.

Таким образом, казалось бы, у греков не вызывает сомнений отцовство Игоря по отношению к Святославу. Но… тот же Константин Багрянородный, описывая в своем трактате «О церемониях византийского двора» визит в Константинополь «архонтиссы Эльги», неожиданно называет Святослава не сыном, а племянником (анепсием) гостьи. И сразу возникает куча вопросов. Но все вопросы о действительном родстве Ольги и Святослава мы оставим на потом, а здесь пока что ограничимся реакцией Илариона. Что, Иларион не знал об этом казусе? Намеренно игнорировал его? Или наоборот, знал и очень серьезно отнесся к сообщению Константина, вследствие чего выстроил свою генеалогию двусмысленно и не внес в нее Ольгу? Ведь если Константин не ошибался, то посетившая Константинополь с визитом «архонтисса» Руси, будучи бабкой Владимира, являлась всего лишь теткой Святослава и следовательно не имела отношения к прямой ветви наследования царствовавших каганов рода русского «по Илариону».

Разумеется, сведения Константина резко противоречат ПВЛ, в которой Константинополь почтила визитом сама «великая киевская княгиня» Ольга, вдова Игоря и мать Святослава, правда, почему-то забыв прихватить с собой царственного дитятю. Как бы то ни было, нельзя пройти мимо того поразительного факта, что бабка восхваляемого Иларионом «великого кагана Владимира» и «великая киевская княгиня» ПВЛ, более того, будущая равноапостольная святая (!), не попала в митрополичью генеалогию властителей Руси. Факт необъяснимый.

На самом деле нет ясности и в отношениях родства между Святославом и Владимиром. Сочинители ПВЛ, не смея перечить Илариону, были вынуждены признать Владимира сыном Святослава, но почему-то, словно стараясь «подстелить себе соломку», сделали его незаконнорожденным. Может быть оно и так, но в этом невольно заставляет усомниться запутанная хронология ПВЛ. В ней нет данных о времени рождении крестителя Руси, есть только год смерти — якобы 1015, хотя эта дата варьируется в разных летописях. Тем не менее все источники, включая европейские, сходятся на том, что умер креститель Руси в почтенном, если не преклонном возрасте. Допустим, лет в шестьдесят пять, что в те времена действительно считалось возрастом преклонным. Тогда, отталкиваясь от даты кончины, несложно высчитать, что родился Владимир где-то в середине X века. Поскольку по хронологии ПВЛ Святослав появился на свет в 942 году, то, выходит, своего младшего (!) внебрачного сына он заимел в возрасте примерно восьми лет. Стало быть, старших «законных» сыновей — того раньше, едва ли не в колыбели.

Ну да, конечно, Святослав был мужчина хоть куда, ходил «на вы», ночевал в открытом поле, закусывал сырым мясом, но чтобы стать многодетным отцом в малолетстве… Оттого некоторые исследователи ПВЛ, знакомые с азами арифметики, давно высказывали естественное предположение, что Владимир был не сыном Святослава, а его младшим братом. Проверить это невозможно. Византийские историки как-то не озадачились выяснением степени родства Святослава и Владимира, предоставив тем самым полную свободу авторам ПВЛ, и те, покорно следуя указующему персту Илариона, превратили Владимира в сына Святослава, утаили дату его рождения, но все же, возможно намекая на запретную правду, сделали этого «ненастоящего» сына незаконнорожденным.

Не обязанная следовать ни фиктивной генеалогии Илариона, ни фальшивой хронологии ПВЛ, народная память в былинах и сказках признала Владимира самым ранним великим правителем древней Руси, первым киевским князем, которому служили все былинные богатыри, и наделила уникальным эпитетом «Красно Солнышко». Не слишком ли большая честь и блестящая биография для бастарда? Дело усугубляется тем, что ПВЛ старательно обошла вопрос о законности «законных» сыновей Святослава, не назвав ни жен князя, ни времени рождения у них якобы легитимных наследников великокняжеской власти. А ведь если Святослав и Владимир были братьями, то получает разумное объяснение тот странный факт, что не сыновья Святослава в качестве «законных» наследников, а «незаконнорожденный» Владимир в конечном счете принял власть над Киевской Русью, стал каганом, и что за него сам византийский император посчитал возможным отдать замуж свою сестру. Все ставит на свои места бытовавшее в те времена на Руси лествичное право, согласно которому власть наследовалась в первую очередь не сыновьями, а братьями в порядке их старшинства.

«Слову о законе и благодати» не суждено было остаться последним словом в генеалогии каганов рода русского. Его творчески развили авторы ПВЛ, конструируя свою историю царствующего дома. Но в своем творчестве они не могли проигнорировать официально объявленную высшей церковной властью цепочку наследования и вынужденно впихивали свой беллетристический сюжет в прокрустово ложе генеалогии Илариона, что породило многочисленные логические и хронологические нестыковки в ПВЛ. В итоге получилась корявая, но хорошо знакомая нам из курса родной истории цепочка первых верховных правителей древней Руси от Рюрика до Ярослава Мудрого.

В этой цепочке есть знаковый рубеж — крещение Руси. На этом рубеже заканчивается мифология ПВЛ, и с этого рубежа начинается собственно история Киевской Руси, история письменная и более-менее достоверная, по крайней мере настолько же достоверная, насколько достоверны средневековые истории других европейских стран. Только с этого рубежа, с момента обретения Киевской Русью государственного языка и письменности, можно говорить о летописании, и рубеж этот практически совпадает с рубежом тысячелетий: первое по-настоящему летописное известие в ПВЛ (на самом деле вероятно в летописце Сильвестра) относится ровно к тысячному году. Это краткая синодическая запись: «Преставилась Малфрида. В то же лето преставилась и Рогнеда, мать Ярослава». Постараемся запомнить эту первую летописную запись или хотя бы первую коротенькую фразу в ней «Преставилась Малфрида».

Однако настало время предметно поговорить о титуле «ольг», который носили практически все поголовно предводители начальной руси X века[23]. Под этим «именем», а на самом деле титулом, в истории Руси IX–X веков фигурируют Вещий Олег, некий Олег II, Олег Моравский, Олег Древлянский, «княгиня» Ольга и ее муж Игорь, тоже названный Олегом (х-л-гу) «Кембриджским анонимом». Этот титул, известный нам в форме имени «Олег», произошел, согласно общепризнанному мнению, от древнескандинавского слова helgi — «святой, священный». Наверняка не случайно в своем исходном древнескандинавском значении титул «ольг» близок к титулу «священного» верховного хазарского правителя «каган». Сакральность не просто сближает эти два титула, но делает их эквивалентными для начальной скандинавской руси, В своем германоязычном окружении «для внутреннего пользования» владыки начальной руси титуловали себя helgi-ольгами, а для «внешних сношений» использовали более известный в остальном мире титул кагана. Поэтому в ПВЛ мы встречаем исключительно ольгов и ольг, но в Вертинских анналах видим «кагана народа Рос», а у арабских авторов — исключительно «кагана-рус».