Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №01 за 1989 год

• Название: Журнал «Вокруг Света» №01 за 1989 год
• Автор: Вокруг Света
• Жанр: Периодические издания

---

«Корабль! Корабль!» — воскликнул Туами. Только его глаз мог сразу во внешнем хаосе представших перед зрителями досок уловить схожесть с хорошо уже знакомым ему первым судном. Поверх деревянных деталей валялись куски белого сухого раствора. Внезапно в поле зрения камеры попал маленький движущийся объект. «Это жук»,— уверенно сказал журналист из «Нэшнл джиогрэфик» Питер Миллер. Черный скарабей — последний удар по надеждам на относительную законсервированность лодки — мирно полз по древним останкам судна!

Итак, двойник налицо, но вопросы остались. Ведь у западной грани пирамиды обнаружены еще три похожие выемки. Их содержимое не сохранилось, но остатки золоченых кусков дерева и веревок позволяют предположить, что это были корабли. И если версия о двух лодках верна, то зачем понадобились еще три?

Неясным остается вопрос и о способах захоронения. То ли лодки укрыли, предварительно разобрав, чтобы впоследствии использовать в «той» жизни, то ли для того, чтобы никто и никогда не смог воспользоваться собственностью фараона.

По материалам журнала «Нэшнл джиогрэфик» подготовил А. Стрелецкий

Фрески на дорогах

Раскаленные пески на бывших караванных путях к столице эмирата Кувейт ныне покрыты первоклассными многополосными автомагистралями. Они связали это маленькое государство с соседними странами. Широкие ленты шоссе рассекают унылые пустынные просторы.

Но неожиданно перед глазами, словно миражи, возникают причудливые сплетения пальмовых ветвей неведомого оазиса, удивительные по своим формам и окраске рыбы, яркие пересечения абстрактных фигур, очертания то бедуинского шатра, то кораблики под пузырящимися белыми парусами. Невольно сбавляешь скорость, чтобы рассмотреть произведения монументальной живописи, что расположились прямо на бетонных гранях автомобильного виадука. И дальше, до самого Эль-Кувейта — столицы эмирата,— дорога, казавшаяся такой скучной и утомительной, превращается в галерею современной живописи. Каждый новый пролет — законченное произведение искусства, у каждого своя тема, свое решение. Вот рассказ о далеком плавании ловцов жемчуга, их встречах с акулами, противоборстве грозной стихии. Но не успели еще рассеяться впечатления от этой росписи, как стремительно нарастает, приближаясь, новая — радостное солнечное повествование об удачной охоте с ловчими соколами.

С создателем этих необычных живописных произведений, известным кувейтским художником Абдулом Расулом Сальманом, мы совершенно случайно встретились у нового автомобильного моста на оживленной магистрали. Работа над очередной «фреской» была в самом разгаре.

На вопрос: «Где можно увидеть автора!» — с лесов легко спрыгнул невысокого роста энергичный человек в традиционной арабской «дишдаше». Улыбаясь, он крепко пожал наши руки и предложил отведать в чашечках-наперстках крепчайшего арабского кофе из стоявшего тут же термоса.

Сальман рассказал, что все началось с изучения каллиграфии, а только потом он взялся за кисть и краски. При выборе сюжетов, конечно, не обошлось без влияния «Тысячи и одной ночи». Но как соединить сложившиеся жесткие традиции ислама и богатый опыт современной живописи! Особенно трудны были поиски своего стиля, средств выражения. Поэтому далеко не сразу пришел Сальман к абстракционизму и сюрреализму, корни которых он усматривает в эстетических канонах древних цивилизаций Востока, существовавших на территории Ирака и Египта, в строгих законах арабской каллиграфии. В последние годы произведения Сальмана завоевывали золотые медали на международных выставках во многих городах Европы, Азии, США. Он руководит студией современной живописи и написал три книги по истории модернизма.

— Проезжая ежедневно под сводами новых автомобильных мостов,— вспоминает художник,— я чувствовал, что оказываюсь в каких-то мрачных цементных пещерах, отнюдь не улучшавших облик современного красавца Эль-Кувейта. А ведь и наши доисторические предки украшали свои жилища наскальными рисунками. И я решил попробовать расписать плоскости виадука. И выполнил задуманное — сделал подарок столице к 25-летию независимости эмирата.

Фреска понравилась, и художник получил заказ на роспись 15 автомостов на пути от аэропорта к Дворцу конференций. Теперь ждут своей очереди все 45 крупных дорожных сооружений в столице и ее окрестностях.

— Расписывая большие пространства, я ощущал полную свободу в воплощении своего замысла и выборе стиля,— рассказывает Сальман.— Но самое главное в том, что живопись в Кувейте вырвалась из замкнутого пространства галерей и стала доступна тысячам людей.

Алексей Игнатов, соб. корр. АПН в Кувейте — специально для «Вокруг света»

Наводнение

Архивное дело, с которого никто не стряхивал пыль

Петербург. Восточное крыло Адмиралтейства. 17 февраля 1825 года

Вице-адмирал Моллер 2-й рассеянно смотрел на панораму Невы. Он дурно провел ночь. Сильная головная боль мешала сосредоточиться. Он подошел к столу, еще раз открыл зеленую папку с императорским вензелем и прочитал: «Проект неизвестного автора о предохранении Петербурга и Кронштадта от наводнения посредством масла...» Моллер перевернул несколько листов в папке, привыкая к крючковатому почерку придворного копииста, и заметил подчеркнутое синим карандашом начало обширного абзаца: «Выливать масло в разных окрестных местах С.-Петербурга, дабы ветер, скользя по поверхности онаго, не мог погнать с моря воду и наводнить нашу столицу...» Адмирал поморщился, криво усмехнулся. У высокого зеркала заглянул в бездонную глубину кабинета, потом осмотрел самого себя.

Таким на вчерашнем дворцовом докладе предстал перед Александром I начальник Морского штаба Его Императорского Величества. Высокий, с длинным волевым лицом. Вьющиеся короткие волосы с негустой сединой свисают над высоким лбом. Взгляд твердый, красиво очерченные дуги бровей. На чисто выбритом лице выделяется прямая линия рта и волевой подбородок с вертикальной впадиной, который упирается в высокий ворот мундира с вице-адмиральскими эполетами и множеством звезд и разных знаков отличия. В свои шестьдесят лет он неплохо выглядел, и морской министр Траверсе как-то небрежно обронил в компании великих князей, обращаясь к Моллеру:

— Вам бы в министры пора, Антон Васильевич, да Его Величество не хочет другому свой штаб поручать.

В шутке министра была и насмешка, и пророчество. Еще в 1821 году при назначении в высочайше образованный штаб ему указали «управлять морским министерством». С тех пор Траверсе неизменно «сказывается больным» с министерским жалованьем, а Моллер тянет лямку всего хиреющего флота один, по сути дела, он и есть министр. Потому иногда всесильный «Сила Андреич» (Прозвище временщика графа Аракчеева Алексея Андреевича, фактически управлявшего действиями императора. Здесь и далее примечания автора.) Аракчеев приглашал Моллера для высочайшего доклада. Нередко тут же присутствовал и «больной» маркиз, для того чтобы заполучить очередной орден или годовой оклад для кого-либо из своих любимцев. Докладов в Зимнем Моллер всегда боялся.

Флотских император не любил, судил о флоте, по его же выражению, «как слепой о красках», и называл «мнимым». Вот и вчера, словно преодолевая какую-то брезгливость, император уставился синими глазами на Моллера и, полуобняв его мощной рукой, поманил генерал-адъютанта Дибича. Тот приблизился с той самой зеленой папкой.

— Прожект тут любопытный заключен, Антон Васильевич. Осчастливьте нас хорошей новостью по рассмотрении.

Глаза его тотчас потухли. Царь равнодушно пошел прочь. Моллер не задержался и прошмыгнул вслед за царем, боясь допроса маркиза Траверсе.

Он отвернулся от зеркала и снова подошел к окну. В роскошные ясеневые переплеты с венецианским стеклом смотрелся залитый солнцем парапет Дворцовой пристани, запорошенной снегом. По Неве среди вздыбленных льдин вились дороги к Академии и к Крепости, с обозначающими их ветками. На Кунсткамере, портовых пакгаузах и ростральных колоннах внизу, аршинах в двух от земли, тянулась грязная полоса от ноябрьского подтопления. Правее на Крепости след уже не был виден, но Моллер знал, что там на Невских воротах с великим тщанием вырезали в граните рекордную метку страшного потопления.

«За что же такая напасть? Отчего не градоначальнику этим заняться?»

С тех пор как 33 года назад юный Моллер ступил на борт линейного корабля «Не тронь меня», много воды утекло в Неве. Помнит, и как явился он в 1800 году к императору Павлу I с флагом и гюйсом плененного голландского «Бенскерледа». Тогда командир «Мстислава» капитан II ранга Моллер был осыпан милостями. «Где они теперь, эти флаги? — с горечью подумал он.— Не в Ладоге ли? Все недосуг проверить, все ли оттуда перевезли после постыдной перед Бонапартовым нашествием эвакуации Морского Музеума».