Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №04 за 1989 год

• Название: Журнал «Вокруг Света» №04 за 1989 год
• Автор: Вокруг Света
• Жанр: Периодические издания

---

Капитан закончил чертить маршрут и, протягивая мне атлас, добавил, что за 325 суток плавания «Икар» прошел 31 тысячу миль. По мнению Немирова, экипаж выполнил поставленную задачу, а яхта показала неплохие мореходные качества.

— Почему вы так редко выходили на связь? Ведь от Канарских островов до Австралии более трех месяцев пути, а от вас не было никаких сообщений.

— Мы шли без позывного — у нас не было рации, не сумели раздобыть ее. Это во-первых. Во-вторых, мы располагали только радиостанцией УКВ и, таким образом, могли передавать что-либо на материк только при посредстве больших судов, которые встречали в океане. А от Канар до Тасмании мы не видели ни одного корабля. И в-третьих, бывали случаи, когда наши радиограммы просто не передавались на Большую землю. Вот, например, 26 марта мы прошли мыс Горн. Потом две недели никого не встречали. И лишь утром 11 апреля увидели судно. Это был польский «Югославик». Нам ничего не было нужно, хотелось только передать радиограмму, что экипаж жив-здоров и все в порядке — ведь от Австралии 53 дня шли без связи. Но по непонятным для нас причинам радист «Югославика» резко воспротивился. Мы обратились к вахтенному помощнику. Вот его слова: «Радист категорически отказывается передавать радиограмму». Сверх этого он ничего не добавил, а капитана на мостик так и не вызвал. Я могу указать координаты, где мы встретились. Это приблизительно 35°55" южной широты и 26° 40" западной долготы. На «Югославике» не поинтересовались даже, есть ли у нас вода и продукты, не болен ли кто,— да мало ли что может случиться в океане! Такого мы, конечно, не ожидали — тем более от судна с польским флагом...

Из рапорта капитана Немирова: Выход из Хобарта 20 февраля, суббота. Много провожающих. Все с добрыми напутствиями. Уходить было очень трудно (в моральном плане), т. к. теперь уже точно знали, а не предполагали, на что идем.

Первые дни — Тасманово море. Оно традиционно трудное. Погода была тяжелая. Штормовые паруса поставили сразу. Генеральный курс направил в южные широты, т. к. мы шли на спортивную разведку, а не прятаться, где потеплее. Сразу вышли на широту 45 южная. Новую Зеландию оставили далеко к северу. Передали радиограмму через новозеландский траулер. Далее поднялись до широты 50—52° южная и в ней шли на восток 4500 миль. Одну неделю шли со скоростью 200—210 миль в сутки. Потом я приказал паруса уменьшить и шли по 160—170. Острова Антиподов оставили по правому борту приблизительно в 15 милях.

Инженер-океанолог Александр Плякин, самый молодой член экипажа, работает в Атлантическом научно-исследовательском институте морского рыбного хозяйства и океанографии города Калининграда. Он был командирован на «Икар» для проведения научных исследований по маршруту плавания. В его обязанности входили наблюдения за морской флорой и фауной, сбор данных о климатических, погодных условиях и загрязнении Мирового океана.

— Я постоянно вел дневниковые записи,— начал рассказывать Александр, когда у него выдалась свободная минута.— Старался фиксировать все свои наблюдения. Описывал млекопитающих, следил за их поведением. На мой взгляд, наибольшую опасность для плавания малого судна в открытом океане представляют встречи с китами. Мы постоянно были начеку, чтобы избежать столкновений с гигантами. Как только по курсу появлялся полосатик — тут же обходили его за несколько миль стороной. Но однажды в Индийском океане, в районе острова Кергелен, прямо перед носом внезапно всплыл огромный сейвал, и нам пришлось круто изменить курс. Кит лежал как ни в чем не бывало и, казалось, внимательно за нами наблюдал. К счастью, мы мирно разошлись. Сейвал выпустил высокий фонтан и ушел под воду.

Мне, конечно, сильно повезло: оказаться в роли натуралиста на борту кругосветной яхты! Я любовался брачными играми альбатросов в Индийском океане. К югу от Африки созерцал настоящую вспышку жизни на поверхности океана: там было большое скопление дельфинов и китов, над которым кружили огромные стаи морских птиц.

В середине октября, когда мы шли к западу от Островов Зеленого Мыса, часто встречали летучих рыб. Они с шумом вылетали из-под носа «Икара», а по ночам падали прямо на палубу: видимо, их сбивала с толку белизна наших парусов при ярком лунном свете. Этих рыб мы собирали, солили и потом с удовольствием ели...

Мы долго беседовали с Александром, но время поджимало: меня ждал разговор еще с одним членом экипажа — Андреем Марковым. Кандидат технических наук, доцент кафедры теоретических основ электротехники Николаевского кораблестроительного института, Марков занимается спортивным плаванием под парусами уже много лет. В девятнадцатилетнем возрасте пришел в яхт-клуб и стал ходить на швертботах и небольших крейсерских яхтах. Неоднократно участвовал в гонках на Кубок Черного моря. В 1978 году на яхте «Арктика» Андрей Марков, Борис Немиров и Анатолий Кузнецов ходили на Канарские острова. Потом Андрей принимал участие в строительстве «Икара».

— Мне кажется, первая настоящая притирка команды произошла вблизи Испании, где мы попали в шторм примерно восьмибалльной силы,— рассказывал Андрей.— До Канар нас шло девять человек. Но получилось так, что доктор яхты Сергей Прусов, плохо переносивший качку, и штурман Борис Яковлев вернулись домой, и в дальнейшем плавание совершали уже всемером. Образно говоря, до Канарских островов мы шли как от раздевалки до стадиона, а от Канар уже вышли на беговую дорожку, и началась работа. Серьезную проверку мы прошли в экваториальной зоне. Жара 45—50 градусов по Цельсию. Температура воды — плюс 31 градус. Штили следовали один за другим... Сразу за экватором заметили, что стали обрастать ракушками. А при входе в Индийский океан их было уже так много, что ход наш ощутимо замедлился. Мы пытались бороться с обрастанием, но безуспешно.

22 декабря у нас произошло ЧП. Проходя мимо цистерны с питьевой водой, Толя Кузнецов обнаружил, что пробка исчезла. Видимо, во время сильной качки пробку выдавило. Из самой крупной цистерны, которая вмещала около 400 литров, половина содержимого ушла в море. Всего на яхте было семь цистерн. Общее потребление воды на человека составляло два литра в день. Каждый в принципе мог распоряжаться ими как хотел: мыть голову, руки, использовать для приготовления пищи и так далее. Но теперь вопросы расходования воды мы стали решать сообща. Поначалу планировался заход в Веллингтон. Однако до столицы Новой Зеландии было еще далеко, и капитан отдал приказ направиться в Хобарт. В административном центре Тасмании мы вытащили яхту из воды, очистили корпус от ракушек, заново покрасили его, сшили новые паруса — прежние изрядно потрепались. Пополнили запасы провианта, питьевой воды и отправились дальше. В одной из тасманийских газет писали, будто у русских яхтсменов были большие трудности с водой, будто бы капитан чуть ли не по капле выдавал ее экипажу. Это, конечно же, не так. Норма два литра в день на человека соблюдалась неукоснительно.

В Тихом океане мы все время боролись с непогодой. Дул сильный ветер, отдельные порывы его достигали 9—10 баллов. Было очень холодно. Шел снег, налетал град вперемешку с дождем, редко показывалось солнце, и кокпит часто захлестывало водой. На участке от Хобарта до мыса Горн у нас была довольно большая скорость — примерно 180—200 миль в сутки. Мыс Горн мы обошли на расстоянии одной мили. Нам повезло: появилось солнце, и мы смогли хорошо рассмотреть крайнюю южную точку Южной Америки.

Из рапорта капитана Немирова: Приветствовали мыс общим построением (насколько это было возможно при ветре около 9 баллов и волне...). «Шапки долой», приспустить флаг, салют ракетами... монетка в море... И вперед — к теплому Северу.

...Тем же западным ветром прошли еще на восток с целью пораньше выйти в зону юго-восточного пассата и с ним идти к экватору. Так как следующий плановый порт захода был Санта-Крус-де-Тенерифе, придержали больше к востоку.

...Сделали заход на 1 сутки на о. Святой Елены (Брит.), залились пресной водой. Это было необходимо, т. к. в экваториальной зоне могли заштилеть надолго.

...Посетили резиденцию Наполеона. Океана не видно: так было задумано. Дом-музей. Хранитель в должности консула Франции. Пожалуй, это почетная ссылка. Все остальные, даже садовник — местные. Дом большой, похож на помещичью усадьбу — каминный зал, бильярдная, столовая, спальня, кабинет. Очень много картин. В основном написанные при жизни Наполеона. Они рассказывают о всех походах императора. Не нашли только о походе в Россию. Лишь на одной картине — обломки корабля надежд Наполеона, и каждая доска — с названием города. Есть там и надпись «Москва».

...Город Джемстаун, 5800 жителей. Язык в основном английский, но часть населения говорит по-французски. Расположен в узком ущелье. С рейда можно попасть только шлюпкой. Гавани на острове нет. Скалы, обрывы, бастионы. В городе 2 церкви, 3 бара, таможня, 2 больших магазина, радиостанция. Телевидения нет. Здесь сделали запись моего выступления для местного радио на английском языке. Передали или нет — не знаю.