Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №11 за 1989 год

• Название: Журнал «Вокруг Света» №11 за 1989 год
• Автор: Вокруг Света
• Жанр: Периодические издания

---

Автомобиль подкатил к нам, остановился.

Стоявший рядом с Боссом телохранитель шагнул вперед и открыл дверцу. Я отступил назад, расслабился: вдруг они попытаются заставить меня сесть в машину силой. Тогда...

Что ж, очень жаль, что ты настроен таким образом,— проговорил Барбье.— Мне на самом деле жаль, что мы не можем найти общий язык, как в былые времена... Но будь по-твоему. Приводи своего человека утром, я согласен.

Он и Мари сели на заднее сиденье.

— До свидания, Дональд.

Я проводил взглядом отъезжающую машину. Вот так развязка! Все оказалось чертовски просто...

Неужели я ошибся в оценке ситуации?.. У меня была амнезия. А вдруг и все видения на пути сюда — натуральные галлюцинации Белпатри? Могу ли я полагаться на свои суждения? Что, если у Коры просто лопнуло терпение, и она ушла? Вполне возможно.

Нет, в этом направлении лежит... Я хохотнул. Дальнейшее сумасшествие? Ну, за работу, ноги, уносите меня отсюда. Я огляделся по сторонам. Единственный выход со стоянки вел на платформу автоматического монорельсового поезда, которым пользовались для передвижения в пределах аэропорта.

Поднявшись по ступеням на платформу, я увидел кнопку на столбе, а ниже кнопки — табличку с инструкцией. Это была особая платформа. Вагончики останавливались здесь только в том случае, если кто-нибудь из особо важных лиц нажимал кнопку. Идея, очевидно, заключалась в том, чтобы зеваки и бездельники из обыкновенной публики не могли сойти на этой остановке.

Я нажал кнопку.

Через несколько секунд появился вагончик с единственным пассажиром, сидящим ко мне лицом. Чем-то он мне показался знакомым, но я зашел в вагончик.

Седой мужчина неопределенного «среднего возраста». С последней нашей встречи он отпустил густые бакенбарды, по широкому носу расползлась сеть прожилок; тело раздалось, обрюзгло, ярче обозначились мешки под светло-голубыми глазами.

— Малыш Уилли...— произнес я.

Нет, на плавучем доме там, во Флориде, я видел не его. Но словно бы еще тогда память и воображение слились воедино, чтобы предупредить меня о чем-то.

— Спаси и помилуй, никак мистер Белпатри! — воскликнул он звонко и почти музыкально.

Когда-то этот волшебный голос был известен всей стране. Малыш Уилли драл глотку, проповедуя слово божие, сперва на улицах, потом в залах и наконец перед миллионами по телевидению. Были исцеления и восславления, а затем была история с девочкой в Миссисипи -аборт, попытка самоубийства... Фирма Малыша Уилли лопнула. Уголовного наказания не последовало, но верующие лишились возможности знакомиться с его толкованиями деяний господа.

Мэтьюс,— сказал я и, зачарованный его присутствием, сел рядом, вспоминая с каждой секундой все больше и больше.

Но я отметил и явную перемену в нем — перемену к худшему. Вместе со слабым запахом спиртного от него, казалось, исходило само Зло. И, как ни странно, я был рад, потому что это означало, что я не ошибался и не сошел с ума.

Вагончик не двигался, стоял с открытыми дверями, но тогда я не придал этому значения.

— Как дела на рынке энергии? — спросил я, потому что он был членом нашей группы — это я знал точно, хотя роль группы до сих пор представлял весьма туманно. Интересно, чем именно занимался Мэтьюс?..

И вдруг вспомнил — вернее, почувствовал на себе. У меня внезапно перехватило дыхание, в груди разлилась боль, отдающая в левую руку.

...Однажды, давным-давно, я отправился с Малышом Уилли к нему домой, где мы за вечер «уговорили» целую бутылку. Прямо на виду, на маленьком столике у окна, лежала Библия, что мне показалось не совсем уместным при нынешней его работе. Она была раскрыта на псалме 109, почти полностью подчеркнутом. Позже, когда нас обоих уже порядком развезло, я спросил его о днях его проповедничества:

«Сколько во всем этом было трюков и обмана? Ты действительно верил в то, что говорил?»

Малыш Уилли поставил стакан и поднял глаза, поразив меня их детской голубизной, которая так хорошо смотрелась на экране.

«Верил,— ответил он просто.— Клянусь, вначале я был полон огня Господня. Я верил. Я надрывался, читая из священного писания и потрясая Библией. Я был ничуть не хуже Билли Грэхема, Рекса Хамбарда... любого из них! Даже лучше! Когда я молил об исцелении и видел, как калеки выбрасывают костыли и идут, как прозревают слепые, я знал, что осенен благодатью, и я верил.— Он отвел взгляд в сторону.— А однажды я разозлился на газетчика,— медленно продолжил Малыш Уилли.— Прошу его отойти, а он ни в какую! «Черт бы тебя побрал! — подумал я.— Чтоб ты сдох, ублюдок!» — Малыш Уилли на мгновение умолк.— А он так и сделал — свалился и отдал концы. Доктор сказал — сердечный приступ. Но газетчик был молодым крепким парнем, и я-то знал, чего желал ему в глубине души. Тогда я стал думать — ведь не пойдет же Господь на такое для своего слуги? Исцеление — безусловно, ради спасения душ. Но убийство?.. Я стал думать — может быть, сила моя проистекает не от Господа? И Ему все равно, как я ей пользуюсь. Ему все равно, проповедую я или нет. Не Святой Дух движет мною, вызывая исцеления, а нечто внутри меня самого, что может лечить, а может и убивать. Тогда-то я и начал блудить, пить и все такое. Тогда-то и появились обман, грим, телевизионные камеры и подсадные утки в толпе... Я утратил веру. Существуем лишь мы, животные, растения и камни; больше никого. Смысл жизни в том, чтобы урвать побольше да поскорее, ибо дни сочтены и время бежит быстро. Бога нет. А если и есть меня Он уже не любит».

Малыш Уилли залпом выпил, вновь наполнил свой бокал и заговорил на другую тему. С тех пор мы с ним общались только по делу.

...А делом его было убийство. Инфаркт, кровоизлияние в мозг — естественные причины смерти. Сила в нем была. Думаю, он ненавидел себя и вымещал эту ненависть на людях. За деньги «Ангро». А теперь он сжимал мое серди и в считанные секунды я должен был умереть.

Я попытался встать и тут же повалился назад. Малыш Уилли не спешил прикончить меня. Что-то новенькое неприкрытый садизм. Он хотел насладиться моими мучениями, моей медленной смертью.

Когда я скатился с сиденья на пол, в голове, как сигнал тревоги, возникла схема компьютизированной системы управления вагоном. Не отдавая себе отчета в том, как я это делаю, я пытался заставить вагончик отвезти меня туда, где могли оказать помощь. Я дотянулся до дверей, только что захлопнувшихся, но не смог их развести. Я тянул и толкал правой рукой — левая будто пылала. Сквозь стекло смутно виднелась фигура... крупного мужчины... третий телохранитель, наверное. Он стоял и смотрел, как я корчусь от боли.

Надо мной нависло лицо подавшегося вперед Мэтьюса — баки и длинные пожелтевшие зубы. Меня обволакивали густые винные пары, но я тянулся изо всех сил.

Вагончик внезапно дернулся, заходил ходуном. Малыша Уилли скинуло с сиденья.

Боль в груди ослабла; неожиданно открылись двери.

Я полувыпал, полувыкатился на платформу и пополз прочь. Единственное спасение от атак Мэтьюса — расстояние. Если удастся отойти на расстояние броска камнем, убить меня он уже не сможет.

Заставив себя подняться на ноги, я, качаясь, сделал шаг и едва не упал, когда накатила новая волна слабости. На лице того, что ждал на платформе, отразилось удивление — от Мэтьюса никто еще не уходил. Вагончик позади все еще дергался и скрежетал, когда телохранитель опомнился и кинулся ко мне.

Он занес ногу для удара, и мое тело среагировало раньше, чем память. Я и представления не имел, что у меня в этом деле были какие-то навыки.

Рука со сжатым кулаком успела поставить блок. Телохранитель потерял равновесие, опрокинулся назад, покатился к краю платформы и упал на путь, где над узким дорожным полотном проходил монорельс.

Обернувшись, я увидел, что Мэтьюс не удержался на ногах в дергающемся вагончике. Алкоголь и возраст замедлили его реакции. Он попытался подняться, но вновь упал, на этот раз ближе к двери. Тогда он начал ползти и уже почти выбрался наружу...

Со злобным ударом двери захлопнулись, прочно сдавив Мэтьюса. В тот же миг вагончик тронулся с места, и с полотна, куда упал телохранитель, раздался крик. Я не стал смотреть вниз. Хрустящий звук, резко оборвавшийся крик, характерный запах...

А меж дверей удаляющегося вагончика виднелась голова Мэтьюса — сведенное судорогой, налившееся кровью лицо, беззвучно шевелящийся рот.

Волна тошноты нахлынула и отошла. Я огляделся по сторонам. Монорельсовое полотно казалось самым лучшим путем бегства. Не глядя на бесформенную груду внизу, я спрыгнул и побежал в сторону, противоположную той, куда ушел вагончик.

Не знаю, долго ли я бежал, может быть, несколько минут. Затем я почувствовал дрожь под ногами и решил, что где-то поблизости, за окрестными строениями, взлетает или садится самолет. Но дрожь усилилась, и вскоре к ней добавился звук — на меня несся вагончик.