Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №07 за 1988 год

• Название: Журнал «Вокруг Света» №07 за 1988 год
• Автор: Вокруг Света
• Жанр: Периодические издания

---

Продвигаемся с трудом вдоль ложа реки Убунг, рюкзаки все тяжелеют. Бредем в воде по грудь, балансируя на скользких камнях. Когда становится слишком глубоко, выходим на берег. Тут зеленая стена еще больше замедляет продвижение. Но все же это лучше, чем скалистые берега: тогда приходится возвращаться назад по собственным следам.

В блокноте записываю: «Передвигаемся с внушительной скоростью сто метров в час! Буквально тащимся сквозь дикий хаос, исцарапав каждый квадратный сантиметр незащищенной кожи. Ренцо на мгновение снял перчатки, и вот его рука — словно в сплошном ожоге. Чтобы не упасть, он ухватился за ветку, а она покрыта щетиной колючек. Люке не везет — охотничьи стрелы, торчащие из рюкзака, то и дело цепляются за ветви. Но зато он будет во всеоружии, когда появится дичь — например, кабан».

Носильщикам тоже не поздоровилось, видно, и они не ожидали таких трудностей. Кое-кто хотел было отказаться, но «бригадир» напирает на гордость и на данное слово. И в конце концов убеждает их.

Здесь я впервые поставил себя на место Раймона Мофрэ и понял, что перенес этот человек после долгих месяцев скитаний по джунглям Французской Гвианы в 1950 году. Его нашли мертвым всего в нескольких километрах от поселения. Французский исследователь сам записал свою трагедию в дневнике, который вел до последнего дня, не теряя ясности мысли.

В середине 60-х на Новой Гвинее пропал сын Рокфеллера. Несмотря на долгие и чрезвычайно дорогостоящие поиски, он так и не был найден. В неизведанном, полном опасностей месте человек исчезает, как камешек в русле реки. Джунгли берут дань и у местных жителей. Хотя они и родились здесь, однако не всегда умеют выжить.

На Амазонке говорят: в наших краях боги могущественны, но джунгли — всемогущи и жестоки. Английский натуралист Маттиссен проклял изобилие тропических насекомых. Американский писатель Вальдо Франк подчеркнул, что всякий шаг человека в лесу отмечен реальной борьбой, но завершается весьма сомнительной победой.

Знаменитый исследователь Вальтер Бонатти, человек, которым я всегда восхищаюсь, утверждает, что жить в джунглях — вещь стоящая. «Жизнь в лесу, конечно же, тяжела, сложна, иногда даже унизительна, но это и школа, где человек обучается инициативе, мужеству, а главное — возвращает себе чувство пространства, ощущение свободы, вспоминает свое первозданное «я». Жизнь там приучает ни на кого не рассчитывать, кроме себя самого, в стремлении к поставленной цели».

...Часа за два до заката ищем место для бивака. Альберто прекрасно выбрал лагерь, однако и ему не сразу удается разжечь мокрую щепу и ветки, покрытые плесенью. Ужин поглощаем в считанные минуты: хочется поскорее лечь. Гамаки натянуты, и мы как мертвые валимся в них. Тот, кто предпочитает палатку, готовится ко сну чуть дольше, зато он защищен от ливня. Мне жаль, что не видно звезд — небо затянуто тяжелыми тучами. Опять я не увижу Южный Крест, который столь притягателен для моряков и путешественников.

Чтобы дать представление о Большом Лесе, мало рассказать обо всем невообразимом разнообразии деревьев, и мы стараемся как можно больше запечатлеть на пленке. Но у Карло и Ремо из-за сырости постоянные неприятности с аппаратурой. Отснятая пленка часто слипается. К тому же повторить съемку невозможно, все — и мы, и окружающее — в постоянном движении. Брызги, удары, встряска — дело обычное, и ныряния в Капуас тоже не редкость. Не сразу, но нашли выход: отснятые ролики запихнули в пустую канистру. Вот была радость, когда лодка опрокинулась, а она плавает себе на волнах! Хоть канистру и отнесло далеко, она была ясно видна. И главное — не пропустила ни единой капли.

Дни похожи один на другой. Воскресенье отличается от будней лишь тем, что в этот день раздаем лекарство от малярии. Несмотря на профилактику, у Карло начинается приступ. Еще у троих поднимается температура из-за укусов насекомых. Этого мы ждали и — делать нечего — глотаем таблетки и останавливаемся на несколько дней отдохнуть и подлечиться.

Карло стучит зубами, жалуется на высокую температуру, озноб, головную боль, жжение кожи; потом температура резко падает, одолевают вялость, оцепенение, и — новый приступ. Едва ему становится полегче, мы пускаемся в путь.

Моя роль хрониста и журналиста требует дополнительных жертв. Другие уже отдыхают, а я все записываю события, впечатления, ощущения дня.

Ночами нас часто будят ливни. Промокнув до последней нитки, мерзнем. Непромокаемыми пленками в первую очередь укрываем снаряжение, аппаратуру. Потом — если остается — себя. Шерстяные спальники легкие, тонкие, слой алюминия в них вообще-то должен сохранять тепло человеческого тела. Но при этом тело должно быть сухим. Но самое неприятное — состояние ног. У всех кожа красная, как обваренная. День за днем мы шли, не снижая ритма, вдоль рек, и почти все время по воде, обувь никогда до конца не просыхала.

Неприятности, неприятности... Лишь бы хуже ничего не случилось!

...Собаки бегут впереди, возвращаются, ненадолго отбегают в сторону. Взяв какой-нибудь след, поднимают яростный лай, зовут на охоту. Быть может, сегодня вечером мы поедим кабанятины: носильщики ушли вслед за собаками. Мы тоже решаем присоединиться к охоте; здесь это способ выжить, а не спорт.

С восхищением смотрим на ловких мужчин, они действуют дружно, слаженно, понимая друг друга без единого слова. Пригнувшись, бесшумно ныряют в гущу растительности — в руке копье, за поясом паранг. Когда зверь окружен, они почти одновременно мечут в него копья, потом на добычу обрушиваются паранги. Кровь, стоны, выкрики, шарканье босых ног, треск ветвей, летят грязь, пучки травы. Потом тишина. Закончилось действо, поставленное по закону джунглей.

Выражение «тропическая жара» часто употребляют к месту и не к месту, хотя мало кто испытал действительно тропическую жару, когда вместо воздуха вдыхаешь, как тебе кажется, комок теплой влажной ваты. Влажность достигает 86 процентов, и это при температуре плюс 35, а на солнце до плюс 60.

Джунгли, как выясняется, небогаты съедобными плодами. Растительность существует как бы ради себя самой и вовсе не предусматривает еду для человека. Лишь на опушках леса с небольших плантаций возле деревень — даже самых обжитых и процветающих — собирают весьма скромный урожай бананов, манго, дуриана-бомбакса. Этот плод мало известен у нас — он величиной с кокосовый орех, в мягкой зеленой оболочке, покрытой шипами. Внутри плод разделен на пять долей, которые наполнены густой пенящейся жидкостью. Трудно описать его нежный вкус: пожалуй, похоже на клубнику со сливками, но запах его просто отвратителен. Невероятное сочетание!

По стволам деревьев расселились эпифиты — среди них царят орхидеи, здесь их свыше 70 видов. И неизвестно, какие еще сокровища прячутся в недоступных ущельях и оврагах... У здешних орхидей мелкие, собранные гроздьями цветы, прелестные и скромные, не бросающиеся в глаза.

Исключительно богатая фауна сохраняет наследие древних эпох. Среди крупных животных — орангутан, по понятиям местных жителей — человек-обезьяна. Безжалостная охота привела к тому, что он полностью выбит возле человеческих поселений. Лишь в глубине джунглей остались последние безопасные для него места. Но и те уменьшаются из-за непрерывно расширяющихся порубок драгоценных пород дерева.

Есть здесь еще одно интересное животное: обезьяна носач. Из-за розоватой морды, длинного висячего носа местные жители называют его «голландец» — ведь первыми европейцами здесь были именно голландцы, и под лучами экваториального солнца носы у них быстро краснели. Носачей трудно увидеть — они днюют в глубине леса и лишь вечером выходят к реке, где устраиваются на ночлег.

Уцелел и малайский медведь — по размерам он меньше своих европейских собратьев, для человека не опасен, живет на деревьях. Очень широко представлены здесь змеи: более 150 видов. Крупные питаются грызунами, мелкими птицами, обезьянами.

Однако самые ядовитые виды обычно и самые маленькие.

Проливной дождь обычно падает сразу. Лишь за несколько минут до ливня большие деревья начинают раскачиваться, каждый листок трепещет, гремят яростные раскаты, вспыхивают молнии. И вот уже небеса разверзлись. Моментально под ногами жидкая грязь — вязнешь в ней, двигаться дальше невозможно.

Мокрые, толпимся под большим деревом, но оно не дает защиты.

Почти темно. Тщетно пытаемся уберечь хотя бы аппаратуру. Ливень внезапно прекращается. Светлеет, слышатся хлопанье крыльев, свист, щебетание.

Через двенадцать дней выходим к поселению Бунган. Дело сделано. Во всяком случае, самый сложный, самый опасный этап пути закончен. Обнимаемся, похлопываем друг друга по плечам: выжили, справились!