Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №11 за 2007 год

• Название: Журнал «Вокруг Света» №11 за 2007 год
• Автор: Вокруг Света
• Жанр: Периодические издания

---

  

Г. Гольбейн Младший. Томас Кромвель. 1530 год

Путь в Вестминстер

…Шторм в Дуврском проливе превращал корабли в щепки. Ветер не позволял прохожим носа высунуть на узкие улочки Кале. Недавно здесь завершилась встреча Генриха VIII с французским королем. В Лондоне, в соборе Святого Павла, молились о безопасном возвращении монарха на родину, но он не торопился: пока бушевала непогода, Болейн наконец-то «отдала себя» Генриху. Настал нужный момент. В ноябре 1532 года она поняла — король готов ослушаться Папу. И вот однажды в обществе придворных она произнесла: «Что-то я полюбила яблоки». — «Дорогая, это верный признак беременности». 25 января 1533 года влюбленные тайно обвенчались. Священника, совершавшего таинство брака, Генрих посмел попросту одурачить. Неужели тот полагает, сказал король в ответ на просьбу показать нужные бумаги с разрешением Папы на брак, что он, Генрих VIII, является лжецом?

Король действовал стремительно. Юрист Томас Кромвель и архиепископ Кранмер, вооруженные необходимыми биллями, сумели получить разрешение обеих палат парламента признать недействительность предыдущего королевского брака.

Но победа Генриха не могла считаться полноценной без процедуры коронации теперь уже официальной «драгоценнейшей и любимейшей жены». Болейн была на 6-м месяце беременности, и король торопился — всего за две с половиной недели подготовили небывалые торжества. 29 мая 1533 года состоялась коронация. 50 баржей в сопровождении несчетного количества суденышек отправились из Биллингейта в Тауэр. Флаги, колокольчики, золотая фольга и золотые знамена переливались в сиянии яркого летнего солнца. А количество пушек, пожалуй, превышало безопасность на столь запруженном водном пути. Возглавлял процессию корабль с железным драконом на носу, извергающем пламя, — и с Болейн на борту. Символично получилось…

Три коротких года

23 сентября 1534 года Анна произвела на свет здоровую девочку — Елизавету. Рыцарский турнир в честь рождения наследника пришлось отменить, но Генрих воспринял известие о девочке на удивление спокойно. Что ж, за дочерью непременно последуют сыновья. Крестины были организованы Кромвелем с той же нарочитой пышностью, что и коронация. Молодая мать, оправившись от родов, участвовала в политических делах, стремилась к тому, что позже станут называть гуманитарным христианством, — поощряла образование и ученых мужей, была патронессой множества студентов и учебных заведений, прежде всего Оксфорда и Кембриджа. Анна понимала, что правильное сотворение образа — то немногое, что может помочь ей завоевать народное доверие. Ведь ее по-прежнему считали женщиной легкого поведения, «воровкой», укравшей короля у его жены. Катерина никогда бы не осмелилась презреть все законы и расколоть страну на две части — конформистов и истинных верующих, посеять смуту среди аристократов и духовенства. Напрасно Кромвель пытался контролировать ситуацию, пресекая все заговоры и попытки очернить королеву. Был даже выпущен специальный указ, повелевающий всем мужчинам — независимо от их происхождения, принести клятву на верность Анне. А тех, кто не желал повиноваться, отравляли на плаху. Особенно обострилась ситуация после казни Томаса Мора — это она позволила пролиться невинной крови только потому, что Мор отказался явиться на ее коронацию. Более того, он посмел заявить, что в тот день вся английская знать и все приверженцы истинной церкви были «публично дефлорированы». Болейн пыталась подружиться с Марией — дочерью Генриха от Катерины. Но принцесса отказывалась признавать новую королеву. Болейн же, в отличие от Генриха, взбешенного непослушанием дочери и известного своими приступами жестокости по отношению к ней, желала видеть Марию при дворе. Разумеется, при условии, что она откажется от всех притязаний на трон и станет лишь падчерицей новой королевы, послушная как овечка.

…Новая беременность королевы закончилась выкидышем. Анна обвиняла в этом супруга, посмевшего не просто переспать с одной из ее придворных дам, но и выказать той куртуазные знаки почтения. Вскоре она забеременела снова. А в начале 1536 года умерла Катерина Арагонская. При дворе даже устроили бал по этому случаю. Ну а Генрих продолжал ждать наследника, разочарованный и влюбчивый, он уже обратил свое внимание на Джейн Сеймур, бывшую фрейлину Катерины Арагонской, лишь недавно благодаря своим влиятельным братьям получившую возможность вернуться ко двору. Болейн своими глазами видела, как однажды эта ничем не примечательная особа сидела на коленях ее мужа и он играл ожерельем на ее шее. Тогда королева сорвала ожерелье с Джейн. Потом Генрих помирился с женой и та снова забеременела, внушив ему еще одну надежду на появление наследника.

…Обычно Генрих оставался с Анной, если она не могла сопровождать его на охоте. Но в этот раз он не отказался от любимого развлечения. Во время поездки король остановился в доме родителей Джейн. А 24 января 1536 года в апартаменты Анны ворвался Генрих Норрис (он занимал одну из самых престижных и важных позиций «грума при табурете короля» и был его близким другом) с ужасной вестью — Генрих упал с лошади и уже несколько часов находится без сознания. Болейн закричала, уверенная, что Генрих мертв. Король с трудом, но поправился, а его жена снова преждевременно разрешилась от бремени — на этот раз мертвым мальчиком. Гнев Генриха был тем более страшен, что случившееся вновь вернуло его мысли к унизительным подозрениям о собственной мужской несостоятельности. У женщин, имевших дело с Тюдорами, часто возникали проблемы с деторождением — выкидыши, сложности забеременеть и редкое появление на свет мальчиков. Эти проблемы имели явно генетическое происхождение, но откуда было знать об этом всесильному Генриху VIII? Поэтому он предпочел вернуться к испытанной уже модели — раз Бог не желает наградить его наследными принцами и в этом браке, значит, нужно признать его недействительным и сменить женщину, не выполнившую своего предназначения. Такова воля короля.

Генрих VIII обвиняет Анну в измене. Гравюра с картины К. Пилоти. 1880 год

Смерть по-французски

Весной 1536 года Анна серьезно поссорилась со своим покровителем Томасом Кромвелем. Эта ссора стала решающим моментом в ее судьбе. Кромвель, уже понявший, что у нынешней королевы нет будущего, заручившись поддержкой семьи Сеймуров, сторонников принцессы Марии, пообещал свергнуть ее с престола и помочь королю взять в жены Джейн. Чтобы убедить в этом короля, следует обвинить Болейн в измене — в буквальном смысле слова, ведь измена королевы своему супругу равнозначна по закону измене короне. Не случайно же вскоре после потери ребенка появились слухи — не был ли несчастный 6-месячный «мужской плод» результатом адюльтера королевы с кем-то из ее придворных? Разве не хвасталась жена ее брата, что Анна жаловалась ей на неспособность Генриха заниматься любовью?

А 29 апреля Анна громко и яростно ссорилась с Генрихом Норрисом. В тот же день весь двор и король были в курсе подозрительного скандала. А неосторожно брошенная Анной фраза «Не рассчитывай, что можешь занять место короля в случае его смерти» стала ключевой в ее обвинительном процессе. В этот же печальный для Анны (и столь удачный для Кромвеля) день Марк Смитон, молодой музыкант «низкого» происхождения, экспансивный по натуре, позволил себе слишком вольно вести себя в ее покоях. Анна любила музыку и позвала Марка, чтобы немного успокоиться после ссоры с Норрисом. Кромвель немедленно велел взять музыканта под стражу, его привезли в дом королевского секретаря, и на 24-м часу пыток он признался в адюльтере с королевой, после чего был препровожден в Тауэр.

На следующий день 1 мая прямо во время рыцарского турнира король проявил себя как никогда: он лично велел Генриху Норрису и Джорджу Болейну признаться в связи с его женой. Несмотря на заверения в невиновности, они были отправлены в Тауэр вслед за Смитоном. Болейну предъявили обвинения в инцесте — его жена давно утверждала, что он слишком много времени проводит со своей сестрой. Генрих, известный способностью испытывать жалость к самому себе — одна из самых отталкивающих черт его личности, — заявил, что Анна изменила ему более чем с сотней мужчин, и даже попытался немедленно сочинить трагедию, посвященную своему горю. После чего отправился за утешением в дом Сеймуров. Там, рыдая, он жаловался на королеву, поддакивая хозяевам, уже давно пытавшимся с подачи Кромвеля скормить ему версию, что она отравила Катерину Арагонскую и только случайность помешала ей отправить на тот свет его самого и принцессу Марию. Джейн между тем очаровывала Генриха своей неприступностью (прием, который успешно использовала сама Анна) и тем, что была полной противоположностью его нынешней жене. На рассвете 2 мая Болейн в сопровождении враждебно настроенных стражников прибыла в Тауэр— по тому же водному пути, что три года тому назад по случаю коронации. Пройдя через ворота, она утратила мужество и, упав на колени, умоляла отвезти ее к королю. «Вы отправите меня в темницу?» — так и не встав с колен, спросила она дрожащим голосом Кингстона, констебля Тауэра. «Нет, мадам, вы отправитесь в королевские апартаменты». Чувство облегчения спровоцировало нервную разрядку — у Анны началась многочасовая истерика. Кингстон по требованию Кромвеля с педантичностью опытного тюремщика передал все слова, фразы и даже междометия, что вместе с криком, слезами или смехом вырывались из ее уст. Нервный срыв потерявшей над собой контроль женщины превратил экспромт Кромвеля в блестящее обвинение, лишившее Болейн последней надежды на спасение. А заодно привел в Тауэр еще двух заложников заговора из фракции Болейнов — придворных короля и ее друзей Фрэнсиса Уэстона и Уильяма Бреретона… Чувство вины и жалости Генрих компенсировал трогательным разрешением не отправлять жену на костер. Он велел выписать из Кале французского палача, виртуозно владеющего мечом. Узнав об этом, Болейн расхохоталась и, обхватив руками горло, сказала: «Я слышала, он хороший мастер, а у меня — такая маленькая шея».