Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №03 за 1967 год

• Название: Журнал «Вокруг Света» №03 за 1967 год
• Автор: Вокруг Света
• Жанр: Периодические издания

---

 

Берберская «феерия» и велогонка по Тунису

В Гафсе мы пробыли два дня, выясняя, какие берберские селения нам стоит посетить. Наконец все нужные сведения собраны и мы отправляемся в горы. Нам предстоит проехать больше пятидесяти километров по очень трудной дороге, тянущейся по высохшему вади.

После двух часов езды мы увидели вдали, на вершине скалы, будто вырезанных из белого картона вооруженных всадников. Мы поняли, что цель близка.

Из прилепившихся к скалам домиков выходят берберы. Туристы и путешественники заглядывают сюда крайне редко, и лица обитателей селения полны любопытства. Впрочем, это любопытство носит оттенок сдержанной вежливости и какой-то настороженности.

Почти сразу подъезжают и другие жители, все на конях — верблюдов пастухи-берберы используют лишь для перевозки всевозможной клади. Конь же для них — свидетельство силы и богатства. Теперь, правда, кое у кого появились и велосипеды, но в глазах берберов их обладатели — люди несерьезные, кривляки. Настоящий мужчина, если он хочет сохранить независимость и уважение соплеменников, должен быть отличным наездником. Он должен доказать свою храбрость и ловкость в конных состязаниях.

Эти поистине фантастические вооруженные «схватки» своими истоками восходят к временам борьбы за колодцы, когда в поединках между самыми сильными воинами от каждого кочевого племени решалось, кому же пить драгоценную влагу. Одно из таких испытаний мужества и ловкости нам удалось увидеть через несколько дней после приезда в деревню.

...В узком, зажатом между скалами вади воткнуты в песок копья участников состязания. На копьях — разноцветные ленточки.

Нам, как почетным гостям, объяснения дает сам мудир — старейшина племени. Прежде всего мы просим его рассказать, как выглядела раньше эта вооруженная «феерия», но старик, пообещав ответить на все наши вопросы позднее, кивком головы приглашает нас последовать за ним через шумную толпу мужчин и женщин, приехавших из окрестных горных селений, и посмотреть сначала на поединок ловких и храбрых.

Обычно состязания начинаются под вечер. Это лучшие часы — жара уже спала, ни ветра, ни пыли. Тень от берега вади начинает скрадывать очертания людей и животных.

Мудир твердо и отчетливо говорит что-то участникам. Мы догадываемся, что он приказывает соперникам соблюдать правила «феерии»; по тону его слов нетрудно понять, что это обращение — само по себе своеобразный ритуал.

Закончив «наказ», мудир вернулся к нам.

— Раньше, — говорит он, — каждый, и всадник и погребенный, рисковал в этом поединке жизнью.

Мы не поняли, что это за «погребенные», но решили пока не прерывать рассказа.

— Теперь рискуют только всадники, но они умеют избежать опасности.

Мудир на минуту умолк и повелительным жестом велел зрителям очистить русло вади. На песчаной дорожке остались только две «команды» вооруженных всадников — по десять человек. Соперники расположились по обоим краям почти километрового коридора, образованного толпой любопытных. Пока самые предусмотрительные из всадников еще раз проверяют оружие, мудир продолжает свой рассказ.

Жители Сахары, кочевники-бедуины, смотрят свысока на неказистые двухколесные «новинки».

— Так вот, прежде этот праздник был испытанием не на жизнь, а на смерть. Каждый всадник стремительно мчался к цепочке людей, закопанных по горло в землю, — настоящим живым мишеням. На всем скаку подлетал он к погребенным и метал копье. Самым ловким считался тот, кому удавалось всадить копье в песок совсем рядом с погребенным.

— По-моему, бедняга погребенный проявлял куда больше храбрости, чем всадник, — заметил я.

— Это верно, но соревнующиеся тут же менялись ролями: погребенный садился на коня, а всадника по горло зарывали в песок.

У меня много других вопросов, но всадники уже приготовились — каждый пригнулся к гриве коня. У самых опытных и ловких в правой руке — копье, в левой — заряженное ружье.

Игра заключается в том, что обе группы всадников мчатся навстречу друг другу, на какой-то миг скрещивают копья, а затем дружно палят в воздух.

Мудир взмахивает рукой, и стоящий рядом воин стреляет вверх. Это сигнал к началу игры. Толпа замирает.

Всадники пускают коней в галоп. Низкое солнце пронизывает золотистым светом облако пыли, поднятое их копытами. Напряжение нарастает с каждой секундой; всадник рискует не только сам изувечиться, но и покалечить своего противника. И все это делается ради того, чтобы напомнить людям о временах, когда каждый настоящий бербер готов был пожертвовать жизнью в интересах племени. И хотя сейчас я наблюдаю всего-навсего за игрой, в моем воображении это конное ристалище представляется смертельным поединком всадников и погребенных. Мне ясно видится, как мчатся галопом всадники к живым мишеням, как вонзаются брошенные меткой рукой копья у самых голов погребенных.

Но тут рев толпы заглушается грохотом выстрелов — и это уже не видение, а реальность. Яростно сверкнули скрещенные копья, прогремели выстрелы — и вот уже всадники на полном скаку осадили коней. Стоящий рядом с нами мудир довольно улыбается — праздник удался на славу.

В былые времена старейшина племени бежал к живым мишеням и, если никто из них не был убит или ранен, радостно воздевал руки к небу. Потом начинался обход погребенных, а толпа и всадники затаив дыхание ждали решения мудира. Наконец он вскидывал то копье, которое вонзилось ближе всего к голове живой мишени, и все по цвету ленточки сразу узнавали победителя. Наградой всаднику были восторженные крики толпы. Все признавали ловкость и меткость всадника, но точно такое же одобрение вызывало и мужество погребенного, совсем рядом с которым вонзилось в песок копье.

А теперь? Теперь здесь нет победителей и побежденных. В наши дни «феерия» стала общим праздником, в нем каждый юноша бербер может показать свое мужество и высший класс джигитовки...

Даже на фоне бескрайних просторов Средиземного моря «корабль пустыни» выглядит внушительно и импозантно.

Мы сидим на деревянной приступка у дверей отведенного нам дома и неторопливо беседуем с мудиром. Тем временем двое наших переводчиков вручают награду (мешочек соли) каждому из участников состязания. Мы специально купили соль в Гафсе — здесь, в глубинных районах Туниса, она считается ценным подарком.

Мудир снова вернулся к рассказу о тех временах, когда состязание велось за право пользования источником или колодцем.

— Вы и сами знаете, что такое борьба за воду в пустыне: это вечный страх мести, глухая вражда, кровавые схватки. И вот, чтобы избежать этого, каждое племя выбирало двух храбрецов, готовых в конных состязаниях рисковать собой ради победы. Ведь на карту ставилось благополучие и жизнь целого племени — тут никакая опасность не казалась слишком большой. Племя, которое представляли двое победителей, немедля получало право самым первым поить животных и запасаться водой. Другими словами, племени не грозила опасность найти источник уже сухим или грязным...

Когда мудир закончил свой рассказ, наступила ночь. Гостеприимный хозяин самолично отвел нас на ночлег в дом, похожий на большой куб, обмазанный белой известью, сам зажег керосиновую лампу. Внутри дома — ровным счетом ничего. Пришлось нам постелить на пол одеяла и, поеживаясь от холода, ждать, пока наступит утро.

На рассвете нас поднял все тот же заботливый мудир и угостил кофе. Он что-то говорил на берберском диалекте, не сообразив, видно, спросонок, что мы его не понимаем. А может быть, эти слова на чужом, непонятном для нас языке были магической формулой, волшебным заклинанием и пожеланием счастливого путешествия?

Солнце уже стояло высоко в небе, когда, раздав все подарки и попрощавшись, мы, наконец, тронулись в путь. В последний раз мы взглянули на вади, где вчера происходило конное состязание.

В этот момент внезапные гудки машин нарушили утреннюю тишину. Из домов выскакивали старики, женщины, дети, пастухи, воины — все мчались к скале на краю вади.

У этой скалы пролегает дорога из Сфакса в Гафсу. Сейчас ее вид был весьма необычен: по ней мчался шумный караван велосипедистов. Около ста спортсменов, участвовавших в велогонке по Тунису, неслись что было сил, не страшась убийственной жары. Впереди и сзади каравана ехали автомобили и мотоциклы. Гонщики в яростной борьбе оспаривали победу на этапе, и толпа болельщиков отчаянно аплодировала им со скалы. Похоже, зрители переживали не меньше, чем во время вчерашних конных игрищ.

Уже после первых встреч в Африке во мне окрепло убеждение, что все совершенные нами открытия объясняются совсем не тем, что мы, кочуя из селения в селение, преодолели десятки и сотни километров. Главное — мы путешествовали во времени, уносясь то назад, то вперед на несколько веков, а подчас и тысячелетий. В этом и заключается своеобразие экспедиций по Северной Африке, проходящих в медленной, незаметной смене дней, таких непохожих и одновременно монотонных.