Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №02 за 1984 год

• Название: Журнал «Вокруг Света» №02 за 1984 год
• Автор: Вокруг Света
• Жанр: Периодические издания

---

Это приглашение на церковную службу в Штадткирхе «по случаю Международного олимпийского конгресса».

Вернувшись в гостиницу, читаю текст. Составители приглашения напечатали в нем текст «Молитвы за мир» на французском, английском и немецком языках. Молитва заканчивалась словами: «Пусть люди идут навстречу друг другу в играх и спорте, но не с оружием в руках».

Да, эпитеты «умиротворенный» и «спокойный» в Баден-Бадене теперь звучали полнее. Как «мирный», «стоящий за мир».

«Телеграф фюр Баден» излагает события сухим языком, но я выписал несколько фраз из него. Они, мне кажется, достаточно яркий аргумент против доводов толстого путеводителя по Баден-Бадену:

«...США непомерно раздувают свой военный бюджет. В результате резко сократятся ассигнования на социальные нужды, и в первую очередь пострадают простые американцы...

Соединенные Штаты настояли на развертывании новых ядерных ракет в Западной Европе и пускают в ход шантаж, чтобы принудить своих партнеров по Североатлантическому блоку раскошелиться на военные нужды...

США потребовали развернуть американские ядерные ракеты на территории Японии и в Южной Корее...»

Эти слова в местной газете уже тогда, в сентябре, звучали сигналом тревоги, который услышали многие его жители...

«Казино, лучшее казино мира находится в Баден-Бадене! Оно основано в 1855 году! Игра идет на миллионы».

Эта назойливая реклама плескала в глаза спесью разгулявшихся «толстых карманов» не только со страниц путеводителя.

Даже в недорогом кафе скромные плакатики вкрадчиво зазывали испытать судьбу, обещали выигрыш, сулили удовольствие риска, острое ощущение победы над тихой серостью жизни...

— Нет, я не пробовал выигрывать,— суховато ответил пожилой господин на мой шутливый вопрос, вызванный изучением рекламы казино.— Боюсь, что мыто не выиграем.

Мы оказались рядом в закусочной, где одноместные столики — на одну тарелку, одну чашку, один стакан — стояли вроде бы достаточно свободно, чтобы создать иллюзию независимости, но и не настолько просторно, чтобы избежать взгляда соседа.

Он увидел карточку пресс-центра на моем пиджаке, прочел на ней название советского издания, от которого я был аккредитован, и с мрачным юмором повторил:

— Мы не выиграем. И тем более в этой, «большой игре».

Сдержанный кивок головой куда-то на дверь.

— Что вы имеете в виду? — не понял я.

— Мы проиграем от этих ракет,— неожиданно жестко заключил он.— Вы поймите, не все от нас зависит. Хотя...

Мне показалось, что «поймите» звучит очень уж нерешительно.

— Не от нас. Да, не от нас, служащих, рабочих,— взгляд на часы.— Мы слишком маленькие люди, я и мои друзья. Но, пожалуй, если нас не услышат в Вашингтоне, мы постараемся, чтобы услышали в Бонне.

Я не успел, да и не нашел повода спросить его имени. Он поставил на столик пустую кружку:

— Должен спешить. Нам, старшему поколению, приходится спешить. Поймите, другого места мне до пенсии не найти.

Сдержанный, он слегка поклонился и вышел...

С Эрнстом Гебауэром и его супругой Хельгой мы встретились на теплоходе, шедшем по Рейну.

Западная пропаганда работает вовсю — и по принципу «капля камень точит» — с большим или меньшим успехом все же внушает согражданам чувство страха перед «советской угрозой». Западногерманский читатель, радиослушатель и телезритель знает все о «коварстве русских». И не знает почти ничего о нашей стране — потому в общении с советскими людьми дезинформированность проявляется прежде всего в настороженности.

Супругам Гебауэр этой настороженности хватило минут на десять. Потом наша беседа с представителем компании «Паркер» и его женой вошла в самое обычное русло. Дети... — у них две взрослые дочери. Машина... Мирные заботы, тихая река в центре Европы...

Разумеется, за время, отпущенное на прогулку по Рейну, мы не могли стать друзьями. Можно лишь говорить о знакомстве.

Но и из этой сентябрьской встречи, как и из многих других, стала ясна простая истина: те, кого принято именовать «рядовыми жителями» ФРГ, менее всего разделяют воинственный настрой Соединенных Штатов.

Баден-Баден, Крефельд, Штутгарт — разные города одной страны — ФРГ. Как в Италии, в Великобритании, народ ФРГ гневно протестовал против превращения Западной Европы в послушный полигон США. Осень, зима прошлого года прошли неспокойно — все, кто ясно понимал, что новое поколение американских ракет несет опасность для всего мира, выходили на улицы, устраивали демонстрации, подписывали воззвания, пикетировали парламенты, блокировали военные базы. Протесты не смолкают: евроракеты подошли к порогам домов простых людей Западной Европы.

Я вспоминаю Баден-Баден с надеждой, что жители его не оставят своих усилий в отстаивании мира. Не могут оставить, ибо в этих усилиях — единственный выход, что бы ни предпринимали недальновидные деятели из бундестага, позволившие США использовать территорию ФРГ для целей, не имеющих ничего общего ни с безопасностью, ни с национальными интересами страны...

Виктор Грибачев, спец. корр. журнала «Журналист» — специально для «Вокруг света» Баден-Баден — Москва

Самые высокие облака

Возвращаясь на рассвете 12 июня 1885 года в Москву, молодой приват-доцент Московского университета, астроном Витольд Карлович Цераский заметил на небосводе совершенно необычные облака. Они казались светящимися даже на фоне алого сегмента зари, там, где все прочие облака выглядели темными силуэтами. Хотя метеорология и не входила в программу работ Московской обсерватории, Цераскому стало ясно — происходит нечто редкостное. И не заинтересоваться феноменом было бы кощунством.

В то время Витольд Карлович занимался проблемой точного измерения блеска звезд. Следя за ночными светящимися облаками, как он назвал их, молодой ученый заметил, что, выходя за пределы сумеречного сегмента, те переставали быть видимыми. Словно куда-то исчезали.

— Но если облака, выходя за пределы сегмента зари, только перестают быть видны, а не исчезают, значит, могут поглощать свет звезд? — вслух принялся размышлять Цераский.— Надо проверить, насколько они ослабляют блеск светил...

Дождавшись, когда одно из облаков оказалось на пути луча яркой звезды Капеллы, астроном измерил ее блеск своим фотометром. Затем, после исчезновения облака, повторил опыт. Никакой разницы не обнаружилось. Проделал те же измерения на более слабой звезде. И опять никакого различия. Словно таинственные облака были абсолютно прозрачными.

Так состоялось открытие знаменитых серебристых облаков, самых высоких из всех, плавающих в земной атмосфере.

Справедливости ради заметим, что В. К. Цераский не был первым из ученых, кто их увидел. За четыре дня (надо же!) до него их заметил Т. Бакгауз в германском городе Киссингене, а еще два дня спустя — Вацлав Ласка, будущий основатель астрономической обсерватории во Львове. Однако Ласка ничего не сообщил о своих наблюдениях, а Бакгауз ограничился краткой заметкой в одном из метеорологических журналов. Цераский же первым решил выяснить природу «ночных светящихся облаков», как он их назвал.

Уже из того, что неведомые облака светились на фоне сегмента зари и становились невидимыми, выходя за его пределы, явствовало: они светят отраженным светом Солнца и расположены столь высоко, что Солнце еще может их освещать, тогда как обычные облака уже попадают в тень. Темными кажутся даже перистые облака, плавающие на высотах восемь-двенадцать километров. Значит, светящиеся расположены гораздо выше. Но насколько?

Цераский поделился своими размышлениями с молодым астрофизиком (впоследствии академиком) Аристархом Аполлоновичем Белопольским. И они решили действовать сообща.

В среднем из пяти измерений, произведенных ими 26 июня, была получена высота 73,5 километра. Фиксировалась и семидесятикилометровая высота. Итак, серебристые облака располагались значительно выше перистых.

Цераский не спешил с публикацией полученных результатов. Он сделал это только два года спустя, посвятив серебристым облакам один из параграфов своей докторской диссертации. Но сообщение о необычном явлении прошло незамеченным.

А между тем 23 июня 1885 года яркие серебристые облака заметили ученые в разных городах Европы. Среди них был эстонский астроном Эрнст Гартвиг, наблюдавший их в Тарту, и немецкий метеоролог Отто Иессе в Штеглице. Особенно заинтересовался удивительными облаками Иессе. Он и назвал их серебристыми. 30 июня Иессе тоже попробовал определить высоту серебристых облаков, применив, однако, весьма несовершенный метод, и получил 42 километра — величину, заниженную (как потом признал и сам Иессе) почти вдвое.