Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №09 за 1972 год

• Название: Журнал «Вокруг Света» №09 за 1972 год
• Автор: Вокруг Света
• Жанр: Периодические издания

---

Штрихи к портрету Пьетро Вальпреды

С самого начала стало очевидным, что процесс по «делу Вальпреды» носит откровенно политический характер. В этой истории потому важно представлять не только «кто, когда, где и почему», но и направление политической мысли, если таковая была, или же действий, которые вдохновляли обвиняемого; важно понять, в конце концов, с кем он шел.

...Старый, потрепанный временем дом в средневековом квартале Милана. Пересекаешь двор, ныряешь в темный без двери подъезд и осторожно спускаешься по лестнице. Неожиданно за поворотом натыкаешься на неяркий свет из выходящего в коридор окна. В окне какой-то человек сосредоточенно обрабатывает сиденье старого, верно, подобранного на свалке стула. На мгновение мастер вскидывает голову, потом поспешно отворачивается...

Наконец, в конце коридора красная дверь, из-за которой доносятся голоса. На стук открывают не сразу, а только услышав пароль. В комнате несколько человек: огромный черноволосый парень с усами, сосульками свисающими вниз; стройный, с белокурыми прядями юноша, который, судя по костюму и пенистому жабо, только что прямиком с Альбиона прибыл в дилижансе лорда Байрона; чуть дальше трое в мотоциклетных куртках и какая-то тихая парочка — девчонке лет четырнадцать, мальчишке — не больше шестнадцати. Впрочем, молоды все — ну всех внимательные, с затаенной болью глаза.

В середине просторного подвала большой стол и стулья, на одной стене развешаны анархистские газеты, на другой нарисованы карикатурные изображения бегущих перепуганных священников, генералов, министров и просто буржуев, за которыми гонится здоровенный, размахивающий дымящейся бомбой анархист. Чтобы развеять все сомнения, на его майке красуется А в белом круге.

Сюда, в анархистский кружок «Ворота Гизолфа» (по названию миланского предместья), журналисты пришли, чтобы задать несколько вопросов о Вальпреде.

«Последнее время он здесь не бывал, — говорит один из присутствующих. — Некоторые из новичков с ним даже не знакомы». — «И потом, — вступает в разговор белокурый, — это сделал наверняка кто-то иной. Вальпреда — он культурный. Да и вообще анархист не может запятнать себя таким преступлением», — решительно заключает он.

Журналисты бросают последний взгляд на дымящуюся бомбу на стене и покидают подвал. Теперь они едут через весь город, туда, где живут родители и сестра Вальпреды. «Он оставил дом давно, еще мальчиком, — говорит отец. — С тех пор мы видели его редко».

Кто же скажет о Пьетро Вальпреде — да, он был с нами; кто скажет — да, он один из нас?..

Родился Вальлреда в пригороде Милана, в небогатой семье. Отец работал в табачной лавке; конечно, и он хотел добиться большего, но не получилось, так что главное, что всегда поддерживало его в жизни, — терпение. Все великие планы отец связывал с сыном, хотел, чтоб тот учился, быть может, стал инженером... Но и здесь ему пришлось смириться. У Пьетро не обнаружилось никакого желания учиться, пришлось пристраивать его на работу. Поначалу казалось, что здесь-то дело пойдет на лад, но время от времени, всегда неожиданно, сын бросал работу... Ничего не получилось и с музыкой, которой он увлекся. Так было постоянно — надежда и скорое разочарование. Слишком скорое... Единственно, где он преуспел, — это танцевальная площадка. Играли, правда, другие, зато он стал кумиром среди танцующих. «Пьетро-вуги» прозвали его завсегдатаи, неуклюже топтавшиеся в послевоенных робких танго и вальсах. Для Вальпреды это была чуть ли не слава; он становится своим в барах, где собирается «богема» — безвестные писатели и журналисты, поэты и контрабандисты. Разговоры, разговоры — разговоров выше горла. Утром, когда Пьетро возвращается домой, родители как раз собираются на работу. Они кажутся ему самыми жалкими созданиями не свете; возможно, они даже не знают, что такое экзистенциализм...

Наступает день, когда он исчезает из дому. Решено, он начнет самостоятельную жизнь! Только с чего начать? Вальпреда начинает с бандитизма. Трудно сказать, были ли у него планы стать «великим бандитом», наверное были, но кончает он чуть ли не первой же мелкой кражей. В полиции на него заводят «дело». Потом в нем появятся и потасовки, и беспорядки, и контрабанда, но ничего «великого». Вальпреда вновь возвращается на сцену танцплощадок; он мечтает о шумном успехе, а владельцы его выпускают для затравки. Неизвестно, как сложилась бы его судьба, не помоги ему случай. Он попадает в опытные руки одного антрепренера. С годами приходит мастерство, контракты в ревю и даже выступления в телевизионных программах; Пьетро покупает небольшую квартиру в Риме... Все рухнуло, когда его «добрый гений» — его продюсер и наставник попадает в автокатастрофу. Снова жизнь устраивает ему проверку на самый трудный для него предмет — терпение, упорство, характер.

И все же главные события в жизни Пьетро Вальпреды связаны не с работой, а с политикой. В начале шестидесятых годов он увлекается анархизмом. Неуравновешенность характера, неспособность к серьезному самоанализу и трезвому взгляду на действительность, жажда молниеносного и шумного успеха, а главное, слепая ненависть к миру — нет, решительно только анархизм мог удовлетворить натуру Вальпреды! Причем не всякий анархизм — ему не подошли «умеренные» анархисты миланского кружка «Ворота Гизолфа», как, впрочем, и анархисты римского «кружка Бакунина». «У вас ничего не получится. Надо, чтобы о нас услышали, чтобы нас знали»,— так сказал прежним сподвижникам Вальпреда и вместе с несколькими друзьями организовал новый кружок «22 марта». «Мы, — выступили с заявлением члены «22 марта», — хотим уничтожить господство и насилие человека над человеком, ...мы хотим, чтобы общество было устроено так, чтобы каждый мог пользоваться максимальным материальным и моральным богатством... Мы хотим для всех хлеба, свободы, любви и науки... Ни бога, ни государства, ни хозяев, ни рабов».

С этой «великой программой» воспрянувший духом Вальпреда кидается в римский рабочий район Трастевере. Через несколько дней буйной агитации в польз) скорого апокалипсиса и жарких споров с обычно невозмутимыми обитателями района Вальпреду вынуждены спасать полицейские.

Если исходить из психологии Вальпреды, логично предположить, что новое поражение могло подсказать ему и новый выход — акты террора. Взрывы, по его расчетам, могли принести желанное чувство власти, собственной значимости. Но есть в «деле Вальпреды» еще одна сторона: в определенном смысле он был не только идеальным анархистом, но и идеальным... козлом отпущения, фигурой, которой легко приписать преступления на площади Фонтана. О том, что люди, которым это выгодно, действительно существуют, пресса писала со дня взрыва. Посмотрим для начала, выгодно ли это было тем, кто вместе с Вальпредой входил в анархистский кружок «22 марта». Итак, кто они?

18-летний студент политехникума, сын советника кассационного суда; 17-летний лицеист, сын известного музыканта, с недавних пор называющий отца «угнетателем», мать — «темной католичкой», а младшего брата — «продажным социал-демократом»; 24-летний студент архитектурного факультета (отец — инженер, мать — аристократка, дядя — бывший сенатор королевского парламента); 19-летний студент политехникума, сын кассира римского Трудового банка, в подземном переходе которого и был произведен один из взрывов 12 декабря.

Наконец, Марио Мерлино, 25 лет, студент факультета филологии и философии, один из организаторов анархистского кружка «22 марта», друг Вальпреды, а также член... неофашистской организации и ее осведомитель, внедренный в ряды анархистов!

Судя по заявлениям и поведению властей, «дело Вальпреды» было ясным с самого начала. Прошло, однако, 784 дня предварительного заключения, прежде чем начался судебный процесс. Мало того, едва начавшись, он был снова отложен и перенесен в Милан... День открытия суда выглядел так: в весьма тесном зале находилось 400 человек на местах для публики, 200 вскарабкавшихся друг на друга журналистов, 60 карабинеров, 40 адвокатов, 50 членов суда, советников, помощников и, естественно, обвиняемые — Вальпреда и еще

15 человек, каждый в окружении группы карабинеров. Снаружи — батальоны агентов, рассыпавшихся по прилегающим улицам, дворам, кустам. Медленно, со скрипом «ясный» процесс начался...

Пока суд да дело, вернее пока «дело Вальпреды» готовили к суду, произошло еще одно чрезвычайное событие, взволновавшее всю Италию...

Труп был найден в половине четвертого 15 марта 1972 года в пригороде Милана. Случилось это после того, как двое крестьян, привлеченные лаем дворняжки Твист, пересекли широкое поле, отделявшее их дом от опоры № 71 линии электропередачи. Вызванный наряд полиции обнаружил труп, в кармане которого нашли документ на имя Винченцо Маджони; к одному из оснований поры было привязано несколько динамитных шашек, а у края поля, в зарослях, стоял пустой фургон — светло-зеленый «фольксваген», внутри которого были сложены географические карты, взрывчатка, мотки проволоки. На мертвом была куртка и брюки армейского оливкового цвета. В удостоверение личности вложены два негатива с изображением женщины и ребенка.