Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №10 за 1975 год

• Название: Журнал «Вокруг Света» №10 за 1975 год
• Автор: Вокруг Света
• Жанр: Периодические издания

---

Добраться до медвежьего хвоста псу так и не удалось. Он обозлился, стал рычать и скалить клыки у самого медвежьего носа. И тут зверя что-то не устроило в этой затянувшейся игре. Он коротко качнулся вперед. Пес отскочил в кусты, а медведь, опустившись на все четыре лапы, сварливо пофыркивая и порыкивая, не торопясь, враскачку направился в лес.

Пес кинулся к медвежьей морде и тут же снова отскочил в кусты. Но все время отскакивать от медведя ему, наверное, не хотелось, и он попытался ухватить медведя за зад. Зверь громко рыкнул, резко обернулся, и пес опять стрелой отскочил в сторону.

Медведь и собака скрылись. Медведь уходил в лес шумно — под его лапами то и дело трещали сучки, а пес крутился вокруг зверя со злым лаем. Я остался один на том месте, откуда только что наблюдал за всем происходящим. Странный, не в меру флегматичный медведь ушел, оборвав надоевшую ему игру, ушел, так и не посмотрев в мою сторону. Я присел на камень и ждал собаку. Шум в лесу постепенно стих. Я долго ничего не слышал, уже начинал беспокоиться, когда с горушки скатился к озеру мой разгоряченный охотник, с ходу влетел в озеро по самую грудь и стал жадно хватать языком воду.

Выкупавшись и еще раз напившись, пес, как и всегда, явился прямо ко мне, чтобы отряхнуться от воды именно около моих ног. Как и положено, вся грязная вода с густой собачьей шерсти оказалась на мне, и тут я заметил, что по рукаву моей куртки расплывается розовое пятно — вместе с водой на нее попала кровь. Капли крови выступили и на шее у собаки. Почти до самого горла тянулась неглубокая, но широкая рана — видимо, мишка все-таки подцепил собаку, но подцепил только-только...

Рана у собаки быстро зажила, и мы снова бродили по лесу, но теперь наши походы были более осмотрительными, и в ту сторону, куда ушел медведь, мы старались без особой нужды не заглядывать. Как-то отправился я на озеро с удочками ловить рыбу, но уже без собаки. Пес обычно мешал мне, когда я располагался с удочками около воды — лез в воду, всячески приставал. Я злился, то и дело усмирял его, так что за поплавками даже некогда было следить. Сейчас на озере я был один. Закинул удочки и только собрался закурить, как услышал сзади тяжелые шаги — кто-то продирался через кусты и шел прямо ко мне...

Я повернулся на шум и почти рядом увидел медведя.

Сколько раз вот так вот, совсем близко, приходилось мне видеть медведей. И всегда такие встречи были неожиданными не только для меня, но и для зверя... Описать свое состояние, когда вместо ожидаемого грибника, увидел совсем близко медвежью морду, не берусь — я порядком растерялся. Но если бы растерялся и этот медведь, было бы куда легче и проще — в конце концов неожиданно напугав друг друга, мы могли бы так же поспешно исправить свою оплошность и тут же разойтись. Но на медвежьей морде я не отметил и следа растерянности. Казалось, что этот зверь заранее знал, что я сижу на берегу, а потому и пришел...

Зачем же он шел сюда, зачем продирался через кусты? Может, хотел выпроводить меня отсюда? Но не отметил я на медвежьей морде особой злости — выбравшись из кустов и встретив взгляд человека, зверь просто уставился на меня и находился в таком зачарованном состоянии до тех пор, пока я не пошевелился...

Отметив про себя, что медведь вроде бы не собирается тут же отвесить мне оплеуху и столкнуть в воду, я чуть осмелел и позволил себе повернуться лицом к непрошеному гостю. И мой гость тут же скрылся в кустах.

Как хотелось мне, чтобы медведь ушел совсем и оставил меня в покое. Но не тут-то было. Отступив в кусты, зверь негромко рыкнул и принялся топтаться на одном месте. Услышав недовольное ворчание и сообразив, что это ворчание может быть сигналом к атаке, я приготовился было бросить удочки, сдать занятые позиции и поспешно отступить. Но вслед за ворчанием решительной атаки почему-то не последовало, и я остался на месте.

Итак, я мог сделать первый вывод: разведку боем, а следом за ней и рукопашную, как средства объяснения с человеком, этот медведь, пожалуй, исключал из своего арсенала. Первая опасность для меня миновала, и я приготовился встретить долговременную медвежью осаду и вести далеко не равную психологическую дуэль.

Неравенство сил в этой дуэли было очевидным. Медведь шумно бродил по кустам, сердито ворчал, стараясь объяснить мне, что недоволен моим появлением в лесу, а я вынужден был молча принимать медвежьи угрозы и даже не имел права возразить против предъявленных мне обвинений.

Возможно, наши силы могли и выравняться, если бы я позволил себе, подражая медведю, рыкнуть в ответ на его ворчание, но делать это, когда за моей спиной была лишь глубокая вода озера, я не осмеливался, а потому, не выказывая особой робости и скрывая спешку, смотал удочки и боком-боком стал отступать в сторону по тропе. И странно, медведь не пожелал меня сопровождать. Он даже не подошел к воде, чтобы обнюхать мои следы. А стоило мне удалиться, как зверь прекратил рычать и не спеша побрел по кустам в лес.

Зачем все-таки он приходил, что хотел объяснить мне?

Следующий раз я устроился ловить рыбу в другом месте и надеялся, что медведь не осмелится теперь заглянуть ко мне, ибо совсем недалеко большая лесная дорога, по которой нет-нет, да и похаживали люди. Здесь, считал я, медведь не может предъявить мне никаких территориальных претензий — здесь владения людей, а медвежье хозяйство должно было оставаться, по моим расчетам, далеко в стороне.

Как ошибался я в своих расчетах, как забывал, что некогда незыблемые границы фамильного медвежьего хозяйства теперь нарушены. Что люди разгуливают по его владениям и что медведь, отказавшийся покинуть места своих бывших территорий, вряд ли станет считаться с границами, установленными человеком...

Бывший домосед и рачительный угрюмый хозяин, потревоженный, сдвинутый с места, стал теперь неимущим бродягой. Смирившись с новыми порядками в лесу, он не осмеливался открыто воевать с людьми, но в то же время не упускал случая напомнить новым хозяевам леса, что они явились на чужие земли, а войдя в роль и почувствовав слабину человека, мишка принимался выживать с озера струсившего рыбака.

И на этот раз чудной медведь разыскал меня на берегу, не дал ловить рыбу. Правда, появление шалого медведя уже не было для меня неожиданностью — я попробовал даже заговорить с ним, но какая уж там рыбная ловля, когда у тебя за спиной ворчит хозяин тайги, пусть даже бывший.

Постепенно, встречая в лесу рыбаков, стал узнавать от них, что о проделках шалого медведя кое-кто слышал, но встречаться со зверем так, как встречался я, вроде бы никто еще не встречался. Неужели этот зверь своим особым вниманием оделил только меня и, почувствовав во мне какую-то неуверенность, изводил теперь своим рычанием?

Но совсем скоро стало мне доподлинно известно, что подобным способом медведь выживал с озера и других рыбаков, только эти рыбаки скрывали свои встречи со зверем. И причиной этого была та поспешность, с которой почтенные люди покидали берега озера и бежали от медведя, оставив другой раз на берегу и удочки, и вещевые мешки.

Как-то на берегу отыскал я брошенную снасть и забытый кем-то рюкзак. Удочки и рюкзак я подобрал, принес в деревню, и тут же у них отыскался и хозяин, который чистосердечно рассказал мне обо всем, что приключилось недавно в лесу. Мне стало после этого рассказа легче — выходило, что медведь преследовал не только меня...

Говорят, что друзья по несчастью становятся обычно очень верными друзьями — не о каждом таком деле рассказывают вслух, а потому, встретившись однажды, такие «пострадавшие» редко нарушают молчаливое согласие скрывать причину своих неудач. Такое же согласие установилось теперь между мной и тем рыбаком-неудачником, который бросил на озере свои удочки — ни ему, ни мне не хотелось при других обсуждать подробности встречи с медведем. Но воспоминания наши были так ярки, многие подробности еще так живы, что требовали обсуждения, а потому решили мы перенести нашу дискуссию именно туда, куда редко заглядывали люди, — теперь мы ходили в лес вдвоем и вместе ловили рыбу на озере. И странное дело — за все время наших совместных походов мы ни разу не встречались с шалым медведем. Но стоило кому-нибудь из нас одному отправиться на озеро, как неугомонный зверь снова появлялся на берегу.

Моя догадка, что шалый медведь был не слишком глуп и умел рассчитывать свои силы, скоро подтвердилась. Попугивая любителей рыбной ловли в будние дни, медведь категорически отказывался посещать озеро в субботу и воскресенье, когда рыбаки прибывали в наш лес в большом числе. На это время чудной зверь куда-то уходил, где-то пережидал выходные дни, а в понедельник с утра пораньше снова появлялся на берегу Долгой ламбы, снова разыскивал рыбаков-одиночек и испытывал их нервы.