Франческа Фримантл - Сияющая пустота. Интерпретация "Тибетской книги мертвых"

• Название: Сияющая пустота. Интерпретация "Тибетской книги мертвых"
• Автор: Франческа Фримантл
• Жанр: Буддизм

Исследовательница буддизма, знаток санскрита и тибетского языка и ученица тибетского гуру Чогьяма Трунгпы Ринпоче представляет в своём труде классическую «Тибетскую книгу мёртвых» не как священное писание для чтения над усопшими, но как наставление, обращённое к живым. В книге «Сияющая пустота» перед читателем предстают сокровенные смыслы, заключённые в этом древнем тексте, и разворачивается мистическая картина его богатой символики.

«Сияющая пустота» подарит удивительные открытия и новые прозрения не только тем, кто впервые знакомится с буддистским учением, но и тем, кто уже вышел на буддистский путь к духовному пробуждению.

---

Этот ряд растворений не описан в «Освобождении посредством слушания», но до некоторой степени соотносится с последовательностью, изложенной в первой части бардо дхарматы (с той разницей, что здесь последними являются гневные божества).

* * *

Если человек не распознал сияние, забрезжившее перед ним на последней стадии бардо умирания, то в бессознательном состоянии он может провести от краткого мига до четырёх с половиной дней, а в среднем этот период продолжается столько времени, сколько необходимо для принятия пищи. Затем прана покидает тело, и сознание вновь проясняется. Как только умерший очнётся, в нём снова пробудятся и тяготение к двойственности, и чувство «я». В единой вспышке умершему являются три света, и тотчас же возникают вновь (в обратном порядке) тонкие элементы, из которых образуется ментальное тело, способное видеть и слышать, как во сне.

Здесь в тексте «Освобождения посредством слушания» мы сталкиваемся с некоторой неопределённостью: в число особенностей бардо дхарматы включаются и некоторые характерные черты бардо существования. Вероятно, это связано с тем, что бардо дхарматы, будучи специфическим понятием системы дзогчен, описывается только в текстах ньингмы. В других традициях — таких, например, как шесть йог Наропы, — оно не фигурирует. Его место занимает триада «смерть — бардо — возрождение», где термином «бардо» неизменно обозначается бардо существования. Поэтому, с точки зрения ваджраяны в целом, умерший входит в бардо существования сразу же, как только сознание покидает тело. Но с точки зрения дзогчен, сияющая сущность сознания, из которой возникает бардо дхарматы, присутствует изначально и неизменно, а с нею присутствует и возможность узреть образы божеств, вечно сущих внутри нас. В бардо дхарматы сознание погружено в состояние сияния, но при этом всё время колеблется на грани перехода в бардо существования, где оно неизбежно обретёт двойственность восприятия и облечется ментальным телом.

Подробное описание бардо дхарматы предваряется рядом кратких наставлений, заключающих в себе общий смысл тех советов, которые будут затем повторяться вновь и вновь в сценах видений. Сознание умершего «внезапно проясняется», однако он не понимает, что произошло, и не знает, жив он или мертв. Затем перед ним «брезжит второе сияние» — сияние бардо дхарматы. Так умерший получает ещё один шанс распознать реальность, прежде чем сознание его будет увлечено в бардо существования и смущено ошеломляющими видениями. Поэтому ему следует ещё раз указать путь к освобождению. «Сейчас, пока ещё не возникли яркие кармические видения и не явились ужасы повелителей смерти, следует дать наставления».

Для людей, находящихся на разных этапах пути, наставления здесь различны. Тому, кто овладел ступенями «достижения совершенства» и «рассекания», достаточно лишь краткого указания, ибо техники этих ступеней позволяют проникнуть в самую сущность реальности, почти не прибегая к образам. «Следует трижды обратиться к умершему по имени и повторить предыдущее указание на сияние».

Тому, кто овладел техникой «творения», следует напомнить именно о ней. На ступени «творения» используются формы и образы, помогающие воспринять весь мир как манифестацию священной сущности. Следует прочесть вслух описание ритуала, обращённого к избранному божеству умершего, чтобы тот с полным сосредоточением представил себя самого этим божеством и слился с ним воедино. Божество визуализируется не в плотной, вещественной форме, а сотканным из света, эфемерным и иллюзорным, как отражение луны в воде, — чистым проявлением сияющей пустоты.

Тем, кто вовсе не владеет техниками божественной йоги, советуют медитировать на Авалокитешвару — Владыку Великого Сострадания. Бодхисаттва Авалокитешвара — это эманация Амитабхи, активное, живое присутствие любви и сострадания в нашем мире. Поклявшись освободить всех разумных существ, он стал универсальным избранным божеством, доступным всем и каждому: для медитации на него и для стремления в его чистую землю не нужны никакие особые практики и наставления.

Эти три метода дают умершему ещё один шанс войти в сферы дхармакайи, самбхогакайи или нирманакайи во время бардо дхарматы. «Как солнечный свет одолевает тьму, так и сила кармы отступает пред сиянием пути и достигнутым освобождением». При этом в тексте снова и снова, едва ли не после каждого наставления, повторяется, что тот, кто до сих пор не распознал сияние, узнает его теперь, получив это указание, и непременно освободится. В то же время подчёркивается, что необходимо читать эти наставления вслух, — для того, кто недостаточно опытен в медитации, чтобы распознать реальность без посторонней помощи, а также того, чей разум помрачен тяжёлой болезнью или кармическими последствиями нарушенных духовных обетов.

С этого места бардо дхарматы начинает именоваться в тексте «третьим бардо», следующим за «вторым бардо», или «вторым сиянием». Именно такой перевод мы использовали в «Тибетской книге мёртвых», но теперь мне представляется, что данный эпизод можно интерпретировать по-иному и более осмысленно.[128] Поскольку здесь упоминаются «беспорядочные кармические видения третьего бардо», то речь наверняка идёт о бардо существования с типичными для него чудовищными видениями демонов-мстителей и владык смерти, а не о чистых видениях божеств, являющихся в бардо дхарматы. Всё это несколько неожиданно, однако в тексте ясно сказано, что вышеупомянутые наставления следует прочесть именно сейчас, пока не наступило третье бардо:

«Так умерший освобождается, распознав сияние второго бардо, даже если ему не удалось узнать изначальное сияние. Если же он не освобождается и теперь, то, как говорят, наступает третье бардо: вслед за явлением бардо дхарматы возникают беспорядочные кармические видения третьего бардо. Поэтому крайне важно, чтобы в это время было прочтено великое указание на бардо дхарматы, ибо оно в высшей степени действенно и полезно».

Затем следует отступление — краткое описание переживаний, которые умерший испытывает, вступая в бардо существования. Когда умерший внезапно очнётся от обморока смерти, его охватят крайнее смятение, неуверенность и страх. На этом этапе сознание ещё очень крепко связано с недавно покинутым телом и окружением, и умерший не понимает, что с ним произошло. В тексте трогательно описывается, как он видит и слышит своих родственников, оплакивающих его смерть и приступающих к погребальным обрядам. Умерший изо всех сил взывает к ним, пытаясь объяснить, что он всё ещё здесь, но окружающие не видят и не слышат его, и он в отчаянии удаляется прочь. Затем являются «звуки, разноцветные огни и лучи света», и умерший «слабеет от страха, ужаса и растерянности». Лишившись поддержки физического тела и привычного окружения, он теряет ориентацию и устойчивость при виде всевозможных образов, непрестанно порождаемых сознанием, точь-в-точь как в беспорядочном сновидении или под действием галлюциногенов. Всё, что он видит и слышит, оказывается для него полной неожиданностью; все его ожидания, основанные на обыденном опыте, как будто выворачиваются наизнанку. В этот момент чтец должен обратиться к умершему по имени и приступить к «великому указанию на бардо дхарматы».

Это подробное и обширное наставление начинается с ободрения и объяснения того, что произошло с умершим и что будет происходить дальше. Умершему сообщают, что в настоящее время он проходит через три из шести бардо. Если он не распознал сияние в бардо умирания, то теперь ему предстоит испытать бардо дхарматы и бардо существования. Ему напоминают, что он не одинок, что смерть настигает всех живущих и что оставаться в живых вечно не дано никому. Преобладающие эмоции этого бардо — страх и замешательство, поэтому самое важное сейчас — вселить в умершего уверенность. В стихе, посвящённом бардо дхарматы, сказано, что самое главное — встретить его без страха и распознать истинную сущность всех возникающих в нём явлений:

Ныне, когда бардо дхарматы брезжит предо мной,
Я отрину все проекции страха и ужаса,
Распознаю во всём возникающем самопроизвольное проявление осознания
И признаю в них иллюзорную природу этого бардо.
Когда наступит время достичь переломного момента,
Не устрашись самопроизвольных проявлений мирных и гневных!

Первая манифестация бардо дхарматы — ошеломляющее явление лучей света и звуков, заполняющих всё пространство. Неподготовленного человека эта живая игра энергии пугает и смущает, хотя в действительности это — всего лишь проявление его собственных природных качеств. Вот его описание:

«О дитя пробужденного рода, когда твоё сознание отделится от тела, явится дхармата, чистая и ясная, но трудноразличимая, лучезарная и сверкающая ослепительно ярко, трепещущая, как мираж на весенней равнине. Не бойся её и не поддавайся смущению. Это естественное сияние твоей собственной дхарматы, так распознай же его.