Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №08 за 1979 год

• Название: Журнал «Вокруг Света» №08 за 1979 год
• Автор: Вокруг Света
• Жанр: Периодические издания

---

— Ты уверен, Гарри, что нашего отъезда никто не заметил? — в третий раз за последний час спросил сидящий на переднем сиденье рядом с Эдкоком Вернон Т. Тайнэн.

— Абсолютно уверен, — снова заверил его Эдкок. — Более того, я отпечатал ложный список ваших дел на сегодняшний вечер в Вашингтоне и довел его до общего сведения.

— Молодец, Гарри, молодей. — Тайнэн смотрел в ветровое стекло на густую листву деревьев, вплотную подступивших к дороге. — Ни черта не видно. Мы не заблудились?

— Я подробно следую указаниям начальника тюрьмы, — ответил Эдкок. — Дженкинс дал точный маршрут.

— Долго еще ехать?

— Мы почти на месте, шеф.

Маленький частный реактивный самолет доставил их из Вашингтона в Гаррисберг, штат Пенсильвания. Других пассажиров в самолете не было. В аэропорту Гаррисберга уже ждал взятый напрокат «кадиллак». Эдкок сразу же сел за руль, Тайнэн устроился рядом, расстелив между ними испещренную красными пометками карту района Льюисберга. Покинув Гаррисберг, они по мосту пересекли Саскуиханну и понеслись по федеральному шоссе № 15 вдоль западного берега реки. Покрыв за полтора часа около пятидесяти миль, они достигли первого указанного им ориентира, Бакнелльского университета, потом въехали в казавшийся призрачным в этот поздний час город Льюисберг. Проезжая городскую школу, Эдкок сбавил ход, чтобы свериться с картой, нашел нужный поворот на магистраль и выехал на окраину города.

— Здесь поворот к воротам тюрьмы, — указал он налево. — Но Дженкинс сказал, чтобы мы проехали дальше по шоссе и потом свернули влево у больницы евангелистов, объезжая тюрьму с северной стороны..

..... Нас там никто не заметит? — спросил встревоженно Тайнэн.

— Нет, шеф, место там глухое. Да и ночь сейчас поздняя. Доехав до лесного проселка, мы должны свернуть на него и проехать сквозь лес до южной опушки, откуда видны стены и водонапорная башня тюрьмы; там мы должны ждать.

И теперь они медленно ехали через лес.

Эдкок наклонился вперед, увидев конец дороги, и одновременно с ним наклонился вперед Тайнэн, осматривая опушку.

— Кажется, прибыли, — пробормотал Эдкок. — Дженкинс говорил, что здесь направо должна быть просека. Точно, вот и она.

Свернув с дороги вправо, он резко переложил руль налево и затормозил. Вдалеке смутно вырисовывались силуэты бетонной стены тюрьмы, крыши зданий тюремного двора и водонапорной башни.

Выключив фары, Эдкок махнул рукой в сторону тюрьмы.

— Заведение максимального режима. Много там сидит крепких орешков.

— Раденбау не из их числа, — ответил Тайнэн. — Он из теста помягче. Политзаключенный.

— Я и не подозревал, что он политзаключенный.

— Официально — нет, на самом деле — да. Слишком много знал о том, что делается наверху. За это тоже сажают.

Несколько минут спустя Эдкок дернул Тайнэна за рукав.

— Кажется, едут, шеф.

Напрягая зрение, Тайнэн различил сквозь ветровое стекло два пятнышка света, приближающихся к ним по дороге.

— Должно быть, Дженкинс, — сказал он. — Едет с одними подфарниками. Ладно. Дальше действуем так. Я пересяду назад. Ты останешься за рулем. Говорить буду я. А ты знай слушай. И помни, что дело у нас общее.

Тайнэн вылез из машины, открыл заднюю дверцу и забился в угол сиденья.

На просеку въехала машина и остановилась ярдах в десяти от них. Заглох мотор. Погасли подфарники. Открылась и закрылась дверца. Затем послышались шаги. В окне Эдкока показалось сморщенное лицо начальника тюрьмы Брюса Дженкинса. Эдкок молча показал через плечо пальцем на заднее сиденье. Втянув голову, Дженкинс шагнул к заднему боковому окну.

Тайнэн наполовину опустил стекло.

— Здравствуй, Дженкинс, как поживаешь?

— Рад видеть вас, директор. Все в порядке. Привез, кого вы просили.

— Проблемы были?

— Почти нет. Он, правда, не очень-то жаждал вас видеть...

— Не любит меня, — хмыкнул Тайнэн.

— ...но приехал. Любопытство его разобрало.

— Еще бы, — сказал Тайнэн. — Ну, не будем терять времени. Веди его сюда. Пусть сядет рядом со мной.

— Хорошо.

— Когда закончим, он вылезет, ты подойдешь ко мне. Возможно, будут для тебя кое-какие инструкции.

И еще. Этой встречи никогда не было.

— Какой встречи? — Морщинистое лицо тюремщика рассекла ухмылка.

Тайнэн ждал. Не прошло и минуты, как открылась противоположная дверца машины. Дженкинс сунул в кабину голову.

— Привел.

Дональд Раденбау замер за его спиной. Лица его Тайнэн не видел, видел только сведенные вместе кисти рук.

— Он что, в наручниках?

— Так точно, сэр.

— Сними их к чертям. Не тот разговор.

Зазвенели ключи. Тайнэн увидел, как тюремщик открывает замок и снимает наручники, как узник массирует запястья.

— Лезь в машину, — услышал он голос Дженкинса.

Дональд Раденбау наклонился, чтобы сесть в кабину. Теперь были видны его голова и лицо. Он мало изменился за три года заключения, разве что казался похудевшим в сером тюремном комбинезоне, который был ему велик. Лысина, венчик светлых волос, бакенбарды; глаза за очками в металлической оправе казались меньше из-за мешков под ними; худое, впалое лицо, неопрятные маленькие усики под тонким длинным носом. Бледный и угрюмый человек.

Забравшись в кабину, он забился в противоположный угол, как можно подальше от Тайнэна. Директор ФБР даже не пытался протянуть ему руку.

— Здравствуйте, Дон, — сказал он.

— Здравствуйте.

— Давно не виделись.

— Пожалуй, давно.

— Курить хотите? Гарри, дай ему сигарету и зажигалку.

Прикурив, Раденбау вернул зажигалку Эдкоку, два раза подряд глубоко затянулся, выпустил клуб дыма и, казалось, несколько расслабился.

— Как поживаете, Дон? — продолжал Тайнэн.

— Чертовски хороший возрос, — хмыкнул Раденбау.

— Что, неужели так плохо? — спросил Тайнэн сочувственно. — А я слышал, что вас определили в тюремную библиотеку.

— Я сижу в тюрьме, — ожесточенно ответил Раденбау. — В тюрьме, за решеткой, как животное, а я ни в чем не виноват.

— Да, я знаю, — ответил Тайнэн. — Тяжело это.

— Просто гнусно. Предусмотрено все, чтобы защитить вас от нас, — стальные двери, бетонные стены, тройные замки, электроника. Но не предусмотрено ничего, чтобы защитить нас от того, что творится внутри, — избиения, поножовщина, наркотики. Тюремщики один другого хуже. Еда ужасная и тесная клетушка-камера шесть на одиннадцать футов. Вы не хотели бы провести свои лучшие годы на планете размером шесть на одиннадцать? Стрижка в парикмахерской — огромное событие. Иногда письмо от дочери. Гнусно, особенно если знаешь, что нет никакой надежды.

Раденбау сердито замолк, жадно затягиваясь сигаретой.

Тайнэн внимательно смотрел на него.

— Да, это хуже всего, когда нет надежды, — согласился он сочувственно. — Жаль, что умер Ной Бакстер. Жаль. Он ведь был вашим предпоследним шансом выбраться отсюда.

— Предпоследним? — остро взглянул на него Раденбау.

— Да. Потому что ваш последний шанс — это я, Дон.

Раденбау впился взглядом в Тайнэна.

— Вы?

— Да, я, — кивнул Тайнэн. — Я приехал, чтобы предложить вам сделку, Дон. Чисто деловую и сугубо между нами. Я могу дать вам то, в чем вы нуждаетесь. Свободу. Вы можете дать мне то, в чем нуждаюсь я. Деньги. Вы готовы выслушать меня?

Раденбау молча кивнул.

— Итак, позвольте мне выложить все прямо и откровенно. Где-то во Флориде вы припрятали миллион долларов наличными, и не будем спорить, так это или нет. Я тщательно изучил ваше дело. Там, где то во Флориде, лежит миллиончик наличными, который приносит вам ноль процентов дохода. А жаль! Вы должны бы иметь хоть что-то с этих денег, и не через двенадцать лет, а сейчас. Что можно купить за такие деньги? И чего вы хотите больше всего на свете? Свободы? Вы сами сказали, что гниете в тюрьме заживо. Вы хотите выйти на волю. Я не могу сделать вас невиновным, поскольку таковым вас признал суд. Но я могу дать свободу. Продолжать?

— Продолжайте.

— Я не кровосос. И весь миллион у вас не потребую, хотя мог и, думаю, получил бы. Мне нужна лишь часть ваших денег, ну, скажем, для капиталовложения. Взамен я сокращу ваш пятнадцатилетний срок до того, что вы уже отсидели. Это нелегко, но в моих силах. После этого вы отправитесь в Майами, откопаете ваш миллион и доставите указанному мной посреднику 750 тысяч долларов. Остальное оставите себе, чтобы было с чего начинать новую жизнь. И, таким образом, наша сделка будет успешно завершена. Что вы на это скажете?

Тайнэн следил за лицом Раденбау, но не видел никакой реакции. Тот сидел, стиснув зубы, глядел прямо перед собой.

Тайнэн заговорил снова:

— Я понимаю, что вас интересуют подробности. Есть одна оговорка, на которую вам придется согласиться, иначе сделка отменяется. Я уже сказал, что дело это нелегкое. У меня нет власти освободить вас или выпустить под залог. Это могут сделать только члены специальной комиссии, а я точно знаю, что они намерены держать вас в тюрьме еще двенадцать лет. Я не могу выпустить из Льюисбергской тюрьмы Дональда Раденбау, но я могу выпустить из тюрьмы вас.