Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №03 за 1980 год

• Название: Журнал «Вокруг Света» №03 за 1980 год
• Автор: Вокруг Света
• Жанр: Периодические издания

---

Да, буржуазная пропаганда своего добивается. Даже эти юноши и девушки, критически и самостоятельно мыслящие, по всему видно, разуверившиеся уже во многих ценностях окружающего их общества, в чужие ценности и реалии с трудом могли поверить.

И вдруг оказывается, что советские студенты едут абсолютно добровольно, что принимают в отряды лишь успевающих и трудолюбивых, что зарабатывают они в месяц подчас больше профессоров высших учебных заведений, что с песнями, с плясками провожают студентов на вокзалах... — нет, больно уж здорово, а значит, нереально, значит, «красная пропаганда», значит, неловкие улыбки и недоверчивые взгляды. И лишь когда я, вспомнив о своем студенческом прошлом, стал рассказывать, как сам работал в стройотрядах, сколько интереснейших, далеких мест — Камчатка, Байкал, Алтай — увидел, стал рассказывать в деталях, с подробным описанием работы и досуга, упоминая некоторые несуразности и неудобства быта — ведь одни только розовые тона не убедят! — тогда вроде бы наконец поверили, а одна девушка грустно вздохнула:

— А нас многие считают «психами».

— Ничего! Наших далеких предков тоже считали за сумасшедших, а они открывали новые миры, — возразил ее товарищ.

В 1016 году какая-то сотня нормандских «паломников» храбро защищала от сарацинов итальянский город Салерно, а в 1074 году нормандский дворянин Роже де Отвиль вместе с сыном, впоследствии Роже II, основал государство на берегах Средиземного моря, в 1130 году ставшее «Королевством Обеих Сицилии». Царствие нормандское длилось, правда, недолго: в 1194 году, в соответствии с предварительной «договоренностью» с Фридрихом Барбароссой, сицилийское королевство перешло к Гогенштауфенам, но след свой нормандцы оставили. Свидетельством тому — знаменитая Салернская школа медицины, а также Неапольский университет, основанный самолично Роже II...

Все это мне рассказал один из «стройотрядовцев» — Габриэль. Историю своей страны он знал великолепно, давно ею увлекался и собирался поступить на исторический факультет, то есть, как он выразился, «сознательно выбрал себе самую безработную профессию».

— К тому же, — поспешно добавил он, точно пожалев о вырвавшемся замечании и стараясь переменить тему, — замок, который мы реставрируем, некогда принадлежал Роже де Отвилю. Тому самому, сицилийскому...

Коровы под яблонями

Мой знакомый француз, узнав, что я заинтересовался историей Нормандии и собираюсь туда поехать, заметил скептически:

— Викингов вы там не найдете. На самом западе полуострова Котантен, как утверждают путеводители, вроде бы можно встретить нордический тип, но, честно говоря, я его там ни разу не встречал. Символ современной Нормандии, если хотите, это корова, жующая сочную травку под цветущей яблоней и со всех сторон окруженная туристами с фотоаппаратами. Что может быть общего у коровы и леопарда — гербового животного древних норманнов?!

Путешествуя по Нормандии, коров именно под яблонями я, правда, не видел, но в отдельности то и другое встречалось довольно часто, не говоря уже о туристах. Не удивительно: ведь Нормандия дает более четверти мясомолочной продукции Франции и такую же долю доходов с «туристского оборота».

Из нормандского молока получаются прекрасные сливки, а из сливок делают знаменитые нормандские сыры, названные по месту их рождения: «Пон-л" Эвек», «Ливаро», «Камамбер».

— Как делается камамбер? О, проще простого, мсье! — воскликнул владелец одного из парижских магазинов — большой знаток нормандской кухни и нормандец по происхождению. — Главное — не спешить сначала, а потом не терять ни секунды. Понимаете, камамбер как ребенок: его первые шаги очень неустойчивы, он все время спотыкается, ищет себя, растет и совершенствуется. Пока он повзрослеет, наберется сил, пройдет 28 дней. Далее месяц с небольшим ему потребуется на то, чтобы облагородиться. Когда же камамбер наконец готов, нельзя терять ни минуты, ибо с каждым мгновением он утрачивает свои чудесные качества. О да! Камамбер — королевский сыр и любит точность...

Кальвадос не менее известное детище Нормандии. На протяжении веков нормандцы считали этот напиток своего рода панацеей от бед, пытались лечить им все болезни и даже подливали его в бутылочку с молоком для младенцев, дабы согласно поверью сделать их более чуткими к людям, умными и предприимчивыми. Увы, вместо чуткости и предприимчивости дети чаще всего приобретали склонность к алкоголизму, так что традиция эта не получила широкого распространения и была заменена другой: при рождении ребенка заливали свежедистиллированным кальвадосом бочонок, а то и два, и выдерживали его до свадьбы.

Кальвадос дистиллируется из яблочного сидра, в который перерабатывается большая часть нормандских яблок. Раньше в каждой деревне имелся специальный каменный пресс — своеобразная «яблочная мельница» из двух тяжелых жерновов с высокими краями. Жернова вставляли друг в друга и приводили в движение ходившей по кругу лошадью. Ныне каменные прессы почти всюду заменены гидравлическими. В прежние времена сам сидр пользовался в Нормандии не меньшей популярностью, чем кальвадос, но теперь он все более уступает свои позиции привозному виноградному вину. «Ничто не вечно в этом мире. Все приходит и уходит. И только кальва бессмертна», — говорят нормандцы.

Кальвадос обычно называют яблочной водкой, но по способу изготовления его вернее было бы считать яблочным коньяком. Дистилляция лишь промежуточный этап, за которым обязательно следует период выдержки в бочках. Как и виноградный коньяк, кальвадос чем старше, тем больше ценится, и его возраст — предмет особой опеки. Когда я был во Франции, против производителя кальвадоса Андриена Камю было возбуждено судебное дело за обманное «устарение» продукции...

«Тетушка Матильда

Замка мы так и не увидели, зато попали на ферму, настоящую нормандскую ферму.

Туман исчез так же мгновенно и неожиданно, как и появился. Пока мы в сопровождении Габриэля и его подружки шли к «тетушке Матильде», Габриэль успел прочесть целую лекцию о «нормандской натуре».

— Между прочим, вам повезло, что встретили нас, — сообщил он. — Нормандцы, как правило, люди недоверчивые, не любят посторонних. Но коль скоро вы прошли здесь испытательный срок или вас представили свои, вас принимают, как близких родственников.

Нормандцы, пожалуй, более, чем другие жители Франции, сохраняют верность обычаям старины. Например, достаточно нормандцу крикнуть «Аро!», и все, кто его услышит, обязаны тотчас же прийти на помощь. Будьте уверены, обязательно придут... Другое типичное нормандское словцо — «топла». Оно означает — «по рукам». Нормандец скуп на обещания, но, дав слово, держит его исправно. Издавна оно имело для него абсолютную ценность, а большинство торговых сделок совершалось без единого письменного документа.

— До сих пор, — продолжал Габриэль, — сохраняется древний семейный уклад. Девушки в нормандской семье, как правило, получают лишь приданое, не участвуя в разделе имущества после смерти родителей. Зато в семье мужа нормандка — полноправная хозяйка. Попробуйте предложить нормандцу сделку, и он, прежде чем дать согласие, обязательно скажет: «Я должен посоветоваться с женой». Отсюда удивительная для Франции супружеская верность.

«Тетушка Матильда» оказалась моложавой, стройной, высокой женщиной. Она вдова, живет на ферме с двумя сыновьями двадцати четырех и двадцати лет; во время нашего посещения оба отсутствовали по хозяйским надобностям.

Габриэль представил нас хозяйке, предварительно детально расспросив ее о здоровье и самочувствии каких-то Нажёз, Нитуш, Англэз. Как мы потом поняли, речь шла о коровах. Их у хозяйки более ста голов, и всех она знает по именам. По просьбе Габриэля «тетушка Матильда» достала с полки ящичек — картотеку своего стада, куда были занесены клички коров, их «биографии» и родословные до четвертого колена, — а также несколько альбомов, в которых вместо фотографий родственников были снимки всех рогатых обитателей фермы. Многих из «их давно уже не было в живых, о чем можно судить по траурной кайме вокруг фотографии.

— Вот этот бычок — ровесник Мишеля, моего младшего сына. А этот бык, представляете, вошел в историю. Во время оккупации он поднял на рога немецкого солдата. Беднягу пристрелили из автоматов, а свекра моего чуть не посадили. Об этом потом написали в подпольной газете, — рассказывала хозяйка.

Вела она себя с нами запросто, точно каждый день ей приходилось принимать у себя русских из Москвы. Единственное, о чем она нас спросила, внимательно оглядев, — давно ли мы знаем Габриэля. Габриэль толкнул меня под столом ногой, и я ответил, что давно, конечно же, давным-давно...

На прощание нас угостили кальвадосом. Вернее, сначала в соответствии с современным нормандским этикетом на стол была поставлена бутылка виноградного вина. Но после того как Габриэль заговорщически подмигнул хозяйке, рядом с «импортным» вином появилась массивная деревянная бутыль с самодельной «кальвой».