Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №09 за 1980 год

• Название: Журнал «Вокруг Света» №09 за 1980 год
• Автор: Вокруг Света
• Жанр: Периодические издания

---

В институте Геннадий понял, что в тех примитивных разговорах высказывалась верная мысль о ножницах между требованиями науки и задачами производства. А в крупных сибирских масштабах этот разрыв и бывал по-особому выразительным. «Изучайте дело свое глубоко, — внушал им на лекциях седенький профессор Манилович, сверкая золотой оправой очков. — Кто привыкнет скакать по верхам в институте, тот будет легкомысленным и на производстве. А это значит — масштабный вред окружению, земле, Отечеству».

Геннадий не желал вреда Сибири, он любил ее. На строительстве железнодорожной линии Тайшет — Абакан его участок не числился передовым по темпам, зато при сдаче молодому инженеру была вынесена благодарность за качество и надежность. На трассе Хребтовая — Усть-Илимск, где Геннадий Ситный уже возглавил строительно-монтажный поезд, его имя связывалось с особым порядком, творческой инженерией и высокой степенью ответственности за природу. Геннадий считал, что железная дорога не должна быть бедой и выручкой, она обязана способствовать разумному дренажу, как река, которая очищает тайгу. Связывая одну проблему с другой, он натолкнулся на серьезный недогляд в проекте.

Его строительно-монтажный поезд должен был уложить насыпь через долину таежной речки Тубы. С виду проект был составлен грамотно; утеплить многолетнюю мерзлоту отсыпкой по площади, затем возвести насыпь под железнодорожное полотно. «Дешево и сердито, — констатировал тогда Геннадий. — Только забыли про Усть-Илимское море».

Это искусственное море было надвигающейся реальностью. Оно должно неминуемо подпереть все речки, впадающие в Ангару ниже Братской ГЭС, в том числе и Тубу. «А тогда, — рассудил Геннадий, — вода растопит мерзлоту под нашей насыпью и вся работа провалится в тартарары».

Можно было и не поднимать шума, закончить побыстрее работу и даже получить орден. Но тут всплыла перед взором давняя картина крушения на Кругобайкальской дороге... В один прекрасный день катастрофа могла повториться на Тубе. По его соглашательскому поведению.

Добиваться пересмотра проекта на Тубу было делом весьма нелегким. Но стоило раз дать себе слабинку, как покатишься без остановки, словно оглушенный хариусок в быстрой воде. «Нет, ты будешь сражаться за новое решение, — сказал себе Геннадий. — Раз дано было так далеко увидеть, то соответствуй масштабу, в котором живешь, не мельчи, не дешеви».

Соответствовать было непросто: пришлось доказывать в устном и письменном виде, ездить в район, область, столицу, выступать перед работниками разнообразных сфер и рангов. Иногда охватывало отчаяние: «Да неужели мне больше всех надо?!» Улавливал насмешки соседей, косые взгляды непосредственного начальства и чуял, что становится кандидатом в чудаки. Порой действовал уже по инерции, но линию свою держал. Сбил график всему строительству, а своего добился: проект был пересмотрен, и, по предложению самого Ситного, участок по Тубе поставили на бетонные опоры. После этого Геннадий Аполлонович Ситный стремительно взлетел в сферу руководства «Нижнеангарсктрансстрой», как и его товарищ Феликс Ходаковский, Герой Социалистического Труда.

— Сидеть бы мне в замах да помалкивать, — продолжал рассказывать Ситный перед отплытием, помогая укладывать груз на дно «казанки». — Но лукавый меня опять попутал...

— А я верю, что вас опять ждет повышение, — воскликнула Ганна и подбросила на руках спальный мешок в чехле.

— Опасно мне повышаться, — закряхтел Ситный под ящиком с консервными банками. — Падать больно...

Тарас улыбнулся неопределенной улыбкой, подумав, что последнее замечание вполне может сбыться у такого неспокойного человека. «И мы с этой шустрой девчонкой слабые помощники в твоей суровой игре, товарищ начальник, — добавил он про себя, почувствовал оттенок почтительности в своих соображениях и быстрее стал укладывать мешки на дно лодки, готовя сиденья в дальнюю дорогу. — Но все равно давай лучше поспешим, уважаемый Геннадий Аполлонович!»

А Ситный и сам торопился, словно приказ о прекращении работ на его участке мог настигнуть их на берегу. Как только груз был распределен равномерно по всей моторке, он, метнув пронзительный взгляд на контору, крикнул:

— С богом! Отчаливай!

Верхняя Ангара ревела на шиверах, хлестала волной по стеклянному щитку и пыталась перевернуть лодку мощными водоворотами в устьях притоков.

Но за рулем сидел опытный человек. Даже на порогах Ситный обошелся тремя-четырьмя тычками в камни. И пассажирам оставалось покручивать головами, разглядывая лысые макушки гольцов с лоскутами снега, шрамины тектонических нарушений, свежие борозды оползней, пьяные леса, гигантские стада валунов...

Тараса, выросшего в Предсаянье, трудно было удивить тайгой и гольцовой страной. И он вначале с тоской вспоминал институтскую обстановку. Зачем он поддался Ситному, зачем торопился с экзаменами? Представлял, как сейчас заканчивается лекция по основам природных неравновесий, которую читает смешной старик — профессор Манилович. На этих лекциях обычно читали детективы или перебрасывались записками с девчонками. И только сейчас Тарас ощутил до щемяще-сладкого сердцебиения, что оставил... А вот уже и перемена! Веселым дискантом залился звонок, надо вскакивать и мчаться в буфет за пончиками и газированным напитком...

Тарас даже подался вперед и получил залп холодных брызг. Скорчил гримасу и услышал смех попутчицы. Ганна крутила растрепанной головой во все стороны, восторгаясь дикой красотой реки. И парень не смог долго кукситься. Он увлекся настроением южанки и сам запел вполголоса: «К большой реке я сегодня выйду, а завтра осень кончится...»

— А вот и наша заимка Северомуйская, — объявил Ситный, перекричав рев мотора.

Оба пассажира во все глаза уставились на поселок из нескольких бревенчатых домиков на прибрежной таежной вырубке у подножия крутобокого гольца.

— Будущая станция, — оповестил Ситный и направил лодку к берегу.

Тарас с ходу выпрыгнул на берег и подтащил за собой моторку. К лодке сразу же сбежались собаки, обнюхали борта и радостно замахали хвостами, узнав самого главного в поселке.

— Чем не курорт? — продолжал Ситный, помогая выйти девушке. Окинув рукой долину, начальник направил пятерню в сторону гольца, к подножию которого припал поселок. — А это наш знаменитый голец Лавинный с ползучим делювием!

Тарас замер, позабыв о всех своих печалях: мощная гряда камней заставила призадуматься, переворошить немногие познания о лавинах. Он вспомнил, что на всей трассе установлена служба слежения за снежными гигантами, угрожающими отдельным участкам строительства. Теперь требовалось предсказывать время схода лавин. Неожиданный сход только одной лавины мог нанести железнодорожной магистрали непоправимый вред. Рассказывали, какое страшное впечатление производит двинувшаяся нагорная масса.

Сначала слышен отдаленный гул, потом эхом мощного взрыва проносится над тайгой ураганная волна. В ней — шум стекающего снега, треск деревьев и скрежет камней. Это происходит в считанные мгновения. Грохот еще стоит в ушах, а лавина, сметя все на пути, уже замерла.

Тарас видел на фотоснимках рядом с бамовской насыпью огромные валуны у основания сошедших лавин, искореженные деревья и пропоротые склоны. И сейчас он с нарастающим уважением оглядел человека, который решился на войну с этим чудищем. Тарас ощутил в висках легкое томление, которое появлялось при сдаче трудного зачета или экзамена...

— И как эта грядка поддается взрыву? — спросил Тарас Ситного.

— Плохо, — ответил начальник, — но мы не теряем надежды...

— Направленными взрывами пробовали? — осведомился Тарас.

— Несколько схем испытали, — скривился Ситный, — стоит себе махина.

— Надо порассчитывать по формулам, — заявил Тарас, — с учетом местных условий, естественно.

— Сделай милость, — отвесил полушутливый поклон Ситный. — Сам-то я, видишь, в снабженца превратился, не до формул... А расчетами кому-то надо заняться всерьез: если здесь не остановят, дальше работы хватит. — Ситный махнул в сторону центральных зубцов, убеленных снегом, и начал потрепывать собак, наперебой подставляющих свои лобастые головы. — Северо-Муйский хребет, скажу тебе, это еще тот подарочек.

Сопровождаемый собаками, все трое вышли на куцую улицу между немногими домами, на большинстве из которых красовались доски-вывески с выжженными надписями: «Контора буровзрывного отряда», «Котлопункт», «Мех-мастерская», «Амбулатория»... Поравнявшись с амбулаторией, Ситный широким жестом предложил Ганне последовать в ее апартаменты.

— Ты будешь одна хозяйничать в доме, — пояснил он медхозяйке. — А Тарасу придется начинать сживаться с бригадой в общежитии.

Ситный кивнул на последний дом. Подбросив на спинах рюкзаки, оба тут же направились к общежитию.