Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №12 за 1981 год

• Название: Журнал «Вокруг Света» №12 за 1981 год
• Автор: Вокруг Света
• Жанр: Периодические издания

---

Первыми на этот факт обратили внимание два человека: австралиец Боб Поул и француз Анри Мартине. Люди энергичные и не отягощенные каким-либо постоянным занятием, они решили взять управление островом в свои руки. У Мартине был спортивный самолет, Поул владел маленькой шхуной. Таким образом, будущее островное государство располагало воздушными и морскими силами. Впоследствии предполагалось вступить в ООН. Но прежде всего следовало попасть на остров. Что именно собирались учинить отцы-основатели на острове Матью, осталось тайной, ибо довольно скоро выяснилось, что делили они шкуру неубитого медведя.

Для придания действиям законности Поул и Мартине проинформировали о своих намерениях соправителей тогдашнего англо-французского кондоминиума Новые Гебриды — каждый своего. О том, что Матью хозяина не имеет, соправители услышали впервые. До сих пор оба считали, что у острова хозяин есть.

— Друг мой,— сказал британский представитель Поулу,— бросьте эти шутки. Всем известно, что остров наш.

И в доказательство вытащил французскую карту.

Поул в ответ предъявил карту Британского адмиралтейства. Похожая сцена разыгралась во французском представительстве с Мартине.

Соправители не знали, что же делать: анналы колониальной истории такого случая не хранили. Попытки убедить компаньонов отказаться от авантюры провалились. И хотя у властей кондоминиума дел было по горло—Новые Гебриды должны были вскоре получить независимость,— они приняли решение послать к берегам Матью военный корабль. Казалось, что на время ожили бурные времена раздела мира, когда каждый силой старался захватить все, что плохо лежит, раньше соседа.

В распоряжении британцев корабля не оказалось, зато французы располагали крейсером. Его отправили на остров Танна. Там он взял на борт полицейского комиссара — для отпора самодеятельным попыткам основать государство.

Но, как назло, остров Матью попал в область циклона, сила ветра не позволила крейсеру пристать к берегу. Высадку отделения морской пехоты и подъем флага пришлось отменить. Утешением служило лишь то, что и другим претендентам на остров не попасть. Крейсер вернулся в порт Нумеа на Новую Каледонию, и комиссар первым же самолетом улетел домой, на Танну. Обо всей истории стали мало-помалу забывать.

Анри Мартине, которому заботы по основанию государства успели надоесть, нанялся в торговую компанию — в качестве пилота аэротакси. Но Боб Поул продолжал свою деятельность, хотя британский представитель неустанно его отговаривал. Совещания между англичанами и французами по проблеме острова продолжались. Взаимные подножки и интриги тоже.

Упорство Поула возбуждало подозрения у властей: с чего это он так упрямится? Поскольку его авантюрные наклонности и неудержимое стремление крупно заработать были достаточно известны, у соправителей возникло убеждение, что он работает на кого-то, стоящего за его спиной. Доказательств тому сыскать не удавалось, но все равно никто не верил, что он затеял просто так весь этот сыр-бор. Кроме того, содержать шхуну, не выполняющую теперь никаких торговых заказов, было дорого. Очевидно, кто-то оплачивал расходы на плавание взад-вперед к берегам Матью.

Предусмотрительные чиновники обеих сторон решили во что бы то ни стало опередить Боба Поула. Но при этом прежде всего они старались помешать друг другу. Французы стали опять готовить крейсер. Британская сторона, узнав об этом, запротестовала, утверждая, что бесхозность острова Матью заметили первыми они. Потому и остров их. Крейсеру пришлось остаться в Нумеа.

Однако французскому представителю удалось привлечь на свою сторону Анри Мартине. С этой целью его переманили из торговой компании и договорились, что он высадится с воздуха на спорный кусочек суши. На аэродроме его провожала специальная комиссия. Анри взял с собой французский флаг.

К сожалению, никто — в том числе и Мартине — не знает толком побережье острова. Поэтому приземлился он на весьма неудачном месте. Шасси зарылось в песок, самолетик несколько раз перевернулся и разломился пополам. Сам Анри Мартине уцелел.

Когда путешественник не вернулся в назначенный срок, была организована спасательная экспедиция. Утомленного и поцарапанного Анри доставили в Нумеа. Во избежание интриг коварного Альбиона о цели его полета старались не упоминать ни в газетах, ни по радио.

И вскоре Анри вновь — уже на казенном самолете с механиком — направился к негостеприимным берегам острова Матью. Предполагалось высадиться на острове, водрузив трехцветный французский флаг, отремонтировать первый воздушный аппарат и двумя самолетами вернуться в Нумеа.

Словно кто-то заколдовал никому до сих пор не нужный остров Матью! Стоило попытаться ступить на него ногой, как стихии будто срывались с цепи. На этот раз ураган отшвырнул самолет, и оба члена экспедиции оказались в море. Спасла обоих проходившая мимо яхта.

Пришлось Анри Мартине смириться с потерей своего аэротакси. Да и Боб Поул оставил свои притязания на недоступный Матью, или же его неизвестные наниматели разочаровались в затее.

На том бы все и кончилось, но капитаны кораблей, проходивших мимо острова, обращали внимание на обломки самолета, торчащие из песка на берегу, и каждый раз сообщали по радио ближайшим властям о том, что кто-то, очевидно, потерпел крушение на Матью.

Британцы потребовали от французов очистить пляж. Ничего не оставалось, как вновь отправить тот же крейсер из Нумеа. Гордиев узел был разрублен с античной простотой: залпом из трех бортовых орудий обломки были разнесены в прах.

Англия и Франция утратили к остро ву интерес: людей там нет, полезных ископаемых, судя по всему, тоже. В 1980 году англо-французское правление на Новых Гебридах кончилось. Но сдать остров Матью правительству республики Вануату, провозглашенной на Новых Гебридах, оказалось невозможным.

Он не принадлежал никому, никто его никому и не мог передать..

Л. Ольгин

Прикосновение к бересте

Речка Шемокса, приток Северной Двины, не спеша течет мимо березовых и еловых перелесков по зеленым заливным лугам. Смотрятся в ее глубокие зеркальные омуты потемневшие от времени избы деревень с резными коньками на крышах, с кружевными наличниками на окнах. Здешние жители испокон веков славились столярным и плотничьим мастерством, искусными изделиями из бересты.

Береста — самый древний и самый распространенный на Севере материал для поделок. Из нее изготовляли обувь, посуду, игрушки, чемоданы, кузова и даже вырезали кружево.

Исследователи северных народных ремесел считают, что шемогодская прорезная береста возникла в конце XVII или начале XVIII века, когда искусство просечного орнамента по железу стало приходить в упадок и его приемы как бы перешли на другой материал — бересту. По утверждению старожилов, зачинателями этого промысла были мастера Вепревы. Эту фамилию носили все жители шемогодской деревни Курово-Наволок, что рядом с Великим Устюгом. В 1882 году здешний мастер Иван Афанасьевич Вепрев за свои изделия из прорезной бересты получил на Всероссийской выставке в Москве большую золотую медаль. В начале нашего века рукодельные берестяные изделия на Всемирной выставке во Франции были удостоены диплома с отличием.

В 1918 году из кустарей-одиночек в Шемогодском уезде создали кооперативную артель. Дело поначалу пошло бойко, но потом берестяную продукцию почему-то сняли с производства: говорят, не находила она широкого спроса. После долгих переговоров артель на правах цеха объединили с местной мебельной фабрикой, а потом и вовсе закрыли. Казалось, что народное искусство, которое развивалось долгое время, вот-вот погибнет...

Так рассказывала мне одна из старейших мастериц шемогодской резьбы Александра Егоровна Маркова, полная, круглолицая женщина с характерным для северянок быстрым окатным говорком. Александра Маркова училась этому ремеслу в годы войны на шемогодской фабрике, у Анны Алексеевны Рядовиковой, перенявшей в свое время мастерство у Вепревых.

После закрытия цеха Маркова переехала в Великий Устюг, работала на мебельной фабрике, в детском саду. А вечерами, закончив дела по хозяйству, садилась вырезать берестяное кружево. Изводила давний запас бересты на туески, кружки, шкатулки. Дарила их подругам, соседям, просто знакомым. Постепенно ее мастерство заметили, появились заказы для выставок, музеев, частных коллекций. В конце 60-х годов стала работать в Кузине, где на заводе открыли цех шемогодской резьбы, а вскоре Маркову пригласили наладить производство берестяных шкатулок на Велико-устюжской фабрике художественных кистей. Заглохший было промысел стал понемногу возрождаться.