Розмари Роджерс - Связанные любовью

• Название: Связанные любовью
• Автор: Розмари Роджерс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-227-03150-1

Софья, внебрачная дочь русского царя Александра Павловича и его фаворитки княгини Марии, приезжает в Англию, в поместье герцога Стефана Хантли, с секретным поручением. Она должна найти и выкрасть письма, которые в юности Мария отправляла своей подруге, ныне покойной матери Стефана. Те давние откровения могут теперь обернуться политическим скандалом. Девушке претит ее неблаговидная роль, но она должна выполнить задание. Очарованный безупречной красотой нежданной гостьи, заинтригованный окружающей ее атмосферой тайны, Стефан страстно влюблен, но понимает, что и он, и Софья увязли в паутине двуличия и лжи. И когда девушка при странных обстоятельствах исчезает, он оказался перед дилеммой — броситься на помощь или забыть. Сделать выбор поможет только любовь.

---

Софья покраснела.

— Он меня подозревает. Думает, что я в Суррее не просто так.

— Почему это он вас подозревает?

— Герцог, кажется, думает, что я приехала сюда, чтобы по поручению императора втянуть его брата в какую-то интригу.

— Вон оно что, — кивнула девушка. — Говорят, лорд Саммервиль оказал кое-какие услуги царю Александру. Может быть, у герцога есть основания для беспокойства.

— Если бы Александр Павлович хотел заручиться помощью лорда Саммервиля, меня бы он послал в последнюю очередь. Ему не до меня.

— У такого человека забот хватает, — пробормотала служанка.

Конечно хватает, подумала Софья. На плечах императора лежала огромная империя. Но разве от этого легче? Месяцами и даже годами не получая от него никаких вестей, она порой чувствовала себя брошенной, никому не нужной.

Наверное, отсутствие в ее жизни отца было бы не так заметно, если бы мать проявляла больше внимания к дочери.

Разумеется, Мария любила Софью, но на дочь ей постоянно не хватало времени. Да и откуда взяться этому времени, если все силы уходили на борьбу за место в свете и участие в опасных политических играх, целью которых было сохранение Александра Павловича на троне. И в этих играх в ход пускались все средства.

В результате получилось так, что воспитывала Софью няня-англичанка и череда сменявших одна другую гувернанток, ни одна из которых не задерживалась больше чем на несколько месяцев.

Удивительно ли, что она никогда не чувствовала себя по-настоящему кому-то нужной?

— Ну, забот у всех хватает, — буркнула Софья, втаскивая служанку в свою гостиную и закрывая за собой дверь.

Затем, словно для того, чтобы еще надежнее защититься от незваного гостя, проследовала в спальню и подошла к окну.

— Сказать герцогу, что вы не принимаете? — спросила служанка.

Софья обняла себя за плечи.

— По крайней мере попробуй.

Взгляд ее остановился на далеком озере, отражавшем тающий в приглушенных красках закат. Но насладиться красотой не получилось — из коридора донесся сначала звонкий голос служанки, а затем короткий ответ герцога.

Служанка не сдавалась, продолжала спорить, и губы Софьи дрогнули в невеселой усмешке. Преданная девушка всегда защищала хозяйку до последнего, но против Стефана у нее не было ни малейшего шанса. Он, может, и прятал свой крутой нрав за любезностью и вкрадчивостью, но менее опасным от этого не становился.

А если уж совсем откровенно, то более грозного джентльмена Софья еще не встречала.

Служанка наконец умолкла, вся ее воинственность разбилась о спокойную неуступчивость герцога. Звук шагов… и дверь закрылась. Софья осталась у окна и даже не обернулась, хотя острый мужской запах уже наполнил комнату, и по спине побежали мурашки.

— Мне казалось, мы достигли понимания и покончили с вашими играми, — бросил он ей в спину.

— С какими играми?

Он взял ее сзади за плечи и повернул лицом к себе.

В глубине его глаз уже вспыхнул и разгорался знакомый огонь.

— Вы не сможете меня избегать.

— Похоже на то, — бросила она, стараясь не замечать растекающейся по телу жаркой волны. — Что вы сделали с моей девушкой?

Его тяжелый взгляд наткнулся на щит ее упрямства.

— Я предложил ей спуститься вниз и пообедать с другими слугами. Несправедливо, что бедняжка страдает из-за трусости хозяйки.

— Я вас не боюсь. Просто устала. И раз уж вы так заботитесь о моей служанке… я попросила принести сюда два подноса, так что в любом случае голодной она спать не отправилась бы.

Герцог скривил губы в безрадостной ухмылке.

— Ах да, подносы.

— Что такое? Есть какие-то трудности?

— Уже нет. Я сказал кухарке, чтобы не беспокоилась насчет подносов и что вы будете обедать с нами в столовой.

— Вы со всеми гостями так обходитесь?

Он провел пальцем по ее губам. Она нахмурилась и отстранилась.

— Только с теми, которые упрямятся и ведут себя безрассудно.

Софья глубоко вдохнула и опустила глаза. Его темные мужские чары действовали безотказно. Она просто не могла сопротивляться им.

— Я всего лишь хочу провести спокойный вечер. Что же в этом безрассудного?

— Я желаю, чтобы сегодня вы провели вечер в моей компании. — Очертив рот, палец проследовал вверх по скуле.

— А поскольку вы герцог и хозяин Мидоуленда, то всегда получаете свое?

Теперь он улыбнулся уже по-настоящему.

— Я всегда получаю то, чего желаю, потому что не приемлю ничего другого.

Она облизнула губы и тут же пожалела об этом, заметив, как полыхнули желанием темные глаза под сдвинутыми бровями. И ее собственное бедное сердечко шевельнулось в ответ.

— Вы не можете принудить меня спуститься к обеду.

— Вообще-то могу, — насмешливо возразил он. — Но если вы все же предпочтете обедать у себя в комнате, я просто приду к вам.

— Да вы совсем потеряли рассудок! Вам нельзя…

— Почему это?

— Потому что… это неприлично. Будет скандал.

— Скандал коснется только вас, а я герцог. Меня здесь давно знают и уважают, и запачкать мою репутацию очень трудно. — Он помолчал. Взгляд его, скользнув вниз, медленно прогулялся по шелковому, цвета янтаря платью и остановился на серебристой нижней юбке. Потом он нахмурился и, подняв руку, потянул за край шали, которой она укутала плечи. — А я и забыл, как вы любите тепло. Скажу служанке, чтобы разожгла камин, пока мы будем обедать.

Софья стиснула зубы.

— Только не притворяйтесь заботливым.

— Но мне действительно не все равно, как вы устроились в Мидоуленде. — Герцог положил руку ей на шею, погладил большим пальцем пульсирующую жилку у горла. — Я намерен сделать все возможное, чтобы угодить вам, чтобы вы не испытывали никаких неудобств.

— Просто оставьте меня в покое.

— Вы и впрямь этого хотите? — Он поймал ее взгляд. — Покоя?

— Да, — прошептала она, пытаясь обмануть и его, и себя.

Ни тот ни другая не поверили. Герцог прищурился:

— Лгунья.

— Почему вы так говорите? Что вы знаете обо мне?

— Слишком мало. Но намерен узнать больше. И уж поверьте мне, я способен разглядеть одиночество в женских глазах. Даже таких синих, как ваши.

Этого еще не хватало! Она оттолкнула его. Отвернулась.

— Не смотрите на меня так.

Герцог взял ее за плечи, но поворачивать к себе не стал.

— Разве я не прав? Разве вам не одиноко?

— Я… я скучаю по дому.

— А есть ли он у вас, мисс Софья? Настоящий дом?

Негромкие слова попали в цель, разбудив давнюю-давнюю боль, и Софья вдруг почувствовала себя совершенно одинокой, беззащитной и никому не нужной.

Стефан уже завладел ее телом — нельзя позволить, чтобы он так же завладел и ее сердцем.

— Что за вопрос? Я живу в одном из красивейших домов Санкт-Петербурга.

Он наклонился к самому ее уху:

— Есть жилище, и есть дом. Я сам лишь недавно уяснил себе эту простую истину.

Ресницы дрогнули и опустились. С его дыханием пришла и раскатилась по всему ее телу горячая волна. Рядом со Стефаном холода можно было не бояться.

— Вам неуютно в Мидоуленде? Вы несчастливы здесь?

— Меня здесь все устраивает… по большей части. Я доволен.

— Быть довольным и счастливым не одно и то же.

— Да, не одно и то же. — В его словах она уловила печальную нотку, которая странным образом отозвалась и в ее душе.

Неожиданно для себя самой она резко повернулась к нему. Боже, да что же это с ней такое? В списке тех, кто нуждался в ее сочувствии и заслуживал ее симпатии, герцог Хантли определенно значился бы последним.

Красив, богат, жесток и беспощаден, уверен в своем праве получать все, что пожелает…

Если он при этом еще и одинок, то так распорядилась не судьба. Таков его собственный выбор.

— Я так понимаю, вы не уйдете, пока я не соглашусь пообедать вместе с вами?

В его глазах мелькнуло что-то похожее на разочарование.

— Вы столь же умны, сколь и прекрасны.

— А вы, сэр, самоуверенный грубиян.

Он взял ее за подбородок.

— У вас есть четверть часа. Не спуститесь в столовую — я сочту это приглашением отобедать в вашей спальне.

* * *

Выйдя в коридор, Стефан прислонился к стене и перевел дух.

Какой же он глупец.

Вот только в чем его глупость? В том, что, разозлившись на Софью, попытавшуюся увильнуть от обеда и общения с ним, дал волю гневу, который и привел его в ее спальню? Или же в том, что, оказавшись там, не воспользовался удобным моментом?

В любом случае он снова довел себя чуть ли не до белого каления, вот только тушить пожар было уже нечем.

Он оттолкнулся от стены и, бормоча проклятия, побрел к той лестнице, где его должен был ждать Гудсон.

Дворецкий оказался на месте и, выступив бесшумно из тени, предстал перед хозяином с озабоченным выражением на старческом лице: