Элли Гриффитс - Переправа

• Название: Переправа
• Автор: Элли Гриффитс
• Издательство: Астрель
• Жанр: Детектив
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-271-45737-1

Об этих руинах древнего святилища до сих пор идет дурная слава — когда-то друиды совершали здесь человеческие жертвоприношения.

Времена служителей безжалостных кельтских богов давно отошли в область легенд, но…

Вот уже две девочки бесследно исчезли возле святилища.

Вот уже второй раз детектив Гарри Нельсон получает анонимное послание, автор которого утверждает, что они были принесены в жертву. Автор писем явно одержим идеей возрождения языческого культа?

Но он ли — похититель и убийца?

А если нет, тогда откуда у него информация?

Нельсон вынужден прибегнуть к помощи известного археолога Рут Гэллоуэй, которая знает о древних ритуалах все…

---

Однажды она видела в окне лицо. Лицо чудовища. Серо-белое, с черными полосами по обе стороны. Она замерла, ожидая, что чудовище заметит ее и сожрет. Но этого не случилось. Оно обнюхало решетку влажным черным носом и ушло. Больше она его не видела.

Новый звук иногда раздается очень близко. Это бывает особенно темными холодными ночами. Звук будит ее, и она дрожит, кутаясь в одеяло. Он слышится трижды. И она почему-то думает, что, может, это зовут ее. Однажды она откликается: «Я здесь! Выпустите меня!» — и собственный голос пугает ее еще сильнее.

Глава четырнадцатая

Утром Нельсон привозит тело Спарки обратно. Он стоит на пороге с картонной коробкой зловещего вида и похож на торговца, не уверенного, примут ли его.

Рут щурится спросонок, глядя на раннего гостя.

— Я обещал.

Нельсон указывает на коробку.

— Да. Спасибо. Входите. Я приготовлю нам кофе.

— Это будет замечательно.

Нельсон осторожно ставит коробку на пол у дивана. Оба стараются не смотреть на нее. Рут варит кофе, а Нельсон стоит в гостиной и оглядывает ее, слегка хмурясь. Рут вспоминает, как впервые увидела его в университете, и подумала, что он слишком велик для ее кабинета. То же происходит и здесь. С Нельсоном в толстой черной куртке крохотный коттедж кажется еще меньше. Эрик высокий, но как-то умеет вписаться в это пространство. Нельсон выглядит так, словно вот-вот собьет что-то или заденет головой потолок.

— Много книг, — говорит он, когда Рут входит с кофе и бисквитами на подносе.

— Да, я люблю читать.

Нельсон хмыкает.

— Моя жена состоит в книжном клубе. Они только и жалуются на своих мужей. О книгах совсем не говорят.

— Откуда вы знаете?

— Слышал, когда они собирались у нас дома.

— Может, они говорят о книгах в ваше отсутствие.

Нельсон воспринимает это с легкой улыбкой.

— Нашли что-нибудь, — спрашивает Рут, — на… на Спарки?

Нельсон отпивает глоток кофе и качает головой.

— Узнаем в лучшем случае завтра. Я поручил еще раз проверить письма. Мы сверяем отпечатки пальцев и результаты анализа ДНК с данными известных преступников.

Рут размышляет, чем вызван такой образ действий. Создается впечатление, что Нельсон имеет в виду какого-то «известного преступника». Не успевает она спросить, как Нельсон ставит чашку и смотрит на часы.

— Есть у вас лопата? — бодро спрашивает он.

Вот и наступила эта минута, и Рут испытывает странное нежелание идти в сад и хоронить Спарки. Ей хочется сидеть в доме, пить кофе и делать вид, будто не случилось ничего страшного. Но она понимает — откладывать нельзя, поэтому надевает пальто и показывает Нельсону сарай с инструментами.

Сад Рут представляет собой небольшой квадрат растрепанной ветром травы. Поселившись здесь, она пыталась посадить всякую всячину, но ничего не выросло, кроме чертополоха и дикой лаванды. Рядом, в саду у приезжающих на отдых, стоит изящный стол, и летом его уставляют терракотовыми горшками. Однако сейчас их сад выглядит таким же пустым, заброшенным. Сад Дэвида еще более заросший, хотя там есть замысловатая стойка для птиц с отпугивающим кошек устройством (Рут боится, что оно не работает).

В конце сада растет карликовая яблоня, и здесь Рут просит Нельсона вырыть могилу. Странно видеть, как копает кто-то другой. Нельсон делает все не так, сгибает спину, а не ноги, но работа идет быстро. Рут смотрит в аккуратную яму и механически отмечает слои: почву, аллювиальную глину, мел. Флинт наблюдает за ними с яблони, подергивая хвостом. Нельсон подает Рут коробку. Она кажется трогательно-легкой. Рут хочет заглянуть внутрь, но понимает, что этого делать не стоит. Вместо этого целует крышку, говорит: «Прощай, Спарки», — и опускает коробку в могилу.

Рут берет другую лопату, помогает Нельсону засыпать яму, и в течение нескольких минут в саду слышится только их дыхание. Нельсон снял куртку и повесил на яблоню. Флинт исчез.

Засыпав яму, Рут и Нельсон глядят друг на друга. Кажется, Рут теперь понимает, почему похороны обладают утешающим воздействием. Прах к праху. Она похоронила Спарки, но ее кошка навсегда останется частью сада, частью ее жизни. Она вспоминает письма о Люси. «Люси лежит глубоко под землей, но она воскреснет». Рут трясет головой, чтобы избавиться от этих слов.

— А как со свечкой? — спрашивает она Нельсона.

— Поставлю в воскресенье. И буду десять дней читать молитвы по четкам.

— Всего десять дней?

— Двадцать, и поминать черта на счастье.

Они смотрят друг на друга поверх свежей могилы и улыбаются. Наверно, Рут следует что-то сказать, но почему-то молчание кажется уместным. Высоко в небе кричат гуси, начинает моросить дождичек.

— Я, пожалуй, поеду, — говорит Нельсон, но не двигается.

Рут смотрит на него, дождь мягко падает ей на волосы. Нельсон улыбается, улыбка у него странно мягкая. Рут открывает рот, чтобы заговорить, но тишину нарушает голос, словно бы идущий из другого мира, из другой жизни:

— Рут! Что ты здесь делаешь?

Появляется Питер.

Когда Нельсон уезжает, снова угрюмый, озабоченный, Рут готовит еще кофе и садится за стол с Питером.

«Он хорошо выглядит», — думает Рут. Рыжеватые волосы стали короче, он похудел примерно на стоун и даже загорел — это до того необычно (у Питера типичная для рыжих кожа), что сейчас вид у него потрясающе иной.

— Ты хорошо выглядишь, — говорит Питер.

— Нет, — резко отвечает Рут, сознавая, что лицо у нее без косметики и волосы слиплись от дождя.

Наступает недолгое молчание.

— Что это за человек? — спрашивает Питер.

— Это длинная история…

Питер хороший слушатель. Он достаточно потрясен смертью Спарки — он любит кошек, вспоминает Рут — и должным образом увлечен тропой и останками из железного века. Она немного рассказывает ему о полицейских расследованиях, но умалчивает о письмах, а он сообщает, что читал о деле Скарлетт Хендерсон.

— Бедная девочка. Для родителей это огромное потрясение. Полицейские всерьез считают, что Спарки могли убить в качестве предостережения тебе?

— Думают, это возможно.

— Господи, Рут. Ты превосходно живешь, не так ли?

Рут молчит. В голосе Питера она уловила легкую нотку зависти к ее якобы увлекательной жизни. Ей хочется сказать ему, что жизнь ее отнюдь не увлекательна, что ей одиноко и довольно страшно. Рут смотрит на него, решая, насколько может быть откровенной.

Странно снова видеть Питера в коттедже. Они прожили здесь вместе около года. Рут купила коттедж через несколько лет после раскопок хенджа, ее всегда тянуло к Солончаку, к его мрачной, пустынной красоте. К тому времени они с Питером прожили вместе два года, но когда речь зашла о совместной покупке коттеджа, Рут воспротивилась, сама не зная почему, и Питер сдался. Маленький коттедж принадлежал только ей, и она помнит, что дом как будто даже не заметил исчезновения Питера. На книжных полках образовалось несколько пустых мест, но в целом стены словно бы удовлетворенно окружили ее. Наконец они остались одни.

— Я скучал по этому месту, — говорит Питер, выглядывая в окно.

— Вот как?

— Да, в Лондоне никогда не увидишь неба. Здесь его много.

Рут смотрит на бескрайний серый небосвод с летящими низко над болотами тучами.

— Неба много, — соглашается она. — Но мало всего прочего.

— Мне это нравится, — возражает Питер. — Я люблю одиночество.

— Я тоже, — кивает Рут.

Питер печально смотрит в кофейную чашку.

— Бедная маленькая Спарки, — говорит он. — Я помню, как мы принесли ее домой. Она была не больше игрушечной мышки, которую мы ей купили.

Рут не может больше выносить этого.

— Пошли, — зовет она, — прогуляемся. Я покажу тебе тропу.

Ветер усилился, им приходится опускать голову, чтобы песок не летел в глаза. Рут хотелось бы идти молча, но Питер жаждет поговорить. Он рассказывает ей о своей работе, о недавней поездке на лыжный курорт (отсюда и загар) и своих взглядах на правительство, избранное в то пьянящее лето десять лет назад. Ни разу не упоминает о Виктории и Дэниеле. Рут говорит об университете, о своей семье и останках из железного века.

— Что думает Эрик? — спрашивает Питер. Он быстро идет, перешагивая через неровности. Рут спешит следом, стараясь не отставать.

— Что все они связаны.

— О да. — Питер начинает говорить с сильным норвежским акцентом: — Священное место, власть ландшафта, врата между жизнью и смертью.

Рут смеется:

— Вот-вот. А Фил считает все это совпадением, ссылается на геофизические данные и радиоуглеродное датирование.

— А ты что думаешь?

Рут отвечает не сразу. Осознает, что Эрик не задавал ей этого вопроса.

— По-моему, связаны, — говорит она наконец. — Первые останки из железного века обозначают начало болота, тропа ведет практически к хенджу, отмечающему точку, где болота становятся приливными. Насчет костей в Спенуэлле не знаю, но они должны указывать на какую-то границу. Границы необходимы. Даже теперь, смотри, как важно держать все на своем месте. Вот говорят: «Соблюдай дистанцию». Думаю, доисторические люди знали, как ее соблюдать.