Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №05 за 1986 год

• Название: Журнал «Вокруг Света» №05 за 1986 год
• Автор: Вокруг Света
• Жанр: Периодические издания

---

А вот каким увидела город Анна Ахматова:

Золотая голубятня у воды,

Ласковой и млеюще-зеленой;

Заметает ветерок соленый

Черных лодок узкие следы.

«Серениссима» — светлейшая, «жемчужина Адриатики», «Южная Пальмира»... Как только не называли Венецию, каких только имен не придумывали, чтобы выразить восхищение перед творческим гением итальянского народа. Даже авторы пресных путеводителей для туристов не могут писать об этом городе обычным языком...

Полтора тысячелетия назад на ста восемнадцати островках в лагуне Адриатического моря жили одни только рыбаки: ловили рыбу, строили дома на высоких сваях. Потом начали торговать со своими соседями. Развились ремесла. Вода, окружающая острова, сыграла благую роль: в лагунах Адриатики обитатели материка спасались от орд свирепых гуннов, разграбивших Италию.

В средние века — Адриатика была в те времена главным морским купеческим перекрестком — Венеция стала центром посреднической торговли между Европой и Востоком: город-республика превратился в морскую державу. К XIV веку Венеция сказочно обогатилась за счет крестовых походов, ее влияние распространилось на весь известный тогда мир.

В «Серениссиму» текли золото, драгоценности, украшения. Возводились великолепные дворцы и соборы. Венеция стала законодательницей мод. В этом городе впервые в истории был введен подоходный налог, здесь возник первый в мире конвейер — на судоверфях, где в период расцвета спускали в день по галере. Но море, возвеличившее Венецию, стало и причиной ее несчастий. В 1498 году Васко да Гама открыл океанский путь из Европы в Индию вокруг Африки, что подорвало господство венецианского флота на Средиземном море и привело к изменению мировых торговых путей. Начался закат «Серениссимы»...

Венеция «изнутри» выглядит совсем не так, как с парадного фасада, со стороны Большого канала и площади Сан-Марко. Иначе и быть не может. У каждого города, как и в каждом доме, есть нарядный фасад и задние комнаты. Но в Венеции даже задворки удивляют. Узкие переулки, которые называют не «вне», как в других итальянских городах, а «калли»... Уютные площади, тоже имеющие свое особое имя — «кампи»... Таинственные черные каналы, где дремлют на воде узкие гондолы...

Я иду по тесным «калли» и «кампи». Звук шагов звучит громко, на целый квартал. В Венеции нет машин, и потому необыкновенно тихо — мои шаги и шаги встречного отдают в ушах громом.

Вот над темным каналом светится маленькое окошко. Мягкий свет лампы, герань в горшке, стоящем на крохотной полочке с наружной стороны, женский профиль мелькнул за занавеской... Где-то здесь живет знакомая семья — коренные венецианцы. Здесь их прадеды жили и сто, и двести лет назад. Та же была тишина, такие же камни на мостовой, такие же черные гондолы покачивались на волнах у высоких свай, словно вороные кони на коновязи...

Прогулка по центральной части Венеции занимает примерно полтора часа. Вот здание, где умер Рихард Вагнер. Вот гостиница, в которой любил останавливаться Чайковский. Вот знаменитый «мост вздохов» — по нему проводили в тюрьму преступников, и через маленькое окошечко несчастные могли в последний раз увидеть голубое небо. Вот место на самом краю площади Сан-Марко, где убийц и врагов венецианской республики закапывали живыми вниз головой...

На другой день погода переменилась. Выглянуло яркое солнце, под его лучами лагуна заискрилась, заиграла изумрудным светом. На набережной Дельи Скьявони — «Славянской» (свидетельство давних связей наших стран) — появились толпы гуляющих. Словно проявились краски — стали яркими и разнообразными одеяния туристов со всех концов света, и пестрые ларьки торговцев сувенирами, и тенты над столиками ресторанов и кафе, и византийские мозаики на фасаде собора Сан-Марко.

С залива дул сильный ветер. На набережной Дельи Скьявони гулко хлопали флаги, наполненные ветром, а над зелеными волнами лагуны носились горластые суетные черноголовые чайки.

В Венеции даже обычное становится исключительным. Шум уличного движения днем — это ленивое биение лодочного мотора или неспешные удары весла гондольера. Стоя на корме узких лодок, эти крепкие парни в синих шерстяных робах и соломенных шляпах, украшенных красными лентами, гребут с изумительной ловкостью. Простое, казалось бы, дело: лодка и весло, но и они в Венеции не такие, как всюду.

Гондола (с ударением на первом слоге) — это настоящее произведение искусства. Все в ней рассчитано выверено веками. На корпус идут тщательно подобранные сорта дерева. Даже лак и краски особые. Какие? Секрет известен, но... Гондолы делают только в двух мастерских — и только в Венеции. Стоит такая лодка много дороже автомобиля. В других странах пробовали их копировать, но не получилось.

Грести на гондоле — хитрая наука. Надо долго и упорно учиться. Профессия гондольера передается по наследству. Только вот с каждым годом лодочников, как и самих лодок, становится все меньше. Пятьсот лет назад венецианские каналы заполняли десять тысяч гондол. Сегодня на плаву не более четырехсот. Их неумолимо вытесняют дешевые пластмассовые моторки или «мотоскафи» — катера с каютами. В наши дни традиционные гондолы используются чаще не как транспорт, а как средство для развлечения туристов. Большинству лодок жители «Серениссимы» дают женские имена: Джульетта, Лаура, Анна-Мария, Лучия.

Вся жизнь венецианца проходит на воде. На катере или на гондоле его везут из родильного дома, на нарядной гондоле справляют свадьбу, на вапоретто ездят на работу, а на похоронных гондолах провожают в последний путь. Есть грузовые катера для доставки в лавки товаров, катера для уборки мусора, красные пожарные катера, белые — «Скорой помощи». Я видел, как рабочие, стоя в лодках, строили дома, на лодках же подвозили цемент и кирпич. Даже полиция преследует нарушителей и преступников на быстроходных лодках, выкрашенных в синий цвет.

Если сердце Венеции — площадь Сан-Марко, а кровеносные сосуды — бесчисленные каналы, то руки ее, натруженные, рабочие руки — это предприятия Местре, Маргеры, Фузины, материковых пригородов, объединенных с островной Венецией административно. На островах — туризм, на континенте — индустрия: машиностроительные, нефтехимические, электротехнические заводы, судоверфи, где строят суда и для Советского Союза.

Знаменита Венеция своими стеклодувами. Мастерские по производству художественного стекла расположены на острове Мурано. Он лежит несколько в стороне. Знаменитые мастерские — это закопченные кирпичные строения, у стен которых лениво плещутся волны.

Внутри мастерской до сих пор все подчинено традиции. Стеклянную массу разогревают в старинной печи, мастер берет длинную трубку, набирает немного жидкого стекла, надувает щеки, несколько неуловимых движений, и... на глазах рождается изящная фигурка птицы, стремительно несущийся конь, неуклюжая черепаха, головка задорно хохочущего клоуна...— маленькие стеклянные шедевры.

На острове Мурано я познакомился с Розой Баровьер — экскурсоводом в музее стекла, автором ряда работ по истории венецианского стекла, дочерью известного мастера-стеклодува Джузеппе Баровьера. Она рассказала, что, несмотря на старательное сохранение традиций, венецианские стеклодувы экспериментируют, придумывают новую технику, оригинальные приемы смешивания стекол разных цветов. В строжайшей тайне хранятся рецепты приготовления стеклянной массы. Но главный секрет — художественное чутье, безупречный вкус, преданность и любовь стеклодувов Мурано к нелегкой профессии.

Венеция прекрасна, но ее лагуна отражает не только игру солнечных лучей. 4 ноября 1966 года произошло драматическое событие: с залива подул ураганный ветер, волны вспучились и с грохотом обрушились на беззащитный город. Погасло электричество, вышли из строя телефонная сеть, газоснабжение. Волны смели береговые защитные сооружения, вода ворвалась в первые этажи зданий, в двери собора Сан-Марко, в лавки и магазины.

Лорд Байрон больше полутора веков назад предсказал возможность гибели Венеции в результате катастрофического наводнения. Город чудом избежал этого в 1966 году. Но наводнения меньших масштабов бывают чуть не каждый год, иной раз и чаще. В 1981 году, например, воды лагуны затопляли площадь Сан-Марко 204 раза!

— Мы живем в вечной тревоге,— говорила Вита Маджистрис, квартиру которой, расположенную на первом этаже, заливает порой дважды в месяц.— Об угрозе сильного наводнения предупреждает вой сирены. Тогда в нашем распоряжении остается всего два часа, чтобы убрать мебель и вещи. Однажды сигнал тревоги раздался в половине пятого утра, и мы не услышали его. Когда проснулись, в комнате было полно крыс и вода уже заливала кровати...