Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №11 за 1986 год

• Название: Журнал «Вокруг Света» №11 за 1986 год
• Автор: Вокруг Света
• Жанр: Периодические издания

---

Макс смотрел туда, где навсегда остался Гюнтер Янц. Крони не сразу нашел Геру, которая лежала в лазарете у Аниты. Он бестолково, растерянно искал ее в шевелящемся, крикливом, перепуганном скопище людей.

Такаси хотелось побыть одному. Чтобы ничего не слышать, ни о чем не думать. Он спустился с холма и лег на траву. Гул лагеря доносился как далекое жужжание пчел. Там были тысячи людей, которых надо было накормить, успокоить, разместить, а ведь никто из них не подозревал о существовании Гюнтера Янца, задержавшего наводнение на полчаса. И очень мало кто знал, что инженер Рази тоже не успел подняться.

Такаси лежал на траве и глядел на вечернее небо, которое не может обрушиться.

Тут его и отыскала Наташа. Она села рядом и положила ладонь на его исцарапанный, горящий лоб.

Васи — белая и бесшумная

Началом моих разысканий послужила попавшаяся на глаза заметка в очень старой подшивке «Вокруг света» —за 1868 год. Она называлась «Выделка бумаги в Японии». Текст придется привести почти целиком.

«Для выделки бумаги в Японии употребляют бумажный дафны (мицу мата), небольшое дерево, которое не растет в Японии дико, но разводится. Другой полукустарник, называемый гампи, также служит для выделки бумаги. Он растет дико, но его разводят подобным же образом, как мату. Гампи доставляет более тонкую бумагу, нежели мицу, а последний лучший сорт, нежели камикасока, третье бумажное растение, употребляемое преимущественно для выделки сортов, от которых требуется крепость.

При выделке бумаги из прутьев делают пучки, которые уравнивают вверху и внизу и обвивают соломой. Прежде нежели прутья высохнут, их подвергают действию горячих водяных паров... снимают с них всю кору. Ее сильно высушивают на солнце... Для приготовления бумаги кору кладут в воду и стирают с нее кожицу. Затем ее вымачивают в течение нескольких часов в текучей воде и, наконец, разбивают на куски, которые растирают в ступке. Полученная мука составляет основную массу бумаги. К ней прибавляют клей, отделяющийся из мешка, в котором увязаны корни просвирняка, амарила или гидрангии. Весьма тонкие полуветки бамбука, тесно сложенные, наподобие циновки, составляют сито и форму для бумаги. Движением взад и вперед все волокна располагают по одному направлению, вследствие чего бумага приобретает весьма значительную поперечную плотность. Обработанная таким образом бумажная масса кладется на гладкую пластинку и высушивается».

Даже непосвященному ясно, что бумага, полученная таким способом, весьма прочна: крепость придают древесные волокна, ориентированные в одном направлении. Но зачем так уж нацеливаться на прочность? Разве не в том практичная прелесть бумаги, что лист можно сложить, если не надобно написанное — смять, в случае необходимости — снова расправить и, наконец, при полной потере интереса — разорвать и выбросить вон?

Какое-то время эти вопросы оставались без ответа, пока я не натолкнулся на текст, осветивший применение бумаги совсем с неожиданной стороны. В эссе «Похвала тени» замечательного японского прозаика Дзюнъитиро Танидзаки есть такое место:

«Особенно заслуживает быть отмеченным «кабинетное» окно — сёин, с его бумажными рамами, пропускающими слабый белесый свет... Окно это служит не столько источником света, сколько фильтром, процеживающим сквозь бумагу боковые лучи внешнего света, заглядывающие в комнату, и в нужной мере ослабляющим их. Какой холодный и молчаливый оттенок имеет этот свет, отражающийся на внутренней стороне бумажных рам!»

До чего же необычно! Бумага в роли стены и светового фильтра — одновременно. С тех пор я старался не пропускать упоминаний о японской бумаге, и это увлечение заставило пристально взглянуть на бумагу, которой мы пользуемся в повседневной жизни.

Нас окружает великое множество бумаг — точнее, сортов бумаги. Бумага писчая и почтовая, книжная и газетная, обложечная и оберточная, белая и серая, плотная и папиросная, ватман и калька, копировальная и ксерокопировальная. И так далее и тому подобное. Советский энциклопедический словарь сообщает, что «известно свыше 600 видов бумаги», но часто ли мы об этом вспоминаем?

В Японии отношение к бумаге издавна было особое. Делать ее там начали тысячу четыреста лет назад — на пять веков раньше, чем в Европе. Русское слово «бумага» заимствовано из итальянского языка, где «бамбаджия» означает «хлопок». Однако наш разговор — о бумаге, которая изготовляется из древесины, причем вручную. В Японии она именуется «васи» (что дословно и значит «японская бумага») и с давних времен противопоставляется «йоси» — европейской бумаге, производимой с помощью машин. Васи соединяет в себе несоединимое — необычайную прочность и удивительную гибкость. Какой же спрос диктовал такие требования?

Здесь нам придется рассмотреть целый ряд предметов и явлений, имеющих отношение к бумаге. Без знакомства», с ними понять, какое место занимает бумага в жизни японцев,— невозможно.

Во-первых, сёдзи. Это неотъемлемая часть японского дома. Сёдзи — рамы с натянутой на них прочной бумагой — представляют собой внешние раздвижные стены. Они легки, удобны, гигиеничны, хорошо держат тепло, пропускают свет.

Образ сёдзи возникает в одном из самых пронзительных трехстиший в японской поэзии — в хокку поэтессы XVIII века Тиё, названном «Вспоминаю умершего ребенка»:

Больше некому стало

Делать дырки в бумаге окон.

Но как холодно в доме!

Сорта бумаги различались по месту изготовления. Например, на севере Японии, в Митиноку, делали очень ценную плотную белую бумагу со слегка морщинистой фактурой. Она так и называлась — «бумага митиноку».

Освещение в комнатах и на улице также не обходилось без бумаги — вернее, без бумажных фонарей. В разных местах они делались по-разному, из различных сортов бумаги, и порой именовались по названию префектуры. Большой популярностью пользовались фонари, изготовлявшиеся в префектуре Гифу. У Рюноскэ Акутагавы читаем: «...яркий свет разрисованного осенними травами фонаря-гифу».

Более дешевые сорта мягкой бумаги использовались как заменитель ткани. В классической японской литературе можно встретить упоминание о листах ханагами — они употреблялись как носовые платки и салфетки для обтирания.

Да что платки — предметы одежды целиком делались из бумаги. Образ скромного опрятного платья — непременный атрибут классической поэзии.

Если требовалось послать торжественное письмо или важное донесение, в старой Японии использовала сразу несколько сортов бумаги, образуя пакет татэбуми — так называемое «стоячее письмо»: послание заворачивали в атласную бумагу поперек, затем в простую белую бумагу вдоль, далее все это обвязывалось нитью и складывалось пополам.

Еще делали сидэ — ритуальные украшения из причудливо связанных полосок бумаги. Читая знаменитый средневековый роман «Сказание о Ёсицунэ», наталкиваешься на такие строки: «...мирянам он (Тосабо) нацепил сидэ на шапки эбоси, монахам он нацепил сидэ на черные колпаки токины, и даже коням он нацепил сидэ на гривы и хвосты...»

И в парфюмерных целях тоже использовали бумагу. Она служила источником благовоний, заменяя средневековым японским дамам духи. В «Записках у изголовья» японской писательницы Сэй Сенагон, творившей тысячу лет назад, встречаются образы, переплетающие цвет, запах и собственно объект самым неожиданным для современного глаза манером: «Бумага цвета амбры пропитана ароматом и сладко благоухает».

Все это — что касается нетрадиционных для нас применений бумаги. А вспомним ее главную функцию — служить носителем текста, шедевров каллиграфии, рисунков тушью и красками, для чего тоже существует множество разновидностей бумаги. Каире баней — бумага, изготовлявшаяся в массовом производстве,— это нечто отличное от тиёгами — бумаги с цветными узорами, а последнюю никак не спутаешь с тандзаку — длинными, узкими полосками бумаги, на которых пишут памятные стихи — танка...

Впрочем, перечислить все сорта и назначения японских бумаг — неблагодарный труд. Так же, как перечислить все способы их изготовления.

Остановимся на одном — самом типичном и традиционном. На том, который практикуется в деревне Куродани. С введением в XIX веке машинного бумагоделания изготовление васи пришло в упадок. Интерес к ручной бумажной мануфактуре возродился лишь десять-пятнадцать лет назад. Как это часто бывает, любители старины и энтузиасты древних ремесел одержали верх над всепоглощающим временем. А спрос на отличную бумагу не заставил себя ждать...

Куродани переводится как «Черная долина». Деревня расположена приблизительно в 80 километрах от Киото в префектуре Кансай. Она лежит среди крутых гор, с которых стекают полноводные прозрачные реки. Для производства бумаги это очень важно.