Джейн Хеллер - Ча-ча-ча

• Название: Ча-ча-ча
• Автор: Джейн Хеллер
• Издательство: «КРОН-ПРЕСС»
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-232-00342-9

Название книги «Ча-ча-ча» не имеет никакого отношения к танцу. Герои романа произносят «ча-ча-ча», когда кого-то «водят за нос» или «вешают лапшу на уши».

В небольшом американском городке убивают известную писательницу, которая пишет книги о знаменитостях, выставляя на всеобщее обозрение тайные и не всегда приятные моменты их жизни. Кто и почему пошел на это преступление?

Произведение Джейн Хеллер можно отнести к жанру «женского детектива». Легкий налет эротики и острые шутки добавляют книге очарование и индивидуальность.

---

Я оставила Кулли и спустилась в вестибюль, где принялась ждать маму. Я позвонила ей с катера береговой охраны, когда поняла, что у меня нет при себе ни цента. Все мои деньги и кредитные карточки утонули вместе со шхуной.

— Дорогая, ты в порядке? — спросила она меня по телефону.

— Конечно, мам. Кулли сломал ногу, но беспокоиться нечего.

— Не о чем беспокоиться.

— Правильно. Ты приедешь в больницу Нью Хэйвена? Мне неприятно втягивать тебя во все это, но мне нужны деньги и во что переодеться. Что-нибудь теплое.

— Мы скоро будем.

— Кто это «мы»?

— Луис и я.

— Мистер Обермейер? — Похоже, они с моей мамой сильно сблизились в последнее время из-за этих ужинов и обсуждения по телефону моих дел.

— Да, дорогая. Но не думай ничего такого. Мы с Луисом не занимаемся сексом. Мы просто друзья.

Я истерически рассмеялась. Один старшина с катера береговой охраны спросил меня, почему я смеюсь. Я ответила, что просто радуюсь жизни.

Мистер Обермейер заказал для нас номера в гостинице, находящейся неподалеку от больницы — три отдельных комнаты. Мы пришли в гостиницу, и я переоделась. Мама привезла мне черный габардиновый костюм (Шанель), черную шелковую блузку (Анна Клейн) и черные кожаные лакированные туфли (Феррагамо). Я выглядела так, словно собралась на похороны, но сухая траурная одежда была все же лучше, чем мокрый костюм для прогулок по морю, особенно учитывая то, что никто не умер.

Мы пошли ужинать в маленький семейный ресторанчик при гостинице. В меню было только два блюда: запеченная треска и стейк. Не густо. Но, прежде чем я успела обратиться к официантке, моя мама сделала заказ за меня.

— Она будет треску, — сказала она.

— Я хочу стейк, — сказала я официантке. — Среднепрожаренный.

— В стейке много холестерина, — возразила мама.

— Зато в нем много белка, — упорствовала я. — Последние несколько часов я провела, борясь за свою жизнь. Я заслужила стейк. И плевать хотела на холестерин.

— Следи за своей речью, — одернула меня мама.

— Дорис, пусть она ест стейк, — вступился за меня мистер Обермейер. — Что ей эта треска? Она сегодня уже на рыбу насмотрелась.

— Ты прав, Луис. Конечно, — ответила мама и обратилась к официантке: — Она будет стейк.

Мистер Обермейер, мой герой!

После ужина я рассказала мистеру Обермейеру о наших с Кулли подозрениях насчет того, что именно Бетани испортила шхуну, чтобы заставить замолчать и нас, и рукопись.

— Луис, ты слышал это? Она сказала, что рукопись была на шхуне. — Моя мама выглядела так, словно с ее костлявых плеч только что свалился неимоверный груз. — Это значит, что теперь никто не узнает про нас с Элом.

Очевидно, моя мама рассказала мистеру Обермейеру о своем бурном прошлом с сенатором.

— Как продвигается расследование убийства? — спросила я адвоката.

— Есть хорошие новости. Отпечатки на бокале оказались идентичными отпечаткам на орудии убийства, — сказал он. — Теперь у полиции есть улики против Бетани Даунз: отпечатки, сахарная пудра и то, что она была в твоем доме в тот вечер, когда в нем обнаружили кокаин.

— И чего они ждут? — спросила я. — Почему Корзини не арестует ее?

— А вот теперь начинаются плохие новости. Корзини — гребаный мудак, помешанный на знаменитостях, — сказал мистер Обермейер и отрыгнул.

— Луис, твоя речь ничуть не лучше, чем у Элисон, — холодно заметила моя мама и достала мистеру Обермейеру упаковку таблеток от изжоги из своей сумочки.

— Спасибо, Дорис. Ты — прелесть. — Он улыбнулся и потрепал ее по щеке. Она потрепала его. Только друзья, значит? Черта с два.

— Вы хотите сказать, что Корзини не собирается арестовывать Бетани? Из-за того, что она дочь Элистера Даунза? — Я была поражена. Я думала, полицейские покрывают убийц только в кино или когда преступление совершает кто-то из семейства Кеннеди.

— Дело не только в Корзини, — пояснил мистер Обермейер. — Все отделение полиции лижет Элистеру Даунзу задницу.

— Луис, прошу тебя, — вновь одернула его мама.

— Ну, если Корзини мало собранных доказательств вины Бетани, — сказала я, — подождем, пока береговая охрана найдет «Марлоу» и подтвердится то, что шхуну специально вывели из строя. Уж это должно вогнать последний гвоздь в ее гроб. Не так ли?

— Возможно. Если только кто-то в бухте видел ее на шхуне, — сказал мистер Обермейер. — Если нет, то будет невозможно доказать, что это сделала именно она.

— Тогда я найду кого-нибудь, кто видел ее, — сказала я. — Кстати, есть еще один способ надавить на полицию — привлечь к этому делу средства массовой информации.

А почему бы и нет? Если эти стервятники пронюхают о покрывательстве, то прилипнут к Корзини намертво. Может быть, мне всего-навсего, потребуется рассказать о Бетани «Каррент Аффеа» и другим бульварным газетенкам.

На следующее утро мы привезли Кулли домой из больницы. Так как в Маплбарк мебель осталась только в спальне, я поместила Кулли туда. Я приготовила ему перекусить, принесла телефон и сказала, что люблю его.

— Без шхуны ты, наверное, чувствуешь себя потерянным, — сказала я.

— Это так, но я собираюсь вернуть ее. Я позвоню в береговую охрану и узнаю, не нашли ли они ее.

— Отлично. Ты займись этим, а я немного поболтаю с газетчиками снаружи.

— Да, я заметил, что они все еще здесь.

— Их стало еще больше из-за нашего морского приключения. Тут даже есть репортер из «Мира спорта».

— А что ты собираешься делать?

— Я решила, что пора мне сделать заявление. Правосудие, на мой взгляд, что-то слишком медленно поворачивается.

— Ты хочешь выйти и рассказать перед всеми этими телекамерами о Бетани?

— Ага. А еще — о Корзини. О его, как бы это сказать, неэффективности.

— Ого! У меня есть своя звезда экрана. Можно попросить у вас автограф до того, как вы станете очень знаменитой и забудете вашего старого друга Кулли?

Я стянула с Кулли одеяло, из-под которого показалась его белая загипсованная нога, и взяла ручку с ночного столика.

— Хочешь мой автограф? — спросила я. — Ты его сейчас получишь.

«Моему старому другу Кулли, — написала я от пальцев ног до паха. — Выздоравливай скорее, чтобы я могла пососать твоего шалуна, не сломав при этом челюсть об этот гипс. Привет, Сонни».

— Леди и джентльмены, — сказала я, обращаясь к журналистам. Я стояла на ступеньках Маплбарка и произносила эти слова перед двадцатью пятью репортерами, фотографами и операторами. Там была также группа из «Каррент Аффеа».

Я посвятила их в детали убийства Мелани, рассказала об ошибочном расследовании Корзини, о гнусных поступках Бетани и о том, что у полицейских есть все доказательства, но они не собираются ими воспользоваться. Стервятникам это понравилось. То же самое произошло и со всеми, кто видел мое выступление в одиннадцатичасовом выпуске новостей. Негодяи! Еще вчера я была в их глазах убийцей, а через мгновение — героиней, в одиночку спасшей Лэйтон от превращения в центр преступности Соединенных Штатов. И только Сэнди, женившийся, наконец-то, на этой беременной буфетчице, сказал, что я сглупила. Его взволновало не то, что я рассказала, а то, что ничего на этом не заработала.

— Ты сделала это бесплатно? — спросил он.

Он позвонил через несколько минут после того, как мое лицо показали по телевизору.

— Конечно, — сказала я.

— Элисон, они могли бы заплатить тебе большие деньги. Может быть, пятьдесят тысяч долларов. Они всегда так делают.

— Не думаю, что люди должны получать деньги за то, что говорят правду, — отрезала я. — Деньги — это еще не все. Свершившееся правосудие представляется мне достаточной наградой.

Удивительное превращение бывшего члена клуба тугих кошельков. Конечно, мне бы не помешали пятьдесят тысяч долларов. У меня не было работы, дома, никаких предложений по предоставлению работы или дома. Но, спасибо, я не собиралась переходить на субсидии от «Каррент Аффеа».

Прошло два дня. Журналисты покинули Маплбарк и перекочевали к «Вечности», добиваясь, чтобы Бетани или Элистер сделали заявление. Однако полиция до сих пор никого не арестовала.

Потом у «хороших ребят» произошло несколько важных событий.

Во-первых, береговая охрана нашла «Марлоу». Когда Кулли услышал об этом, он пришел в экстаз. Он орал «ура» и играл на своем гипсе, как на барабане. По-моему, депрессии можно было больше не опасаться.

Затем страховая компания Кулли наняла водолазов, которые вытащили шхуну из воды и отбуксировали ее в бухту Джессапа. В этой бочке меда была только одна ложка дегтя — Кулли прикинул, что на восстановление былого величия «Марлоу» уйдет от трех до четырех месяцев.

Потом шхуну осмотрели представители властей и обнаружили, что кто-то покопался в корпусе сальника, вывел из строя кингстоны и сломал заглушки в днище обоих насосов.