Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №04 за 1991 год

• Название: Журнал «Вокруг Света» №04 за 1991 год
• Автор: Вокруг Света
• Жанр: Периодические издания

---

По материалам журнала «Нэшнл джиогрэфик» подготовил В. Журавлев

Корни и листья...

П ервого бирманского старика, с которым я познакомился, звали У Чжо Лвин. Я встретил его в пагоде Шведагон, самой чтимой в Бирме буддийской святыне. Старый бирманец был одет в поношенную, но чистую и отглаженную клетчатую юбку, белоснежную рубашку без ворота и легкую полотняную куртку. Голову его прикрывал от палящего солнца кусок полотенца. Старик неспешно взбирался по ступеням пагоды с Цветами в руках, чтобы возложить их Будде. Я обратился к нему с вопросом, как пройти к мемориалу бывшего Генерального секретаря ООН У Тана. Он явно никуда не торопился, и потому я позволил себе побеспокоить его. Старец был настолько любезен, что вызвался проводить меня. По пути мы разговорились о том о сем.

— Вообще-то я живу в семье сына, — поведал У Чжо Лвин, — но сейчас перебрался в монастырь. В свое время занимался торговлей, имел небольшой магазин, но, понимаете, ближе к старости начинаешь отходить от повседневных дел, бытовой суеты, уступаешь роль главы семьи сыну. А сам все больше думаешь о душе. Могу жить с детьми, а могу и покинуть семью и поселиться в доме призрения при монастыре. Захочу — вернусь домой. Но... Зачем обременять детей? У них и без меня забот хватает...

Об этом обычае — уходить в старости в монастырь — я слышал и раньше. Дело тут не только в религиозности бирманцев. Важен сам принцип: старость требует отрешенности от мирских забот, отказа от мелочного вмешательства в жизнь молодых.

На Востоке старость и мудрость — синонимы. В чем же мудрость бирманских стариков? У Хла Шве, бывший кукловод традиционного театра марионеток, с которым мы познакомились в древней столице страны — мертвом и вечном Пагане, городе тысяч и тысяч буддийских храмов и пагод, — взялся объяснить это. Но для начала пригласил меня на представление кукольной труппы, которой руководит теперь его дочь.

— В ней есть божья искра, — заметил старый артист.

Действительно, спектакль был, очень интересным: умелым рукам артистки повиновались принцы и драконы, факиры и злые духи. После представления за чашкой зеленого чая У Хла Шве пустился в неторопливые размышления:

— Посмотрите вокруг, когда-то Паган был центром могущественного королевства, здесь шумела жизнь. Сейчас же .тут только небольшая деревня, известная разве что лаковыми промыслами. Столица теперь в Рангуне, а до этого еще была в Мандалае. Паган же — исторический, духовный центр страны.

Как говорят: «Есть время красоваться шпилем на башне и время лежать, как сухое дерево на земле». Так и в жизни человека. Каждому возрасту — свое. Мудрость наших стариков в том, что они живут в своем возрасте, по его законам...

Живя в Бирме, я все больше убеждался в истинности выражения: о моральном состоянии общества можно безошибочно судить по отношению к старикам и детям. От бирманцев часто слышишь, что для них уважение к старости — закон. Молясь, бирманец-буддист повторяет: «Будда, его учение, его монашеская община, родители, учитель». Это, как говорят бирманцы,— «пять объектов почитания», на которых держится бирманское бытие. Обратите внимание: в число тех, кто заслуживает наибольшего поклонения, включены именно родители, а не дедушки и бабушки. И в этом — глубокий смысл, мудрость. Дети почитают прежде всего давших им жизнь, а те, в свою очередь, заботятся о своих родителях. Так сохраняется связь времен. Разумеется, внуки не забывают дедушек и бабушек.

Бирманские дедушки и бабушки всегда одеты очень опрятно и чисто. Мне ни разу не приходилось видеть здесь запущенных, неряшливых стариков. Обычно до самых преклонных лет они сохраняют ясность ума, бодрость. Не в последнюю очередь потому, что окружены почетом и вниманием.

Хранитель традиций и духовного опыта в Бирме, как и везде, прежде всего — крестьянство. Для того чтобы познать страну, понять душу народа, мои бирманские друзья настоятельно советовали мне побывать в деревне, пообщаться с сельскими жителями. Так я и сделал; при первой же возможности отправился в Нижнюю Бирму.

Лонта, небольшая деревушка, куда мы приехали, напоминала зеленый островок среди моря желтеющих рисовых полей. Под кокосовыми пальмами, окруженные банановыми зарослями, высились на сваях хижины, белели выкрашенные известкой па-годки.

Нам повезло: мы приехали в Лонта в первый день бирманского Нового года. Этот праздник отмечается в середине апреля, в самое жаркое время. Мне довелось стать свидетелем мытья головы людям преклонного возраста в деревенской пагоде — церемонии, существующей, наверное, только в Бирме.

Бабушек и дедушек усадили на низкие табуреты. Девушки в праздничной одежде, почтительно кланяясь, осторожно приступили к церемонии, пользуясь местным шампунем — настоем из корешков растения камун. Этот ритуал проводится по всей стране. Можно его видеть и по телевидению. Вступая в Новый год, люди отдают дань уважения старости. Устремляясь в день грядущий, не забывают о тех, кто его готовил.

Выйдя из пагоды, я услышал дробь барабанов. Показалась многолюдная процессия. На транспаранте, который несли впереди, я прочитал: «Праздник дарования свободы маленьким рыбкам». Участники церемонии держали в руках горшочки. В них находились мальки. Обойдя деревню, процессия направилась к озеру. Горшочки опрокидываются — и рыбки скрываются в мутной воде. В этом благом деле участвуют и дети. Конечно, для них это прежде всего праздник, развлечение. Но и приобщение к доброте и милосердию.

Раньше у бирманцев не принято было отмечать день рождения. Сейчас же этот обычай широко распространился. Его заимствовали у европейцев.

Я получил приглашение на 80-летие Мья Сейн — бабушки моего знакомого. Торжество устроили четверо ее детей. Внуки и прочие родственники заняли места на циновках, расстеленных на полу. На низком столике появилось скромное угощение: жареный арахис, пирожки с начинкой из мякоти кокоса, чай. Разговор шел о делах семейных. Потом гости, включая и маленьких детей, становились по очереди перед бабушкой Мья Сейн на колени, кланялись, творили молитву, желая ей здоровья и долголетия. Я тоже присоединился к церемонии.

Почести старикам бирманцы оказывают повсюду. Знакомые журналисты пригласили меня на конференцию литературных работников. По ее окончании была устроена церемония преподнесения подарков старым литераторам. Всех их усадили на сцене и с поклонами одаривали. Некоторых писателей я знал по книгам, другие были мне неизвестны. Что, например, написал вон тот старик, такой приметный, с белыми усами, — в Бирме ведь бороды и усы большая редкость. Я тихонько спросил об этом у своего соседа, молодого журналиста, который, бухнувшись перед старцем на колени, вернулся на место.

— У Ба У? — переспросил он. — Понятия не имею. Кажется, писал сказки для детей. Давно это было. Я сам не читал. Да это не имеет значения. Главное — все эти люди прожили долгую жизнь. Все они, можно сказать, ветераны жизни, а значит, заслужили право на уважение и почет. Не всем же судьба дает талант.

Точно так же чествуют старейшин в министерствах, фирмах и предприятиях.

С культом старших в Бирме тесно связан культ учителя. К старшему уважаемому человеку в Бирме обращаются: «сая», что в переводе означает «учитель», а к почтенной даме — «саяма» — «учительница». Старший, учитель, по мнению бирманцев, в отношениях с учениками, младшими, должен обладать, по крайней мере, тремя добродетелями: уметь сопереживать, быть доброжелательным, а также терпеливым.

 

Семьи в Бирме большие: пять-шесть детей. Как говорят бирманцы, дети — самая большая драгоценность. Наверное, поэтому, чем беднее семья, тем больше в ней детей.

Живут бирманцы скученно, тесно. Поэтому дети в курсе всех семейных дел и тайн. Мне приходилось бывать во многих бирманских семьях.

Как-то в семье нашего соседа У Маунг Мьинта я стал свидетелем оживленной, но спокойной дискуссии между ним и его семилетним сыном. Поскольку разговор был быстрый, я не понял точно, о чем идет речь. Вроде бы отец и сын говорили о школьных делах. Когда мальчик убежал, У Маунг Мьинт вздохнул с облегчением и вытер со лба пот.

— С утра обсуждаем, стоит ли сходить в парикмахерскую и подстричься перед школой. Я считаю, что лучше подстричься. А у него свои аргументы.

Я удивленно заметил:

— Да что же тут обсуждать? Отвести к парикмахеру, и весь разговор.

У Маунг Мьинт улыбнулся:

— Это-то легче всего. Я предпочитаю убедить. Так лучше.

Мне оставалось только согласиться с этой точкой зрения. Как-никак, У Маунг Мьинт — отец пятерых детей.

— Кто не уважает младшего, тот не побоится и старшего,— говорит он.

Я заметил, что дети во всех бирманских семьях пользуются как минимум правом совещательного голоса в решении домашних дел.