Дуглас Кеннеди - Испытание правдой

• Название: Испытание правдой
• Автор: Дуглас Кеннеди
• Жанр: Современная проза
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-386-04797-9

«Испытание правдой» — история семьи, в которой каждый несчастен по-своему.

Ханна — дочь художницы и профессора литературы, который чаще участвует в митингах протеста против войны во Вьетнаме, чем читает лекции. Она всегда казалась себе слишком заурядной для таких родителей. Выйдя замуж за студента-медика и перебравшись в провинциальный городок в штате Мэн, Ханна вдруг осознала, что мечтала совсем не о такой жизни. Судьба дает ей шанс все изменить. Но стоит ли его использовать?

Тридцать лет спустя дочь Ханны пропадает после неудачно закончившегося романа с женатым мужчиной. Под грузом свалившейся беды казавшаяся крепкой семейная жизнь дает ощутимую трещину. И прошлое очень некстати напоминает о себе.

---

— Ты не только можешь принять ванну, но я настаиваю на том, чтобы ты это сделал. И пока ты будешь отмокать, дай мне всю свою грязную одежду, чтобы я могла постирать.

— Послушай, тебе вовсе не обязательно быть моей горничной.

— Да, но у меня пунктик насчет запахов. Так что чем быстрее твоя одежда будет выстирана, тем скорее воздух в квартире станет свежее.

Когда я закончила переодевать Джеффри, Тоби принялся разбирать свой рюкзак. Я прошла в спальню, выудила из бельевой корзины грязную наволочку и вручила ему.

— Вот, складывай все сюда.

Он так и сделал, потом пошел в ванную, закрыл за собой дверь, а через несколько секунд приоткрыл ее, и высунулась голая рука с охапкой одежды.

Он снова закрыл дверь, и я услышала, как побежала вода. Я вернулась к Джеффри, который, к моему удивлению, снова заснул. Я перенесла сына в кроватку, подхватила ворох грязной одежды и спустилась вниз, в прачечную. Загрузив вещи Тоби в стиральную машину, вышла на улицу.

Меня окликнули:

— Здравствуйте, миссис Бакэн.

Черт!

— Привет, Билли. Что ты здесь делаешь в такую поздноту?

— Я теперь часто здесь прогуливаюсь. Все в порядке в прачечной?

Я напряглась:

— Откуда ты знаешь, что я была в прачечной, Билли?

— А с чего бы вам спускаться сюда в одиннадцать вечера?

И то верно.

— Видел, у вас гость.

— Как ты это увидел, Билли?

— Заметил его, когда он входил в город, а потом направился к вашей двери.

— Я думала, ты вышел погулять несколько минут назад.

Он избегал моего вопросительного взгляда.

— Нет, я давно гуляю.

Очевидно.

— Это наш старый приятель из колледжа.

— Мэм, это не мое дело. Я просто сделал наблюдение, вот и все. Надеюсь, я не побеспокоил вас… и все такое.

Если честно, Билли, то побеспокоил. Потому что мне непонятно, зачем и почему ты постоянно наблюдаешь за моим домом.

— Все в порядке, Билли. Спокойной ночи.

— И вам спокойной ночи, мэм.

Поднимаясь по лестнице, я подумала о том, что завтра надо бы поинтересоваться у Эстель, нет ли у Билли привычки шпионить… или же я первая, кто удостоился повышенного внимания с его стороны.

Вернувшись в квартиру, я проверила Джеффри, который по-прежнему глубоко спал. Дверь в ванную была закрыта. Прошло полчаса — все это время я пыталась сосредоточиться на «Радуге земного тяготения» Пинчона, недоумевая, кто из нас, я или Пинчон, виноват в том, что книга читается с таким трудом. Потом я не выдержала и все-таки подошла к двери ванной и прислушалась, пытаясь уловить признаки жизни. В ванной было тихо, и я постучала в дверь. Никакой реакции. Я постучала снова. И опять ничего. Я окликнула Тоби по имени — дважды. Я уже не на шутку разволновалась. Еще один мощный удар — и дверь распахнулась настежь.

— Тоби!

Он лежал в ванне, голый, дремал. Его голова торчала из воды. Бросив взгляд в его сторону, я тут же отвернулась и вышла за дверь, оставив ее приоткрытой, затем снова окликнула его. На этот раз он среагировал, но выглядел совершенно растерянным и явно не соображал, где находится и что за женщина пытается его разбудить.

— Черт возьми… — произнес он, щурясь.

— Доброе утро.

— Что, уже утро?

— По счастью, нет. Но ты спишь вот уже полчаса, и я разволновалась, не утонул ли ты.

— Извини, извини…

— Что ж, рада, что ты по-прежнему с нами. Как насчет того, чтобы перекусить?

— Было бы неплохо.

— Против омлета не возражаешь?

— Звучит вполне съедобно.

Он вышел из ванной минут через десять, тщательно выбритый, в свежей футболке и джинсах.

— Спасибо, что спасла меня из водных глубин, — сказал он. — Было бы глупо вот так окочуриться.

— Если хочешь знать, шесть часов сна за три дня — верный путь к погибели.

Он сел к столу. Я предложила ему еще пива и разогрела сковороду.

— Почему ты решил путешествовать автостопом? — спросила я. — Не проще было бы купить проездной на «Грейхаунд»[28]?

— Конечно. Но весь смысл в том, чтобы набраться впечатлений в дороге. Прочесать всю страну на своих двоих и, если повезет, собрать материал на парочку статей для журналов или книжку.

— И что тебя заставило начать путешествие с Мэна?

— Первый грузовик, который я поймал, подвез меня до Экрона, Огайо. Второй — до Питсбурга, оттуда до Олбани и Платтсбурга, где я провел полночи в круглосуточной закусочной, потом отставной капитан морской пехоты довез меня до Манчестера, Нью-Гемпшир, который оказался, пожалуй, самым фашистским городом Америки…

— Ты сказал об этом капитану?

— Черт возьми, нет, конечно. Я не стал говорить с ним о политике, иначе бы он меня высадил. Как бы то ни было, после Манчестера я словил грузовик, который ехал на север, в Бангор. А у шофера была девчонка в придорожном кафе Льюистона, так что он свернул с хайвея и высадил меня в Бриджтоне, потому что…

— Потому что мой отец сказал: «Если тебе нужно будет переночевать в Мэне, позвони Ханне»?

Он лишь пожал плечами:

— Он упомянул о том, что ты здесь живешь, только когда я рассказал ему о своих планах, и дал твой телефон. У меня куча телефонов друзей и друзей моих друзей по всей стране. Но, кстати, если ты задумываешь трансконтинентальное путешествие, Мэн — лучшая отправная точка с чисто географической точки зрения. Верхушка страны и все такое.

— Сомневаюсь, что твой научный руководитель обрадовался тому, что ты решил исчезнуть на год.

— Ты настоящая дочь профессора. Нет, он поддержал меня, к тому же он знает, что если я напишу книгу о своих странствиях, это поднимет мой рейтинг, и я смогу получить достойную работу, когда придет время… бла-бла-бла… да-да, во мне скрывается карьерист.

— А может, и не скрывается. О чем была твоя докторская диссертация?

— ««Сделай сам» и марксистское перераспределение общественного богатства».

— Очень смешно.

— Кстати, это не так уж далеко от действительности. Если серьезно, я работал над марксистской теорией «Сделай сам», которую Альенде пытался воплотить в жизнь в Чили.

— Ты бывал в Чили?

— Ты хочешь сказать, что никогда не читала в «Нейшн» подборку моих сногсшибательных депеш из Сантьяго?

— Нет, я читала только интервью в «Плейбое».

Он рассмеялся:

— Я этого заслужил.

— Это уж точно.

Он посмотрел на меня:

— А мне нравится твой юмор.

Я постаралась скрыть легкий румянец.

— Итак, после того как тебе не удалось спасти Америку от Вьетнама, а Чили от ЦРУ, ты решил вернуться и запереть себя в «башне из слоновой кости».

— Черт, ты жестока, но бьешь прямо в цель.

Я подала ему омлет, достала из холодильника еще пару банок пива и села слушать рассказы Тоби о Чили, о том, как он подружился с опытной революционеркой по имени Люсия, которая оказалась платным информатором «наших вашингтонских шпионов», а после переворота получила высокую должность в правительстве Пиночета.

— Помощник заместителя министра по чилийско-американским отношениям, в которых она уже успела поднатореть, спасибо вашему покорному слуге.

— Тебе еще повезло, что она не отправила тебя на виселицу или четвертование.

— Ага, но как только Альенде «покончил с собой», один порядочный парень из нашего посольства передал мне весточку, что у меня есть двенадцать часов на то, чтобы убраться из страны, поскольку мое имя значится в списке приговоренных к смертной казни. Так что я воспользовался его советом, помчался в аэропорт и с трудом пробился на последний ночной рейс, который отправлялся в Майами. Головорезы Пиночета ворвались в мой номер примерно через час после того, как я поднялся в воздух.

— Теперь я понимаю, почему тебе захотелось заняться чем-то уютным и спокойным, вроде диссертации.

— Да, нельзя вечно оставаться на баррикадах… хотя, возможно, твой отец — исключение из этого правила.

Тоби начал петь дифирамбы моему отцу — мол, у него «самый острый исторический ум», и он искренне интересуется мнением своих товарищей и никогда не скатывается до менторских интонаций в отношениях с теми, кто моложе, и он единственный из деятелей антивоенного движения не заботится о своем общественном имидже, а предпочитает оставаться человеком дела.

— Я не думаю, что моему отцу так уж безразлично общественное мнение.

— А разве не Ленин говорил, что всем революционным лидерам необходимы эго и ид?

— По-моему, это Фрейд говорил.

— Возможно, поскольку я это только сейчас придумал. Кстати, неплохой омлет.

— В чем мы, домохозяйки, особенно хороши, так это в стряпне и детях.

— Не могу себе представить, чтобы ты была просто домохозяйкой.

— Нет, я еще работаю в местной библиотеке. И если ты скажешь «Это интересно», я с тобой больше вообще не буду разговаривать.