Александр Абердин - Сила ведлов

• Название: Сила ведлов
• Автор: Александр Абердин
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-227-02730-6

Митяй Мельников прочно обосновался в прошлом. Ценой неимоверных усилий, в одиночку, он создал на том месте, где в далёком будущем возникнет его родной город, очаг цивилизации. У него появились ученики — олроды, люди не умеющие ведловать на охоте, но отличающиеся поразительными способностями к обучению, труду и творчеству. Благодаря встрече с местной девушкой, ведлой-охотницей, он научился сначала от неё, а затем от другой ведлы — старой Каньши ведловству и стал ведлом сам. Вскоре выяснилось, что ведловство не только помогает охотникам, но и является мощной созидательной силой, если ведл найдёт свои говорящие камни, и в сочетании с научными знаниями способно творить настоящие чудеса. То, на что у обычных людей уходили многие столетия, стало возможным осуществить за считанные месяцы, и Митяй вместе со своими учениками начал создавать ведловскую цивилизацию. Уже очень скоро он собрал вокруг себя тысячи ведлов, и настал такой день, когда Отец народа Говорящих Камней вместе с ними отправился в длительную экспедицию, чтобы объехать всю Землю и, пока способности к ведловству не утеряны, дать всем древним людям новые знания.

---

Уезжая в медовый месяц, Митяй нисколько не сомневался, что алары и даргалары и без него будут жить в мире и дружбе. В этом его в первую очередь убеждало то, как они жили раньше, а им были свойственны самопожертвование и взаимовыручка в трудных ситуациях, иначе ни одно, ни другое племя точно не выжило бы.

Всего лишь несколько лет назад их жизнь строилась по следующему принципу: три дня обжорства, десять дней впроголодь, пока не наступят холода. Вот тогда мясо, сложенное в холодном шатре и пересыпанное снегом и льдом, не будет протухать и не придётся есть его вонюче-вяленым, осмоленным над пламенем костра. Правда, зимой охотиться было намного труднее, и ведлам-охотникам не всегда удавалось подводить дичь близко к стойбищу, а в Первомайске такое случалось только тогда, когда Большая Лаба, заполнившая ущелье чуть ли не на четверть его глубины, покрывалась льдом. В племени после удачной охоты, когда охотники первыми наедались досыта, всё остальное мясо делилось поровну, как и шкуры, но зимой все самые тёплые и хорошо выделанные шкуры олроды без какого-либо принуждения отдавали охотниками, а сами закутывались в те, что поплоше. Если охотники вернутся без добычи, то плохо будет всему племени независимо от того, охотник ты, олрод, женщина или ребёнок. Но такое случалось редко, тогда, когда охоте мешали чёрные дарги или, того хуже, когда они убивали охотников.

Поэтому Митяй не волновался по поводу того, что сейчас происходит в Дмитрограде. Там «усё было пучком». Княгиня Ольга ведь занималась не одним только садом и огородом. Обретя говорящие камни, она сталаещё и отменной знахаркой, а поскольку её подопечные уже не травились чёрт знает чем, то хлопотать ей приходилось, только вправляя вывихи и залечивая небольшие раны и ссадины. Да и Митяй постарался, наготовив ей целую кучу самых простых, но действенных медикаментов, одного только перманганата калия он взял с собой целую двухлитровую банку. Впрочем, куда больше он всё же надеялся на настоящую, печатную книгу «Лекарственные растения Северного Кавказа», а также на дюжину книг по медицине, которые мать насильно сунула ему в машину вместе с докторским саквояжем и двумя большими, профессиональными аптечками врача из автомобиля скорой помощи. Со всеми этими спецсредствами Митяй ознакомил Ольгу в первые же дни. Он постоянно обращал внимание своих учеников на технику безопасности, не уставая повторять им: «Чтоб травматизма не было, не разевай своё хлебло», и не стеснялся делать выволочку кому угодно, если где-то нарушали правила техники безопасности, говоря чуть ли не ежечасно: «Любое дело, даже самое тихое и спокойное, вроде разрисовывания стен, чревато опасностями», и в пять минут объяснял, что может случиться с художником, если тот не закрепит доску и полезет с красками под самый потолок.

Когда шло строительство жилья, Митяй не раз и не два выслушал в свой адрес хвалебные речи за то, что так мудро спроектировал жилища, и в них мог поселиться чуть ли не весь род полностью, но при этом как у стариков, так и у молодёжи имелась своя собственная, персональная просторная лёжка, отгороженная четырьмя крепкими стенами, одна из которых имела окно с двойными стёклами, а вторая — прочную дверь с засовом изнутри, где тебя никто не побеспокоит. Понравилось им и то, что помимо большого продовольственного склада в каждом доме имелись маленькие, и туда можно принести всё, что нужно.

Никаких товарно-денежных отношений внутри племени Митяй не вводил и вводить не собирался. Всё в Дмитрограде делалось сообща, согласно генеральному плану и в точном соответствии с техническими и материальными возможностями. Даже Шишига и та не считалась его собственностью, — если кому-то была нужна его помощь, то либо Игнат, но гораздо чаще двое других водителей садились за руль и ехали, куда нужно и за чем нужно, даже не интересуясь, зачем это нужно ведлам-мастерам. Князь Денис, хоть и рубаха-парень, был очень строг в первую очередь ко всяким задирам и забиякам и скор на расправу, а она у него была одна и та же — хочешь померяться с кем-нибудь силами? Пожалуйста, я всегда к твоим услугам, а петушиться и задирать других не смей, не то будешь иметь дело со мной.

Единственное, что беспокоило Митяя, так это то, как проводят своё свободное время строители. С остальными ведлами-мастерами было куда проще, их приходилось иной раз просто гнать из мастерских палкой, так они прикипели к новому интересному делу, открывавшему столько возможностей. Вообще-то стройка ещё была далека до завершения, но на добрых три племени с гаком жильё уже было построено, да и кое-какие заводики перенесли из Дмитрограда либо на высокий левый берег Марии, либо на правый берег Нефтяной, а тот тоже был в основном повыше Митяева острова, как частенько называл в последнее время Дмитрий Олегович свою большую латифундию. На левом берегу Нефтяной должен был остаться один только нефтеперегонный завод и строящаяся в лесу биофабрика по переработке навоза и прочих отходов с кухонь и из сортиров. Митяй горой стоял за хуторской образ жизни, и потому в самом центре города, на самой высокой точке широкой вершины холма, стояло рядом друг с другом всего пять домов, выстроившись как на той стороне игральной кости, которая обозначает пятёрку. Когда-то Митяй сдуру заасфальтировал весь двор и возвёл вокруг домов стену, хотя она-то не раз выручала его, но теперь княгиня Ольга быстро навела порядок. Большую часть асфальта раздолбили, строители вырыли котлованы глубиной в полтора метра и выложили по их краю из кирпича бордюры, затем туда завезли земли, и ещё по весне, до того как деревья стали просыпаться, но снег уже растаял, Ольга пересадила туда чуть ли не большую часть сада, перенося деревья с большим комом земли, так что Митяй уже мог любоваться их цветением, стоя у раскрытого окна. Вокруг цветущего сада вовсю кипела стройка, и иногда строители работали даже по ночам при свете больших нефтяных светильников.

Всех охватил трудовой энтузиазм и желание как можно скорее завести в город соплеменников, а точнее, соплеменниц. Тогда Митяю даже не приходилось думать о том, чем занять людей в свободное время, его едва хватало по вечерам на то, чтобы прочитать очередную сказку после ужина, после чего все ложились спать. Теперь же у всех обитателей города этого самого свободного времени было, скорее всего, хоть завались. После большой земляной охоты продовольственные склады, скорее всего, ломились от припасов, а картошка взошла так дружно и мощно, что её хватило бы не на одну зиму, так ведь сгниёт же, но большая часть пойдёт на корм скоту и на крахмал. С рыбой и мясом проблем тоже не было.

Когда Митяй привёз домой Таню, то не подумал, чем будут заниматься люди в свободное время, и это его несколько беспокоило, но он во всём полагался на ведлов-мастеров и на то, что передал им прорву всяческой информации, и те, скорее всего, сейчас учили прибывших в Дмитроград на ПМЖ сородичей, а возможно, и другие племена. Во всяком случае, он уже ничего не мог поделать и потому только изредка вздыхал.

Впрочем, у него имелся повод и для радости, который находился на крыше будки в большой клетке, изготовленной из дерева и двух рулонов сетки-рабицы, взятых в дорогу на всякий случай, — и такой подвернулся здесь, в низовьях Терека. Митяя чуть ли не до изумления поразили своими размерами здешние фазаны. Они были раза в полтора крупнее тех, на которых он несколько раз охотился в своё время. Даже если ведлы не смогут заставить их нестись, как домашних кур, которых держала бабушка Митяя, то всё равно их следовало разводить из-за вкусного мяса, и потому три дюжины серых молодых курочек размером с крупную курицу ехали вместе с десятью фазанами в Дмитроград. Оставалось только заставить фазанов нестись каждый день. Таня сказала, что справится с этим. Что же, теперь у них будет своя птицеферма, значит, пора подумать и о муке, если ведлы-каменщики, конечно, ещё не изготовили мельничные жернова сами и не подмяли под себя мукомольное дело. А что? Прекрасный, плотный наждак они в горах нашли довольно давно, нужные знания он им передал, так что теперь всё зависело только от их энтузиазма. Лепёшки любили все.

Вот о чём Митяй точно не жалел ни минуты, так это о том, что смылся в эту экспедицию так внезапно, можно сказать, едва сойдя на берег с борта «Татьяны» и даже не выслушав в свой адрес слов благодарности. Сделал он это только по одной причине — дать возможность Денису и Ольге почувствовать себя князем и княгиней в полной мере, без его опеки и подсказок, которыми он старался их не слишком перегружать. Ведловская сила людей каменного века, ранее позволявшая им всего лишь выживать в чуть ли не адских условиях, развиваясь по одному слову каждые сто лет, нашла себе совсем другое применение, и, что самое главное, он присоединил к ней только чистые знания, отфильтровав в них всё, что могло дать хотя бы намёк на войну, принуждение, подавление и корысть. Митяй таким образом как бы ставил социальный эксперимент и хотел посмотреть, что же из этого получится, могут ли чистые знания, переданные людям, чьё сознание не извращено всяческими религиозными и политическими доктринами, воспринять их, и что из этого в конечном результате получится. Он очень надеялся на то, что алары и даргалары не перегрызутся между собой. Пока что единственная корысть, которую он внёс в их жизнь, — это был выкуп за невесту, выплачивающийся её матери один-единственный раз в жизни, да и тот жениху выдавался князем и не был развращающе богат, но зато сопровождался пышным и торжественным ритуалом, а затем всеобщим пиршеством за свадебным столом. Наряды и украшения для невесты жених мог либо изготовить сам, либо пойти и взять в мастерской из специального ящика для подарков. Такой имелся даже на нефтеперегонном заводике, и в него ставили склянки с вазелином и парафиновые светильники, а теперь, наверное, ещё и изделия из каучука. Лишь бы не презервативы.