Джудит Леннокс - Возвращение во Флоренцию

• Название: Возвращение во Флоренцию
• Автор: Джудит Леннокс
• Издательство: СЛОВО / SLOVO
• Жанр: Современная проза
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-387-00505-3

Действие романа Леннокс начинается в 1933 году во Флоренции, где юные сестры Тесса и Фредди Николсон проводят беззаботное лето. Четыре года спустя Италия становится лишь воспоминанием для Тессы. Успешная и независимая, она ведет богемную жизнь в роскошном Лондоне и гордится своими свободными взглядами на любовь. Но все меняется после трагического романа Тессы с женатым Майло Райкрофтом. Судьба приготовила много испытаний для девушки. Страшная война разлучает ее с самым близким человеком — сестрой Фредди. Их жизненные пути расходятся, и кто знает, встретятся ли они снова…

---

— Может, вам даже повезло. — Марсель прикусила губу. — О, я не должна была этого говорить. Пожалуйста, простите меня.

Она вздохнула.

— Когда я бываю в Уилтшире, мне кажется, будто я съеживаюсь, — Марсель соединила большой и указательный пальцы так, что между ними почти не осталось расстояния, — вот до такого размера. Я чувствую себя… микроскопической. Если бы я жила там все время, боюсь, скоро от меня совсем ничего не осталось бы. Знаете, война не доставляет мне особенных неудобств. Если бы не постоянное чувство вины, я была бы вполне счастлива. Это чувство бессмысленно, но я все равно никак не могу от него избавиться. — Она закурила сигарету. — Как вам мои друзья?

— Они мне понравились.

— Льюис безумно влюблен в Клер Стюарт.

— Это та девушка в розовом платье? О, ясно.

Когда подали суп, Марсель призналась:

— Вообще-то, я сама была в него влюблена.

— В лейтенанта Коритона? Он очень привлекательный. Вы до сих пор любите его?

— Нет. Давно не люблю. Мы с ним добрые друзья и часто переписываемся. Я вообще склонна влюбляться — есть у меня такая дурная привычка. По сравнению со мной вы кажетесь очень разумной.

— Разумной, — повторила Фредди. — Как приземленно. Джек назвал меня чопорной.

— Не обращайте внимания на Джека, он бывает ужасно невежлив.

Они поговорили о своей работе и о войне, а потом пришло время обеим возвращаться на службу. Надевая пальто, Марсель сказала:

— По пятницам я устраиваю у себя вечеринки. Все приносят с собой какую-нибудь еду. Хотите прийти? Конечно, Ангуса я приглашаю тоже. И вашего друга Макса Фишера. — Она уже натягивала перчатки. — Да, будьте добры, узнайте у Макса, сможет ли он прийти.

— Макса? Не Джулиана?

— Джулиан очень мил, но нет, меня больше заинтересовал ваш Макс. Он сейчас ни с кем не встречается, так ведь?

— В данный момент нет.

— Кто-то говорил, что он был влюблен в вашу сестру.

Любопытство в глазах Марсель подсказало Фредди, что этот кто-то поведал о Тессе гораздо больше, однако она ответила только:

— Да, но это было очень давно. Много лет назад.

Глава одиннадцатая

Вилла Бельканто стояла на вершине холма, в сельской глуши к югу от Флоренции. В пятнадцатом веке древние постройки, включая квадратную башню, объединили между собой — получилось прямоугольное здание с внутренним двором и крытыми галереями. В девятнадцатом веке предки Оливии Дзанетти взялись за обустройство поместья: там появился английский парк, аллея величественных каштанов и несколько пристроек. За много веков стены виллы приобрели мягкий розовато-бежевый оттенок орехового мороженого. Написанный давным-давно яркими красками фамильный герб над внушительными арочными воротами — восьмиугольник с угрожающего вида грифоном — выцвел до приглушенных коричневых и серых тонов.

С одной стороны виллы простирались обширные угодья: виноградники, оливковые рощи и кукурузные поля. Дальние холмы покрывал лес из дубов и каштанов с густым подлеском, изрезанный неглубокими оврагами. Фаттория, самая крупная и доходная из ферм, принадлежавших поместью, находилась неподалеку от виллы. Дюжина других, менее крупных арендаторских ферм была рассыпана по всей долине. Возле фаттории стояли амбары, сыроварня, мастерские и прачечная да еще несколько жилых домов.

В поместье разводили лошадей, свиней, молочный скот, кур, гусей и кроликов. В огороде выращивали овощи, в садах — фрукты, на сыроварне взбивали масло и готовили сыр, из ульев собирали мед. Осенью забивали свиней; их мясо коптили, солили и делали из него колбасы. В поместье Бельканто работало больше пятидесяти человек: повар, экономка, швея и другая прислуга; управляющий Стефано, который жил на фаттории вместе с женой и ребятишками; другие фермеры с семьями, занимавшие соседние фермы.

Весной вода в ручьях взбухала от дождей, а на полях начинали пробиваться зеленые ростки кукурузы. Дни становились длиннее, по лазурному небу плыли пушистые белые облака. В середине лета кукурузные початки наливались золотом, а на лозе появлялись крошечные твердые зеленые ягоды. Фермеры озабоченно посматривали на небо, опасаясь града и внезапных ливней, которые могли уничтожить урожай. Потом наступала пора жатвы: тяжелые снопы пшеницы на запряженных волами телегах свозили в амбары. Лепестки маков, росших по краям поля, увядали и осыпались, сами поля лежали колючие, пустые, и мыши шныряли среди жнивья, торопясь скорее спрятаться от жгучего солнца в тени живой изгороди. В разгар лета жара выжигала все вокруг, так что к августу трава по цвету напоминала мешковину, а поля сверкали золотом в серо-синем мареве.

Потом приходили сентябрьские дожди; они смывали пыль с листьев винограда и олив, и воздух становился свежее. Во дворе фаттории раскладывали сушиться помидоры, фиги и персики; дозревали на солнце тыквы и дыни. Кукурузные початки, нанизанные на бечевку, висели между деревьями, словно янтарные бусы. Начинался сбор винограда — тяжелые кисти светились пурпуром и зеленью. Ребятишки бегали между рядами, собирая алые листья, которые можно было скормить скоту. По вечерам в поместье устраивали праздники с танцами.

Самыми последними, в ноябре, снимали оливки. Все население поместья, за исключением разве что малышей и дряхлых стариков, выходило на уборку урожая, подвязав к поясу плетеные корзины. Серо-зеленые листья олив трепетали под холодным ветром. Из оливок первого сбора делали лучшее масло, холодного отжима. Опавшие оливки шли на второй отжим. Из масла третьего отжима делали мыло, а косточки и кожуру спрессовывали в брикеты, которые потом использовались в качестве топлива и удобрения. Оливковое масло хранилось в прохладном подвале в гигантских глиняных кувшинах, отдельно от вина, чтобы не перемешивались их запахи.

Потом начиналась зима. С северных гор задувала трамонтана — резкий холодный ветер, способный, казалось, проникать сквозь толстые каменные стены виллы. Снег покрывал узловатые обрубки корней винограда, ложился на крыши домов. В такие дни Тессе не верилось, что еще недавно она искала прохладное местечко, словно ящерица, забирающаяся в расщелину в каменной кладке.

Оливии Дзанетти недавно сравнялось шестьдесят. Высокая, худая, седовласая, с крупным носом, она напоминала Тессе Оттолину Морелли, которой ее как-то представили на скачках в Аскоте, только без присущего ей апломба, шика и роскошных нарядов.

Из кабинета на первом этаже виллы Оливия управляла всем поместьем. В переплетенных кожей гроссбухах записывалось время посева и сбора урожая, погодные условия, приходы и расходы — до последней лиры. Она еженедельно лично навещала всех арендаторов, разъезжая по каменистым проселочным дорогам в своей тележке, с запряженным в нее верным пони. Когда приходила пора забивать свиней, Оливия вместе со свинопасом отбирала животных. Во время сбора оливок она вешала на пояс корзину и снимала плоды с деревьев. Если кто-то из работников фермы заболевал, она посылала за врачом.

Будучи глубоко религиозной, Оливия каждое утро ходила к мессе. Ее христианство было практического свойства, оно основывалось на ответственности и чувстве долга. Щедрая душой, с людьми она вела себя сдержанно, порой даже сурово, сторонясь любых проявлений нежности и ограничивая демонстрацию теплых чувств легким щипком за щеку или прикосновением к руке. Очевидно, именно из-за своей природной немногословности и христианского милосердия Оливия отреагировала на объяснения Тессы касательно вымышленной фамилии и поддельных документов лишь быстрым кивком головы да коротким замечанием «ясно-ясно, очень хорошо».

Вскоре после того как Италия вступила в войну, Оливия поручила нескольким рабочим возвести в подвалах и на чердаках фальшивые стены, чтобы за ними можно было спрятать продукты и ценные вещи. Несколько раз она ездила во Флоренцию, чтобы, пользуясь своим влиянием, попытаться отменить распоряжения касательно реквизиции урожая или призыва мужа или сына какой-нибудь крестьянки на военную службу. Она ежедневно писало Сандро, полк которого был расквартирован на побережье Далмации, и Гвидо, в Северную Африку.

В доме близ фаттории она организовала школу для детей, живущих в поместье. В соседней постройке открыла больницу на четыре койки. После приезда Тессы на виллу Оливия переговорила с ней с глазу на глаз. Как у нее дела, как поживает Фредерика? С деловитым видом Оливия спросила, чем Тесса хотела бы заниматься. Она может помогать в больнице или в школе. Тесса предпочла школу. Ей показалось, что больница — вотчина Фаустины, а она не хотела никому наступать на пятки.

Тессу поселили в спальне на втором этаже дома с высоким потолком и белеными стенами. Там стояли кровать, стул, умывальник и комод с резными фамильными гербами. Летом комнату защищали от солнца тяжелые ставни, зимой плотные шелковые портьеры с узорами помогали сохранить тепло. По ночам, когда ей не спалось, Тесса бесшумно пробиралась во внутренний дворик виллы. Его окружали высокие стены дома, образуя прямоугольник. Вдоль стен проходила крытая лоджия, на которой можно было спрятаться от солнца или дождя. В воздухе плыл сладкий аромат хойи и олеандров; с лимонных деревьев, росших в кадках, свешивались тяжелые спелые плоды — в лунном свете лимоны казались золотыми. Высоко над головой прямоугольник ночного неба переливался тысячами звезд.