Куан Ю Ли - Суровые истины во имя движения Сингапура вперед (фрагменты 16 интервью)

• Название: Суровые истины во имя движения Сингапура вперед (фрагменты 16 интервью)
• Автор: Куан Ю Ли
• Жанр: Биографии и Мемуары

На русском языке вышла по указанию президента Татарстана летом 2011 г.

Английский оригинал книги вышел в сингапурском издательстве Straits Times Press в январе 2011 года (оригинальное название Lee Kuan Yew: Hard Truths To Keep Singapore Going).

Издание, как сообщается в аннотации, предназначено для «молодых сингапурцев». Основана книга на 16 интервью с Ли Куан Ю, которые взяли семь местных журналистов в 2008 — 2009 годах. «Зачем я написал эту книгу? Я хочу, чтобы читатели знали нелегкую правду», — заявляет он. Книга отвечает на вопросы, почему Ли трудно находить общий язык с политическими оппонентами. Положительно или отрицательно влияет растущая религиозность Сингапура на его экономику? Как на маленькую страну влияют рост Китая и Индии? Почему богатый Сингапур так скуп, когда нужно раскошелиться на бедных и обездоленных? На вопросы, которые также стоят и перед российской, и перед татарстанской экономикой, Ли дал довольно противоречивые ответы, сообщается в аннотации к английскому изданию. 458-страничная книга, основанная на основе 32 часов интервью, представляет Ли «политически некорректным», часто нетерпеливым, высказывающим пренебрежение мнениями тех, кто критикует его мировоззрение. Но он стоит на своем, хотя находит время оглянуться назад и признать, что мог бы быть более сговорчивым и поступить иначе.

Ранее, в 2005 году, в России уже издавалась книга Ли Куан Ю — «Сингапурская история: из третьего мира в первый».

---

Двое других мальчиков, дети от Хо Чин, оба одаренные ребята. Один выиграл стипендию Массачусетского технологического института (МТИ). Второй не захотел получать стипендию, хотя с легкостью мог ее выиграть. Он собирается заняться информационными технологиями и решил остаться там, чтобы получить опыт и следующую степень. После этого он вернется. Это другой мир, потому что его отец может платить, и деньги не являются важным вопросом. Я бы на месте его отца сказал: нет уж, лучше получай стипендию, а потом возвращайся. Почему я должен отдать 300 000 или 400 000 долларов ни за что? Я могу внести для тебя первый взнос за дом в размере половины его стоимости! Но за них я не отвечаю. Моя жена давно уже решила, что не будет ссориться с родственниками и со своими невестками. Они сами несут ответственность за своих детей. Мы просто иногда куда-нибудь с ними выезжаем.

Я ДРУЖУ С НИМИ НЕ РАДИ ВЫГОДЫ

---

- У вас много друзей?

- У меня есть друзья, с которыми мы дружим всю жизнь. Это Чиа Чви Леонг (Chia Chwee Leong), с которым мы вместе учились в Раффлз-Колледж и институте Раффлз. Он стал химиком, а впоследствии и главным химиком государства. Мы делили с ним комнату в Раффлз-колледж, комнату на двоих, обращенную окнами к закату, из-за чего в ней было очень жарко. Поэтому мы выехали из нее через семестр, но остались друзьями. Он сингапурец. Во время японской оккупации мы встречались и много беседовали. Мы до сих пор видимся. Он поссорился с То Чин Чаем, который тогда руководил министерством здравоохранения. То Чин Чай в какой-то мере спровоцировал его отставку. Я не вмешивался. Я не хотел делать этого, потому что это было министерство То Чин Чая. Так что он ушел в отставку и пошел работать на химический завод Лим Су Пэна (Lim Soo Peng) в Джуронге («Кемикал Ин-дастрис Фар Ист» - Chemical Industries Far East). Он является другом (бывшего председателя Комиссии по вопросам государственной службы) Фэй Сенг Уотта (Phay Seng Whatt), который был инвестором этого химического завода. Мы до сих пор наносим друг другу визиты. Мне было интересно, как поживают его дети: двое сыновей и дочь. Его дочь не замужем и держит 50 кошек. Я спросил его, зачем это ей. Он ответил: знаешь, она любит кошек! Один из его сыновей преподает в Национальном университете Сингапура, второй - адвокат.

Знаете, что интересно. Жена рассказывала мне, что Чви Леонг ждал, не пойдет ли моя дочь в школу на год раньше. Она ведь родилась в январе, поэтому ей пришлось ждать еще 11 месяцев, чтобы ее зачислили. Чви Леонг следил за этим, потому что, если бы она пошла, а его сын туда не попал, он собирался устроить скандал. Что ж, Линь не была зачислена. Она выждала еще один год, зато потом, когда пошла в школу, она перескочила через класс. По-моему, после первого класса ее перевели сразу в третий. Мы дружим и по сей день.

С Перси Крадоком мы тоже до сих пор дружны, и я как раз собираюсь писать ему. Возможно, я увижу его в последний раз, не знаю, потому что и он, и я уже вступили в такой возраст, когда каждый из нас может в любой момент покинуть этот мир. Так что мы еще встретимся (Перси Крадок умер в январе 2010 года).

- Тяжело ли в вашем положении поддерживать отношения со старыми друзьями?

- Со своими старыми друзьями я до сих пор поддерживаю отношения. Я дружу с ними не ради выгоды. Они мои друзья, потому что мы вместе проводим время, мы приятны друг другу и поддерживаем нашу дружбу.

Еще один из моих друзей - доктор Фонг Ким Хенг (Fong Kim Heng), которого я привел в политику, и который стал заместителем спикера в 1960-х годах. Вы можете посмотреть информацию о нем в официальном отчете о заседаниях парламента Великобритании. Он пристрастился к наркотикам, начал принимать петидин (болеутоляющее). У него были боли, но закончилось тем, что он не смог отказаться от приема препаратов. Как врач, он не должен был делать себе инъекции, но все-таки колол себе лекарство. Он заплатил за это большую цену, это очень печально. Я поддерживаю связь с его братом, который взял на себя опеку над двумя его сыновьями. В течение нескольких лет моя жена встречалась с ними (и консультировала их) по поводу имущества и тому подобным вопросам. Я привел его в политику, потому что мне нужны были надежные способные люди. Он был одаренным человеком, мы учились на одном курсе в Институте Раффлз. Он выбрал медицину и стал врачом.

НО УЗНАЛИ МЫ ДРУГ ДРУГА БЛАГОДАРЯ ПОЛИТИКЕ

- Согласны ли вы с тем, что после того как становишься премьер-министром, труднее заводить хороших друзей?

- Не обязательно, но меняется уровень друзей. Я дружу с Генри Киссинджером, Джорджем Шульцем, Тони Блэром... Они мои друзья не только в политическом смысле. Но узнали мы друг друга благодаря политике.

Я познакомился с Киссинджером в 1968 году в Гарварде - он все еще там преподавал, а я приехал туда на два месяца. Мы выяснили, что у нас схожие взгляды на Вьетнам. Потом его назначили советником президента по вопросам национальной безопасности, и он оставил Гарвард. Под конец моего визита в США я отправился в Нью-Йорк, где мы снова встретились. Там я изложил ему свои взгляды на Вьетнам, и он предложил поддерживать контакт. Как потом выяснилось, Никсон был обо мне хорошего мнения, и поскольку он записал все, что я ему говорил, когда он прошел всю президентскую гонку, наша дружба с годами только окрепла. Даже после того, как Киссинджер ушел с поста госсекретаря в пра-вительстве Форда, он продолжал поддерживать со мной контакт. Мы встречались один-два раза в год. В настоящее время мы оба входим в международный консультативный комитет «Джи Пи Морган Чейз» (JP Morgan Chase).

Во время поездок в США я обычно останавливался в его загородном доме в Коннектикуте. Он мой друг. Когда моя жена перенесла инсульт, он звонил мне несколько раз и справлялся о ее здоровье. Однажды вечером он приезжал ко мне с Шульцем, и я угощал их ужином. Он спросил: «Могу я повидать твою жену?» Я ответил ему: «Нет. Ей будет очень неловко встречаться с тобой в ее положении». Когда жена Шульца умирала от рака, а они жили в Стэнфорде, в одном из преподавательских кварталов, потому что тогда он там преподавал, мы с женой навещали ее. Они тоже близкие друзья.

- Получается, что у вас много друзей по всему миру. А кто является вашим задушевным другом, близким человеком? К кому вы обращаетесь, когда чувствуете упадок сил, или когда хочется, чтобы кто-то посочувствовал?

- Я бы сказал, что это моя жена.

- А сейчас? Вы садитесь у ее постели, чтобы поговорить с ней?

- Я делаю это каждый вечер. Я читаю ей, рассказываю, чем занимался днем, пересказываю новости из «Стрэйтс таймс», «Интернэшнл геральд трибюн» (International Herald Tribune) и «Уолл Стрит Джорнэл». Потом я читаю ей ее любимые стихи, которые она отмечала для себя много лет.

- Она не может говорить. Как она дает вам знать о том, как себя чувствует?

- Она моргает. Один раз значит «да», два раза - «нет».

- Какие периоды вы считаете самыми лучшими в жизни вашей пары?

- Больше всего я радовался, когда жена выиграла королевскую стипендию, и мне сразу после этого удалось помочь ей поступить в Кембридж, ведь это значило, что ей не придется ждать меня в Сингапуре три или четыре года. Если бы она не получила эту стипендию, я бы вернулся (в Сингапур) через три года и постарался как можно быстрее сдать экзамен на право заниматься частной юридической практикой. Перед моим отъездом она сказала, что через три года мы станем чужими друг другу. Я уверил ее, что этого не произойдет. Это был риск, потому что наши пути могли разойтись. Она получила стипендию, я выбил для нее место, и мы тайно поженились тогда же в декабре в Стратфорде-на-Эйвоне. Потом мы вернулись и еще раз поженились в 1950 году. Не думаю, что это преступление (смеется), жениться дважды на женщине, на одной и той же женщине!

ВЕСЬ ЕГО МИР РУХНУЛ ТОГДА. НЕБО УПАЛО НА ЗЕМЛЮ...

- Какой период своей жизни вы считаете самым трудным, не считая болезни жены?

- (Длинная пауза) Думаю, это было, когда умерла жена моего сына. Весь его мир рухнул тогда. Небо упало на землю. У него на руках остался второй сын, который родился за две или три недели до ее смерти в октябре 1982 года - он остался без жены с малышом-альбиносом и горничной-филиппинкой. Мать и теща изо всех сил помогали ему. Теща была так добра, что переехала к нему в его квартиру на Кэирнхилл (Cairnhill). Моя жена постоянно приходила туда, чтобы помочь. Мы брали их с собой на прогулки по резиденции Истана. Первый год был самым трудным. Он был в полном оцепенении. Я увещевал его, чтобы он смотрел в будущее, ведь нельзя горевать всю жизнь. Мы приносили ему книги о том, как справляться со страданием, среди которых была очень хорошая книга одного кембриджского философа. Я сказал ему, что, в конце концов, придется жить дальше. Жить дальше - значит жениться на женщине, которая взяла бы заботу о двоих детях, которые у него есть. Я видел, что случилось в семье моего дяди (брата матери), который женился на сестре моего отца. У них родилось трое детей, а потом она умерла. Он снова женился. Его вторая жена, мачеха детей, плохо обращалась с ними. Поэтому моя жена часто кормила их досыта и заботилась о них. Это была ужасная история.