Тур Буманн-Ларсен - Амундсен

• Название: Амундсен
• Автор: Тур Буманн-Ларсен
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2005
• ISBN: 5-235-02860-0

Герой книги — выдающийся полярник Руал Амундсен. Он единственный побывал на обоих полюсах Земли и совершил кругосветное плавание в водах Ледовитого океана. Прошел Северным морским путем вдоль берегов Евразии и первым одолел Северо-Западный проход у побережья Северной Америки. Блестящий организатор, на пути к Южному полюсу безошибочно выбрал собачьи упряжки и уложился в сжатые сроки, пока трудности не ослабили участников похода. Фигура исторического масштаба, опыт которого используют полярники до сего дня.

Однако на вершине жизни, достигнув поставленных целей, герой ощутил непонимание и испытал одиночество. Тур Буманн-Ларсен пытается понять причины этого.

В жизни полярника любовь плохо сочетается с Арктикой. Автору удалось показать разбитые судьбы и жизненные драмы, стоящие за выбором Амундсена. Норвежский историк создал яркий портрет знаменитого полярника, образ которого, сохранив величие, впервые предстал по-настоящему близким и понятным.

---

26 августа команда замечает на горизонте судно. В автобиографии Руал Амундсен рассказывает, что в эту минуту он, из-за нервного напряжения последних дней совсем утративший аппетит, с ножом в руке набрасывается на полузамерзшие оленьи туши и ест, пока желудок не перестает принимать пищу. Напряжение снято.

Судно оказывается китобойным и идет под американским флагом. На борту этого скромного китобойца разыгрывается классическая сцена между руководителем экспедиции и капитаном, которая напоминает ту, что произошла в дебрях Африки между Стэнли и Ливингстоном или на Земле Франца-Иосифа между Джексоном и Нансеном: «Вы капитан Амундсен?»

Впоследствии Руал напишет Леону: «Я крайне удивился, когда поднялся на борт и услышал свое имя от капитана Мак-Кенны, командира "Чарльза Ханссона" из Сан-Фриско. Он приветствовал нас как покорителей С.-З. прохода и выразил радость по поводу того, что делает это первым. Ему поручили высматривать нас и в случае надобности оказать помощь… но мы ни в чем не нуждались».

Это было лишь начало приятных сюрпризов. «26 сентября я ненадолго попал на Хершел[37], и мне предложили помощь все стоявшие там китобои. Тогда же я имел случай увидеть оттиск трудов "Тихоокеанского географического общества", который объяснил мне причину подобной сердечности. Оказывается, это ты при содействии Нансена организовал мне такую поддержку. Хоть бы я сумел со временем отблагодарить тебя».

Леон Амундсен впервые выступал в качестве пресс-атташе брата и хорошо справился с этим.

***

На «Чарльзе Ханссоне» капитану Амундсену вручили пачку старых газет. За два года участники экспедиции второй раз узнавали о событиях в мире. Однажды из гавани «Йоа» вышел гонец-эскимос, который 20 мая 1905 года вернулся с новостями. Помимо всего прочего, экипаж получил тогда сведения о Русско-японской войне. Теперь же, на борту «Чарльза Ханссона», театр военных действий внезапно приблизился, коснулся их самих. «Война между Норвегией и Швецией» — бросается в глаза полярнику со страницы наполовину устаревшей и наполовину плохо осведомлённой американской газеты[38].

Плавание «Йоа» Северо-Западным проходом совпало с периодом, когда конституционное положение отчизны было крайне неясным. Норвегия стала королевством без короля. Выйдя из унии с Швецией, она пока не обрела самостоятельной государственности, тогда как отношения с бывшим партнером по унии настолько обострились, что дело дошло до мобилизации. Неудивительно, что газета по ту сторону Атлантики сделала из конфликта чуть более радикальные выводы.

От мыса Парри, где «Йоа» повстречала первое судно, до Берингова пролива, где сходятся воедино Северо-Западный и Северо-Восточный проходы, море вдоль побережья Аляски вроде бы открытое, и все же экспедиция вынуждена провести на этом отрезке еще одну зиму — у Кингс-Пойнта. Руал Амундсен мотивировал зимовку состоянием льдов: он предпочитал верную победу неуверенному плаванию в осенние штормы и полярную ночь. А может, хотел, чтобы весть о победе достигла цивилизованного мира прежде, чем туда доберутся они сами? Амундсен вполне мог считать двухгодичное отсутствие слишком кратким для великого свершения. Нансен путешествовал три года, Свердруп — четыре. Запасов у экспедиции хватает, куда торопиться?

Густав Вик, более не относившийся к капитану с пиететом, объяснил такое решение нехваткой смелости. Мало того что Начальник боялся плыть в трудных условиях, — услышав «о разладе между Норвегией и Швецией, он еще больше перепугался и его вдруг обуяло желание остаться зимовать, хотя в гавани "Йоа" ему делалось худо при одной мысли о новой зимовке. Право слово, нерешительный человек».

Не все жаждали провести за полярным кругом третью зиму, однако насиловать Амундсен никого не собирался. 5 сентября Вик записывает: «Утром Начальник разозлился на X. Ханссена и после обеда даже спросил, не хочет ли тот вернуться домой сухопутным путем, так как, по мнению Начальника, новая зимовка может дурно сказаться на Ханссеновом расположении духа. Предложение не лезет ни в какие ворота, и мне еще не приходилось слышать ничего подобного. Вот, значит, какой благодарности дождался Ханссен за все, что делал для экспедиции на протяжении двух с половиной лет?»

Впрочем, никто из членов команды не покинул ее, а норвежская колония даже пополнилась одним человеком. На Кингc-Пойнте обнаружился уроженец провинции Вестфолл Кристиан Стен, американское судно которого потерпело кораблекрушение. Мистер Стен не терял времени даром и завел себе среди эскимосов семью. Он оказался человеком весьма общительным и принес большую пользу соотечественникам, чему Амундсен отдает должное в «Северо-Западном проходе».

Вик же расценивает обращение капитана с этим норвежцем как очередное доказательство скверного характера руководителя. Тот подвергает Стена «такой критике за глаза, что просто стыд и позор. Начальник, ясное дело, лучше всех, тем не менее странно, что сам он святой, а прочие люди — негодяи; у каждого есть свои изъяны, однако прежде чем разносить человека в пух и прах, как он разносит м-ра Стена, хорошо бы проявить осмотрительность и приглядеться к себе».

Хотя местные эскимосы в значительной степени цивилизованы, а совсем недалеко, у острова Хершел, зимует несколько китобойных судов, «Йоа» не имеет прямой связи с миром. Вскоре появляется более свежая газета, где ни о какой войне нет и речи, зато говорится о создании «Республики Норвегия». Тем не менее беспокойство за судьбу родины остается. И еще: когда же мир узнает о великой победе экспедиции?

Начальник собирается предпринять санную поездку к ближайшей телеграфной станции. «Следовательно, все магнитные наблюдения опять ложатся на мои плечи», — записывает в дневнике Вик. Экспедиция не отказалась от научных исследований. Просто для Амундсена телеграф сейчас важнее приборов и измерений. Ему есть что сообщить свету: он проплыл Северо-Западным проходом!

***

21 октября 1905 года Руал Амундсен в сопровождении эскимосской супружеской пары и застрявшего на суше капитана китобойного судна двинулся в глубь Аляски. На «Йоа» руководитель экспедиции вернется почти через пять месяцев.

В результате этого полного приключений санного похода его участники добрались до города Игл. В первом письме, отправленном на родину Леону, Руал дает следующий — чисто деловой — отчет о походе: «Прибыли 5 дек., преодолев 1300 км. Сам я проделал весь путь на собственных ногах и могу считать себя в хорошей спортивной форме. Однажды удалось отмахать за день 65 километров. Это заняло 10 часов. Игл-Сити — небольшой форт на границе между Аляской и Канадой».

Тотчас по прибытии покоритель Северо-Западного прохода идет на телеграф и сочиняет обстоятельную телеграмму с указанием всех географических данных, в том числе координат. Кроме того, он задает три вопроса: «How the political situation? How my family? Would it be possible to get five hundred dollars by telegraph?»[39] Его весть миру адресована: «Христиания, Нансену». Через полчаса после отсылки вестей телеграфная линия выходит из строя.

Спустя пять дней приходит ответная телеграмма от профессора Нансена — с первыми поздравлениями и заверениями, что поводов для беспокойства нет никаких. И все же Руал Амундсен еще около двух месяцев дожидается в Игл-Сити писем с родины. Впрочем, он не скучает: у него всегда находится компания из местных жителей… или шести собак. «Все они любят меня, — пишет он Леону, — поскольку кормлю я их отменно, а бить почти не бью, такого обращения они в жизни не видывали. Неудивительно, что стоит мне выйти на прогулку, как за мной увязывается стая лающих псов. И все хотят, чтобы их приласкали, причем одновременно, за что начинается борьба. Я завел много знакомств и среди здешних собак, которые обычно тоже хотят присоединиться к моей свите. Нередко я иду в сопровождении 15 собак, каждая из которых старается прыгнуть как можно выше… желательно перепрыгнуть через меня. К счастью, мое теперешнее платье позволяет эдакие развлечения». Руал Амундсен начинает приобретать первых поклонников.

9 декабря 1905 года Фритьоф Нансен садится за стол в своем недавно возведенном люсакерском доме-замке и сочиняет длинное письмо покорителю Северо-Западного прохода. После Нового года Нансену предстоит занять при английском дворе важную должность норвежского министра[40], и он пишет не столько как полярный путешественник, сколько как политический деятель, один из творцов зарождающегося государства. Свершённое Руалом Амундсеном в дальних краях впервые вписано в рамки национальной политики. Фритьоф Нансен от души поздравляет его с подвигом и торжествующе докладывает: «К тому же он пришелся весьма кстати, став выдающейся страницей в новой истории новой Норвегии, ибо за время Вашего отсутствия случилось нечто потрясающее: 7 июня король Оскар был смещен с норвежского престола, а уния с Швецией расторгнута, поскольку он отказался утвердить единогласно принятый стортингом закон о консульской службе, так что теперь нашим монархом избрали принца Карла Датского под именем Хокона VII. Сегодня ровно две недели со дня его вступления в Христианию. А теперь еще весть о Вашем триумфе».