Журнал «Если» - «Если», 2012 № 12

• Название: «Если», 2012 № 12
• Автор: Журнал «Если»
• Издательство: Издательский дом «Любимая книга»
• Жанр: Периодические издания
• Год: 2012
• ISBN: ISSN 1680-645X

Адам-Трой КАСТРО. НЕЧИСТЫЕ РУКИ

Начало карьеры уже известного нашим читателям межгалактического адвоката признано зарубежными любителями фантастики лучшей повестью, опубликованной на страницах журнала «Analog» в прошлом году.

Евгений ЛУКИН. ТЕЛО, КОТОРОМУ СЛУЖИШЬ

«Производственная повесть» — так определил автор жанр своей новой работы. В рамках «соцреализма», о котором у наших читателей лишь смутные представления, это воистину образцовое произведение. Но, как всегда, с поправкой на парадоксальность прозы любимого писателя.

Рик УИЛБЕР. КОЕ-ЧТО НАСТОЯЩЕЕ

Оказывается, ядерной программой нацистов занимался не только Штирлиц.

Кайл КЁРКЛАНД. БЛОХА НА СПИНЕ

Здесь можно усмотреть явную перекличку с классическим романом Роберта Хайнлайна. Однако не так все просто…

Карл ФРЕДЕРИК. ПИЩЕВАЯ ЦЕПЬ

Балансировать на вершине — самая неустойчивая позиция.

Пол МАКОУЛИ. БРЮС СПРИНГСТИН

А мы-то думали, что подобные привидения — это наше ноу-хау.

Александр РОЙФЕ. СПАСИБО ЗА ПОПЫТКУ

Человек хотя бы постарался. По нынешним временам это уже «зачет».

Вл. ГАКОВ. ГЕНЕРАЦИЯ P.S.

Данный обзор завершает цикл статей автора об экранизации произведений российских фантастов.

ВИДЕОРЕЦЕНЗИИ

Для хорошего учителя не проблема даже мертвые ученики.

Глеб ЕЛИСЕЕВ. ЖИЗНЬ ВНУТРИ ЖИЗНИ

Еще библейский Иона доказал на собственном примере: жить можно практически где угодно. Были бы желание и… необходимость.

Дмитрий ВОЛОДИХИН. «В ОБЩЕМ, ВСЕ УМЕРЛИ…»

…или Русский Апокалипсис понарошку и всерьез.

Сергей ШИКАРЕВ. РАДОСТИ И ТЯГОТЫ

Одна из самых загадочных и сложных книг не только в мире НФ, но и в истории современной словесности, наконец добралась до российского читателя.

Эдуард ГЕВОРКЯН. ЭПИТАФИЯ ГУТЕНБЕРГУ

Давнее пророчество Рэя Брэдбери сбывается, однако весьма причудливым образом.

РЕЦЕНЗИИ

Ни климатические, ни социальные, ни экономические потрясения не заставят рецензентов оставить свой книжный пост.

КУРСОР

Будут ли клонированы динозавры? И зачем?

ПЕРСОНАЛИИ

У них есть уникальный дар — делать нашу жизнь интереснее.

ОБРАЩЕНИЕ К ЧИТАТЕЛЯМ

Мы провели вместе немало лет. И очень не хочется прощаться.

---

Коридоры кишели народом: тут и штатные посольские чины, и контрактники вроде Андреа; у каждого глаза лезут на лоб, а губы кривятся в осуждающей мине, стоит напороться на ледяной взгляд советника и заметить кровь на ее руках и одежде. Две женщины даже прижали ладошку ко рту. Как же это все знакомо…

И вот, наконец, Вальсик. Ждет возле отведенных Андреа комнат, лицо ничего не выражает, и шрамы теперь кажутся искусственными и несуразными. Посол не обронила ни слова. Промолчала и Андреа.

Пройдя к себе, Андреа пустила горячую почти до невыносимости воду, а потом стояла под душем, тупо глядя вверх, на форсунку. Неудержимо тряслись плечи, и разок даже пробило на скулеж. Возле ее стоп зиннская кровь смешивалась с человеческой.

Можно бы и подремать немного, вот прямо так, на ногах. А потом лечь в койку, чпокнуть сонника, забыться. Но страшное дело еще не доведено до конца.

Поэтому она надела свежий черный костюм, окровавленную одежду свалила на простыню, вынесла узел наружу и велела двум охранницам вести ее к послу. Те подчинились без звука. Шествие по коридорам мало отличалось от случившегося часом ранее. На Андреа все так же таращились глаза-блюдца, вдогонку летели все те же немые упреки. У двери в кабинет она велела конвоирам остаться, а сама вошла решительным шагом, протянула руку и уронила свою ношу на середину посольского стола.

При падении сверток развалился. Влажная, в блестящих алых разводах одежда высилась тошнотворной грудой. Вальсик даже бровью не повела.

— Убери с моего стола это дерьмо.

— Я решила, что здесь ему самое место. Как напоминание о вашем величайшем успехе.

Тут у Вальсик не выдержали нервы, она попыталась связать углы простыни. А потом зыркнула в сторону двери, на охранниц.

— Эй, вы! Заберите этот хлам. Мне плевать, как вы от него избавитесь, хоть сожгите. Да-да, можете оставить меня с ней. Ничего не случится.

Те четко исполнили распоряжение — словно призраки в мундирах вихрем пролетели по кабинету, пока посол и адвокат молча прожигали друг друга взглядами.

Когда затворилась дверь, Вальсик проговорила:

— Вообще-то другая на твоем месте спасибо сказала бы. Я же оберегала тебя от всего этого…

— Да, оберегали. Надо отдать вам должное, вы и в самом деле мне сочувствовали, после той первой встречи с ребенком старались давать полезные советы. И было бы куда проще, куда чище и, если на то пошло, куда благодарнее с моей стороны, окажись я чуточку поглупее и шлепни эту проклятую печать, ни во что не вникая. Думаете, я на вас держу зуб по причине своего дрянного характера? Ошибаетесь. Вам бы поразмыслить о том, какому злу вы открываете дорогу. Вам бы с самого начала задаться вопросом, для чего Фарр понадобился зиннам.

Вальсик вскочила на ноги, позади нее с грохотом опрокинулось кресло.

— Какая же ты наивная дура! Или не знаешь, сколько у нас договоров заключено с бесчеловечными режимами, с тиранами, которые истребляют своих подданных? На каждом шагу дипломат вступает в сделку с дьяволом — это для тебя тоже новость? А руку пожимать тому, от чьей морали блевать хочется, — это, по-твоему, исключение? Но мы на такое идем практически каждый день. Мы на все готовы, чтобы наша сторона хоть немножко выиграла, хоть самую малость окрепла.

— Все это я понимаю, — сказала Корт. — Но сознаете ли вы, что происходит сейчас?

— Все равно сделка состоялась бы, — хмуро заявила посол. — С нашей помощью или без нее зинны заполучили бы человека-убийцу. С нашей помощью или без нее использовали бы его так, как собирались использовать Фарра. Если они хотят мучить и убивать своих соплеменников, как мы можем этому помешать? Максимум, что в наших возможностях, это получить от зиннов кое-какие ценности… И мы опять вступим в торг… ты даже не подозреваешь, как скоро это произойдет. Теперь им понадобится новый убийца, второй в списке. А место Первой Дани займет другой ребенок. Да, это жестоко и аморально. Но мы с тобой вправе заботиться только о собственной выгоде.

— Нет тут для нас никакой выгоды, — процедила Корт.

Большим пальцем она смахнула влагу с глаз и посмотрела на стену, на видимое только ей панно с горящими зданиями и остывающими телами. Надо собраться с силами, снова повернуться к Вальсик и при этом сделать такое лицо… Жаль, рядом нет Первой Дани, узнала бы, как выглядит человеческое бешенство.

— Мне плевать, какую цену они предложат на этот раз. Едва я выйду кабинета, вы свяжетесь с Новым Лондоном и сообщите: торги закончены. Хоть в ногах у начальства валяйтесь, но убедите, что единственная разумная политика в отношении зиннов — немедленно подвергнуть их планету военной и экономической блокаде. И не снимать ее, пока существует этот народ. С учетом уровня зиннской технологии это, конечно, пустая угроза, но будет хотя бы шанс, что врожденное отвращение к конфликтам удержит их от попыток распространиться вовне. Не получат зинны и новых убийц, ни от нас, ни от кого-либо еще.

Вальсик дослушала, скрестив руки на груди и давя в себе нервный смех, и спросила:

— Ты это всерьез?

— Да.

— Предлагаешь акт агрессии против народа, который ничем ее не спровоцировал, даже ни разу не выстрелил в нашу сторону? Хотя мог бы, с его-то возможностями, запросто нас уничтожить? Да ты просто спятила!

— Допустим. Но мое требование должно быть выполнено.

— И с какой же стати я буду передавать «наверх» твои бредни?

На Андреа вдруг навалилась огромная усталость. Ныли ушибленные ребра, начинались рвотные позывы при воспоминании о содеянном, разливалась смертельная тоска от мысли, что в глазах общества она теперь уж точно монстр: вон, взяла да и продемонстрировала свою преступную натуру самым убедительным образом. До чего же паршивая досталась судьба, прямо хоть в петлю лезь.

Но пуще всего давила на психику чужая глупость, неспособность видеть дальше собственного носа — эти черты человеческого характера изумляли Андреа, сколь она себя помнила.

— Все-таки вы не хотите меня понять.

— А ты попробуй объяснить.

— Хорошо. — Корт обогнула стол, в шаге от Вальсик уперлась в нее взглядом и заговорила — поначалу тихо, но с каждым словом повышая голос: — К вам обращаются инопланетяне, им от вас что-то нужно. Вы не находите рационального объяснения их затее, однако решаете: да и черт с ним, мало ли на свете непостижимого. Эти зинны такие таинственные, такие иные; да у них вообще все не как у людей. Странностью больше, странностью меньше, — стоит ли голову ломать? Поэтому вы не даете себе труда подумать, как зинны распорядятся полученным в результате сделки. Нет, вы шествуете прямиком к утешительному выводу: пусть их мотивы абсолютно непостижимы, зато они наверняка невинны, ведь это племя на весь космос славится своей безобидностью.

И вы не позволяете себе ни на йоту углубиться в закономерное логическое рассуждение: зачем же народ, уступивший без единого выстрела целую космическую империю и вымирающий теперь от отчаяния, затеял бурный торг ради образчика человеческого зла? А ведь теоретически зинны смогут восстановиться в числе, смести всех противников и вернуть потерянное. Но для этого им необходимо овладеть соответствующими психологическими методами.

И, с силой ткнув пальцем в ключицу посла, Андреа закончила:

— Вот вы радуетесь возможности добыть для человечества чужой звездолет, но почему-то вам не приходит в голову: а что если и зинны сейчас на седьмом небе от своей покупки?

Еще несколько секунд на лице Вальсик держалось полнейшее недоумение… и наконец она поняла. Самоуверенности как не бывало, ее сменил ужас, а миг спустя Андреа добила посла чеканными словами:

— До сих пор ничто из зиннской техники не поддавалось инженерному анализу, если только этого не хотели сами зинны.

У Вальсик беззвучно зашевелились губы, от лица отлила кровь, рука тщетно зашарила в поисках кресла. Андреа Корт не дожидалась, пока посол опомнится от шока. Она резко повернулась и вышла из кабинета.

Перевел с английского Геннадий КОРЧАГИН

© Adam-Troy Castro. With Unclean Hands. 2011. Печатается с разрешения автора.

Повесть впервые опубликована в журнале «Analog» в 2011 году.

Рик Уилбер Кое-что настоящее

Иллюстрация Владимира ОВЧИННИКОВА

22 июля 1943 года

Бейсбол был сплошным разочарованием. Замахнешься — и, скорее всего, не попадешь. Думаешь, что это плевый удар с отскоком, а он раз — и проскакивает мимо тебя. На третьей попытке добежать до первой базы тебя останавливают. Фоловый мяч, которым можно завершить игру, выскальзывает из перчатки, когда добегаешь до линии. И так постоянно, игра за игрой, сезон за сезоном, в бесконечной последовательности ребяческой заурядности. Неудивительно, что он был подавлен. Наверняка жизнью можно было распорядиться и получше, нежели ловить, кидать да замахиваться битой на бейсбольные мячи.