Константин Преображенский - КГБ в Японии. Шпион, который любил Токио

• Название: КГБ в Японии. Шпион, который любил Токио
• Автор: Константин Преображенский
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Политический детектив
• Год: 2000
• ISBN: 5-227-00623-7

Константин Преображенский — бывший разведчик, журналист и писатель, автор книг о Японии; «Бамбуковый меч», «Спортивное кимоно», «Как стать японцем», «Неизвестная Япония» — и многочисленных публикаций. Настоящая книга вышла в Японии в 1994 голу и произвела эффект разорвавшейся бомбы. В ней предстает яркий и противоречивый мир токийской резидентуры КГБ, показана скрытая от посторонних кухня разведки. Автор также рассказывает о деятельности КГБ в России — о военной контрразведке, работе в религиозных организациях, о подготовке разведчиков к работе за рубежом, особое внимание уделяя внутреннему контролю в разведке и слежке за собственными сотрудниками. К. Преображенский часто выступает в российских и мировых средствах массовой информации в качестве независимого эксперта по вопросам разведки.

---

«Но почему же этого нельзя делать в самом Китае?» — спросят многие.

Да потому, что китайская контрразведка в сотни раз многочисленнее японской, и каждый официальный советский представитель, независимо от того, является он сотрудником КГБ или нет, берется там под неослабный круглосуточный контроль.

Стоит ему только выйти на улицу, как к нему сразу пристраивается многочисленный хвост.

Да и народ в Китае менее привычен к иностранцам, и стоит одному из них всего лишь заговорить на улице с прохожим китайцем, как вокруг собирается толпа любопытных. Многие крупные начальники в КГБ поначалу не верили этому и даже специально приезжали в Пекин, чтобы опровергнуть маловеров. Сотрудники резидентуры КГБ, сопровождавшие их в поездках по Пекину, предлагали выйти из машины и что-нибудь спросить у первого попавшегося китайца — например узнать, как проехать до площади Тяньаньмэнь. Не успевали генералы КГБ произнести эту фразу на ломаном английском языке, как их тотчас обступала толпа. Не привыкшие находиться в центре чьего либо внимания и всей душой опасающиеся этого, генералы пугались и в панике пробирались к машине.

Возвратившись в Москву, они уже не так твердо настаивали на том, чтобы сотрудники многочисленной резидентуры КГБ в Пекине занимались вербовочной работой. Те бывали очень довольны этим и воспринимали командировку в Китай как отдых.

Однако ЦК КПСС настоятельно требовал от КГБ создания агентурной сети в Китае. Причиной этому были обострившиеся идеологические противоречия между руководством правящих партий обеих стран, главным из которых была борьба за лидерство в мировом коммунистическом движении. Советскому руководству нужны были такие люди в Китае, которые могли бы влиять на решения правительства в выгодном для СССР духе.

Наиболее подходящей вербовочной базой для этого стали китайские стажеры, в большом количестве появившиеся в Японии, США и Европе в восьмидесятые годы. Среди них было немало детей высокопоставленных партийных чиновников, и по возвращении в Китай они действительно могли бы претендовать на высокие посты.

Однако в США работа с ними была затруднена, поскольку местная резидентура КГБ находилась там почти под таким же неусыпным контролем, как и в Пекине. Кроме того, США были самой важной для СССР страной, и дополнительная активность разведки могла повредить советско-американским отношениям.

Перспективной поначалу считалась Европа, и почти во все резидентуры КГБ были направлены специалисты по Китаю. Однако массовой вербовочной работы среди китайцев им наладить не удалось, поскольку те очень путались, когда в Париже, Берлине или Лондоне к ним подходил сотрудник советского посольства и начинал разговаривать по-китайски. И в самом деле: у Москвы нет никакой дипломатической необходимости посылать китаистов в Европу, и потому легко было догадаться, что перед ними стояла только одна цель, шпионская.

Совсем иначе обстояло дело в Японии. Ее культурно-историческая традиция близка к китайской, она поддерживает с Китаем тесные связи, и к тому же в ней нет закона о шпионаже.

Установить контакт с китайским стажером здесь очень легко: ведь интерес к Китаю для работающего в Японии иностранца так естествен! Никто из китайских стажеров не пугался, когда к нему подходил советский разведчик. Впрочем, поначалу он скрывал свою принадлежность к КГБ. Оставалось только придумать предлог для знакомства.

После подписания японо-китайского соглашения о сотрудничестве в области образования в Токио появилось несколько крупных общежитий для китайских стажеров-студентов. Нам, разведчикам, было совершенно ясно, почему общежития китайских стажеров такие большие — в них китайскому КГБ легче осуществлять контроль за студентами через завербованную среди них агентуру. А надо сказать, что методы работы КГБ и даже его структура вплоть до нумерации отделов и управлений были скопированы китайцами у советского КГБ в пятидесятые годы. Поэтому нам, советским коллегам, не составляло труда предугадывать те или иные действия китайских спецслужб в Токио.

Но прежде всего требовалось установить адреса крупных китайских общежитий. Для меня, шпиона-корреспондента, это не составляло никакого труда, особенно с учетом того, что незадолго до этого я и сам был в Токио студентом.

Самым солидным и представительным университетом в Японии является, как известно, Токийский, бывший императорский, университет. Туда я и поехал.

— Где находится Общество иностранных студентов? — спрашивал я у встречавшихся мне на пул и студентов, но, разумеется, не у привратника, который мог на всякий случай записать мой номер машины и вопрос, который я задавал.

Штаб-квартиру общества я нашел без труда. Она размещалась в небольшой комнатке на первом этаже, и в этот час там находилось лишь несколько человек. Ведь дневные занятия еще не закончились. Я же специально выбрал такое время, когда студенты спешат из одной аудитории в другую и не обращают внимания на то, что происходит вокруг.

— Вы преподаватель английского языка мистер Джонсон? — спросили меня, очевидно обознавшись, двое молодых студентов, находившихся в штаб-квартире общества. Хотя говорили они по-японски, певучий акцент выдавал в них жителей Юго-Восточной Азии Мне показалось, что они были малайцами, и может быть, даже малайскими китайцами Но такие китайцы нашу разведку не интересовали Для нее представляли интерес только граждане КНР, знакомые с государственными секретами, причем проживающие лишь в Пекине, где есть резидентура КГБ.

— Нет, я не мистер Джонсон! — ответил я с дружелюбной улыбкой. — Я иностранный корреспондент, который и сам в недавнем прошлом учился в Японии! И поэтому пишу сейчас большую статью о жизни иностранного студенчества в Японии…

Мои собеседники заулыбались.

— О студентах какой страны хотели бы вы написать? — деловито осведомились они.

— О тех, кого в Японии больше, — сказал я, великолепно зная, что больше всего здесь китайцев.

— Ага, значит, о китайцах!.. — догадались мои собеседники, и в их глазах зажегся радостный огонек: должно быть, они и в самом деле были этническими китайцами Южных морей. — Мы рады помочь вам, — продолжали они. — У нас имеются адреса всех общежитий китайских студентов в Токио. Вам они нужны?..

Я сдержанно поблагодарил их, стараясь не обнаружить охватившего меня восторга, ведь резидентура КГБ в Токио тщетно искала этот список чуть ли не полгода…

Спрятав ксерокопию списка, занявшего около десяти страниц, я поспешно удалился. По коридорам я бежал, словно спасаясь от погони. Теперь, заполучив столь важный разведывательный материал, я думал только о том, чтобы поскорее, не привлекая к себе внимания, ретироваться отсюда…

Просмотрев адреса общежитий, заместитель резидента восхищенно присвистнул:

— Здесь хватит работы для половины резидентуры!..

Но как-то так получилось, что изо всей этой резидентуры разведкой против Китая увлекся лишь один я. Для меня, японоведа, она явилась спасением, дав мне возможность избежать шпионажа против Японии, страны, которую я люблю всей душой. Да и, согласитесь, глупо вредить стране, изучению которой ты посвятил всю свою предшествующую жизнь. А если она разгневается и выгонит тебя, чем ты еще сможешь заниматься?..

Впрочем, для остальных моих товарищей-чекистов такой проблемы не существовало, и они с усердием продолжали заниматься шпионажем против Японии. Впрочем, ни один из них, креме меня, не написал ни единой книги об этой стране. Они воспринимали ее исключительно как объект шпионажа, совершенно не задумываясь над тем, для чего этот шпионаж нужен.

На следующий день с самого утра я уже дежурил неподалеку от входа в общежитие китайских студентов в Иидабаси. Его здание, судя по всему, было построено недавно, и вход в него украшали два изваянных из мрамора льва.

Я же околачивался поблизости, делая вид, что гуляю по небольшой аллее, а сам тем временем пристально следил за группками студентов, возвращающихся с занятий. Теплый токийский ветерок доносил до меня обрывки китайской речи, но приблизиться к какой-нибудь группе я не решился, зная, что это не останется незамеченным.

Мне нужен был одиночка, встреча с которым может пройти незаметно для окружающих…

И наконец, такой студент появился. Еще издалека я разглядел в глубине переулка фигуру долговязого велосипедиста, направлявшегося к велосипедной стоянке перед воротами китайского общежития!..

Я поспешил ему навстречу, едва удерживаясь от желания побежать, что было бы весьма неуместно в данной ситуации. Но мне нужно было успеть обменяться с ним несколькими фразами, пока вокруг нет ни души.

Заперев велосипед на замок, студент направился к воротам. Это был чистокровный китаец, о чем свидетельствовал специфический разрез глаз, иной, чем у японцев.