Альберт Иванов - Мир приключений 1986

• Название: Мир приключений 1986
• Автор: Альберт Иванов
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1986

Сборник фантастических и приключенческих повестей и рассказов.

---

Окно выходило на набережную, обсаженную хилыми, рахитичными деревцами. Из него хорошо просматривался порт, ажурные фермы кранов, бетонные причалы рыбокомбината, мачты сейнеров. За всем этим круто поднимался вверх заросший пушистыми лиственницами, березами и кряжистым сосняком отрог сопки Никольской.

Томилин поднял руку и слегка, сверху вниз, провел ладонью по лицу. Он был молод, всего месяц назад отпраздновал свое двадцатипятилетие, но выглядел еще моложе. Среднего роста, худощавый, в ладно сидевшей на его почти юношеской фигуре хорошо подогнанной форме. Продолговатое, покрытое легким загаром лицо, короткий, чуть вздернутый тонкий нос, светлые волосы. Из–под очков в модной оправе с закругленными углами смотрели серые, в мелких коричневых крапинках глаза. Когда он щурился или улыбался, у глаз веером собирались еле заметные, как паутина, морщинки.

Сейчас следователя заботило странное происшествие. В госпитале их города, вторые сутки не приходя в сознание, словно погруженный в летаргический сон, лежит неизвестный, доставленный на спасателе «Геркулес». Таинственная история.

Томилин взял папку с документами и начал неторопливо их рассматривать. «Чем же мы располагаем?» — мысленно задал он себе вопрос и попытался в который раз проанализировать факты.

Итак, 18 июня, ночью, точнее, в 21 час 17 минут по местному времени на острове Варудсима в Тихом океане, вблизи границы, при весьма загадочных обстоятельствах обнаружен молодой парень. Остров японский, необитаемый. Наш спасатель подошел к нему, привлеченный горящим костром, что означает сигнал SOS.

На миг Томилину вспомнилась его племянница–акселератка с ее неизменным «Ну и что?». Действительно, ну и что? Сняли, оказали помощь и вернули «по принадлежности». Еще и благодарность получили бы за спасение. Но не все так просто. Имеется существенная закавыка: человек этот не японец. Впрочем, по порядку.

Ни одно наше судно, это установлено с абсолютной точностью, с предыдущего года не подходило к острову. Как выяснилось, в последнее время не сообщалось, чтобы из близлежащих крупных населенных пунктов на островах и побережье кто–либо пропал без вести. Незнакомец найден у костра, сложенного из больших обрубков плавника, кусков дерева, досок, бревен, которые в изобилии выбрасывает море. Обрубков? Однако, как доложил старпом с «Геркулеса», ни топора, ни пилы не обнаружено, следы же затесов очевидные. Правда, приходится верить на слово — компетентные товарищи место происшествия не осматривали, а сейчас там, говорят, все засыпано пеплом.

Человек лежал недалеко от огня на одеяле. А–а, вот и заключение эксперта. Томилин прочел: «Одеяло белое, шерстяное, новое, справа в уголочке японский иероглиф, обозначающий «императорская армия». Незнакомец одет в военную форму рядового японской армии, летнюю, цвета хаки, пятидесятый размер. Ботинки военного образца, светло–коричневые, из свиной, добротно выделанной кожи, сорок второй размер. Головного убора нет. Черные трусы, белая майка с короткими рукавами, носки. Все вышеперечисленное японского фабричного производства фирмы «Мацусима», выпуска приблизительно сороковых годов. Ботинки не зашнурованы. Пуговицы на манжетах рукавов куртки и обшлагах брюк не застегнуты, что дает основание предположить, что человека одевал кто–то посторонний, а может, одевался сам, но второпях. В карманах полотняный носовой платок, тоже японского производства, и брошюра какого–то английского псевдопрорицателя». Никаких вещей, снаряжения, инструментов. Даже спичек. Как же он развел огонь?

Теперь о самом незнакомце. Старший лейтенант пододвинул к себе стопку аккуратно скрепленных металлическим зажимом листов — заключение судебно–медицинского эксперта.

«Мужчина, около двадцати лет, рост 172–175 сантиметров, сложение пропорциональное, мускулатура хорошо развита, на ладонях мозоли, которые свойственны людям, занимающимся гребным спортом. Упитанность средняя, вес 70–75 килограммов. Тело чистое, без признаков загара. Волосы густые, темные, с ореховым отливом, стрижка короткая, фасон неопределенный — наподобие нашей «польки». Лицо европейского типа, овальное, нос тонкий, прямой, глаза серые, брови прямые, узкие, темные. Уши слегка оттопыренные. Зубы ровные, без единого изъяна. На правом предплечье татуировка черной тушью в три иглы: парусник — трехмачтовый барк — ив ленте под ним надпись на русском языке: «Попутного ветра». Никаких следов насилия или повреждений кожного покрова нет. Зато, как установил рентгеновский снимок, имеются переломы годичной давности: трещины восьмого и девятого ребер справа и малой берцовой кости левой ноги.

В крови обнаружены остатки препарата хорарпон — американского транквилизатора, употреблявшегося еще в тридцатые–сороковые годы для лечения сном психических расстройств или заболеваний. В современной медицине не применяется. В зависимости от дозы принятого лекарства и от свойств организма больного он может проспать от суток до трех».

«Вот и все, — думал Томилин. — Что ж, можно сделать обобщающий портрет: родился в 1952 или 1953 году, явно европеец. Одет в форму японской армии выпуска 1940–1942 годов. Ребра поломал приблизительно год назад. Создается впечатление, что кто–то специально напялил на него все новое, но давнего производства, и неизвестно каким образом, а главное, зачем подбросил к костру на пустынном острове. Куда же подевались те, кто все это совершил?»

Томилин вынул из серого конверта небольшую фотографию и стал ее внимательно разглядывать.

«Кого он мне напоминает? Кого? — думал следователь. — И ведь видел я это лицо сравнительно недавно. — Он приблизил фото к глазам. Ну конечно! Поразительное сходство с артистом Вячеславом Тихоновым… Прямо двойник, только лет на двадцать моложе».

Томилин засунул фотографию в конверт, снял очки, кусочком желтой замши старательно, круговыми движениями, протер стекла и снова надел очки.

«Следует, пусть приблизительно, — продолжал размышлять он, — наметить рабочие гипотезы, выработать версии. Прежде всего хотя бы в общих чертах попытаться установить, кто этот человек, как, когда и для чего попал на остров. Определить опять же, кому это было выгодно… Получается, вроде бы никому не выгодно, в том числе и самому субъекту. Словно какие–то шутники, резвясь, предвкушая, как будет недоумевать следователь, натыкаясь на взаимоисключающие факты, подстроили для собственного развлечения весь этот никчемный спектакль.

Попасть на остров можно двояко: морем или по воздуху. Так. Теперь, кто он? Европеец? Несомненно. А национальность? Судя по татуировке на плече — русский. Но почему обряжен в японский мундир? Может, как в кинофильме «Золушка», для «антиресу»? Впору самому этот самый, как его, хорарпон глотать. Не ясно и с какой целью забросили. Форма японская, книжонка английская, лекарство американское, а наколка русская».

Томилин потер ладонями виски, сложил бумаги в папку и взглянул на часы.

«Четырнадцать тридцать. Через десять минут нужно докладывать руководству. Обозначить версии, сделать предложения. А где они? Стоять и разводить руками? Это несерьезно. Вот если бы неизвестный пришел в себя, дал объяснения… Сыграли, мол, с друзьями шутку или заключили пари, — тогда все понятно, действуй, как положено. Но человек молчит, а медики неопределенно обещают: скоро должен очухаться. Ладно. Попрошу подождать, пока незнакомец не придет в сознание, а пока буду подбирать и суммировать факты. Не бог весть какой выход, но ничего не поделаешь».

Старший лейтенант завязал бантиком тесемки папки, встал, одернул китель и направился к руководству.

От начальства Томилин вернулся сравнительно скоро и в приподнятом настроении: его внимательно выслушали и неожиданно предложили связаться со знаменитым вулканологом профессором Охтиным. Он недавно прилетел из Москвы и ждет разрешения японского правительства посетить Варудсиму, где встретится с иностранными коллегами.

Поначалу это предложение слегка обескуражило следователя. Заметив это, полковник спросил:

— Что вам известно о месте происшествия? — И сам ответил: — Ничего. Или почти ничего. А иногда этот фактор — решающий. Вот профессор и восполнит пробел в вашей информации. Даст, может быть, какие–то новые сведения для размышления или иных версий. Не помешает… Старший лейтенант позвонил в гостиницу, где остановился ученый. Профессор оказался на месте, и они быстро договорились о встрече.

Гостиница называлась «Восток». Томилин поднялся на второй этаж и по неширокому коридору, застеленному потертой малиновой дорожкой, прошел к двери с табличкой «17». После стука и ответа «войдите», он открыл дверь и шагнул в помещение, которое почему–то всеми командированными называется предбанником.

Через арку–дверь была видна часть комнаты. Пахло сигаретами и одеколоном «Шипр». В проеме стоял еще сравнительно молодой человек. Он протянул следователю руку и сказал: