Елена Первушина - Ленинградская утопия. Авангард в архитектуре Северной столицы

• Название: Ленинградская утопия. Авангард в архитектуре Северной столицы
• Автор: Елена Первушина
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-227-03673-5

Книга с головой окунает нас в атмосферу послереволюционного Ленинграда — города, устремленного в счастливое коммунистическое будущее. Новое время требует нового мышления и нового искусства, и на смену старому, отжившему приходит бодрый и энергичный авангард. В архитектуре модерн сменяется функциональным сдержанным конструктивизмом. В городе немало зданий, построенных в этом духе. Именно они и оказываются в центре внимания автора.

На наших глазах история оживает! Страна строит новые жилые дома, общежития, школы, больницы. Возводятся дома культуры, универмаги, за воды, разбиваются сады и парки — все, без чего не сможет жить человек будущего. Все функционально! Ничего лишнего! И пусть сейчас этот стиль кажется бездушным и прямолинейным, он был воплощенной мечтой о новом обществе, и то, что мечта так и осталась утопией, — не его вина…

Иллюстрированная старыми и современными фотографиями, книга будет интересна всем, кто увлекается архитектурой, всем, кому хочется узнать живую историю Северной столицы.

---

Архитекторам Свердловска представилась уникальная возможность построить практически с нуля промышленный город будущего — город XX века. В Свердловске строились «дома-коммуны»: дом жилтоварищества «Уральский старожил» (1928 г., ул. Белинского, 8-10,), 1-й Дом горсовета, (1928 г., арх. С.В. Домбровский, пр. Ленина, 36), 2-й Дом горсовета (арх. С.В. Домбровский, ул. Пушкинская, 9), 3-й Дом горсовета (1931 г., арх. С.В. Домбровский, ул. Декабристов), 4-й Дом горсовета (1929 г., арх. С.В. Домбровский, ул. Ленина, 5), 5-й Дом горсовета (начало 1930-х гг., арх. С.В. Домбровский, ул. Вайнера, 3), Дом специалистов (арх. Г.А. Голубев, Банковский пер., 8-10), Дом Уралобл совета (1930–1933 гг., арх. М.Я. Гинзбург, А. Л. Пастернак, С.П. Прохоров, ул. Малышева, 21), Дом-коммуна рабочих Уралмаша разросся до целого «соцгорода», где жилые и общественные здания объединены переходами.

Некоторые жилые массивы изначально проектировались как «соцгорода» с «обобществленным бытом и коллективными формами проживания». Такими стали Жилкомбинат НКВД (1930 г., арх. И.П. Антонов, В.Д. Соколов, ул. Восьмого марта, 2) и Дом Госпромурала (1931–1938 гг., арх. Е.Н. Коротков, Г.П. Валенков, ул. Ленина, 52–54). Концепцию «соцгорода» разработал уже знакомый нам Николай Ладовский, учитель Георгия Крутикова. Здания культурно-административного назначения в «соцгородке» сосредоточены в середине жилых кварталов, распространяясь в сторону периферии. «Радиусы» заполнялись домами-коммунами. Внутри кварталов было много зелени, создавались мини-садики, мини-цветники, мини-бульвары. Это не что иное, как влияние градостроительной концепции «города-сада». В первых этажах жилых корпусов размещались столовая и магазин полуфабрикатов. Общественным центром комплекса становился рабочий клуб. Внутри комплекса — двор-сад, среди яблонь и тополей — здание детского сада и коммунальный корпус. Основную площадь квартир занимали жилые комнаты, в среднем по 20 кв. м. Кухонь практически не существовало: пространство, отведенное под кухню, по площади немногим более 2 кв. м. На этом маленьком участке ютилась плита на 4 конфорки. Обеды, приготовленные фабрикой-кухней, в столовой или купленные в магазине полуфабрикаты предполагалось только разогревать. Но в некоторых корпусах предусматривались жилые ячейки с полным набором обслуживающих помещений (кухня, ванная, санузел), функциональная структура которых отражала требования определенной части общества (семейных и пожилых людей) к жилищу. К середине 1930-х годов в крупных жилых комплексах появляются лечебные учреждения, библиотеки.

Памятниками конструктивизма в Свердловске являются Дом контор по улице Малышева (1930 г., арх. Б.И. Смирнов), спорткомплекс «Динамо» на восточном берегу городского пруда (1930 г., арх. В.Д. Соколов), водонапорная башня (1930 г., арх. М.В. Рейшар), Дом промышленности (1930 г., арх. Д. Фридман), Дом связи (1934 г., арх. Соломонова), гостиница «Исеть» (1933 г., А.П. Антонов, С.Д. Соколов) и «Большой Урал» (1931 г., арх. В.И. Смирнов и С.Г. Захаров). Здание гостиницы «Исеть» стало архитектурным символом города. Оно печаталось на новогодних открытках, а в 1937 году в Испании вышла марка с изображением этого здания.

Однако строителям Свердловска было легче в том смысле, что перед ними практически не стояла задача вписывать свои здания в сложившийся городской ансамбль. Дореволюционный Екатеринбург не имел устойчивой архитектурной традиции. Бывший центр горнозаводского Урала был захудалым неблагоустроенным городом, без водопровода и канализации, деревянным и одноэтажным. Лишь немногочисленные особняки и общественные здания в духе старого классицизма украшали его улицы.

Петербург же, с 1924 года называемый Ленинградом, обладал мощнейшей харизмой классицизма и модерна. Не разрушить его эстетику, а обогатить ее новыми красками и формами было очень непросто. Однако архитекторы-конструктивисты смело приняли этот вызов времени.

Глава 2 «И вот мне квартиру дает жилищный, мой, рабочий, кооператив…» Дома и жилые массивы

«Поднявшись на крышу, в солярий, он увидел Майю, которая шла навстречу, протягивая руку и приветливо улыбаясь…

— Завтрак готов. Садись, пожалуйста!

Они прошли под тень причудливых гибридов и сели за стол.

В воздухе стоял гул, точно над городом катился ураган. Почтовые аэропланы и дирижабли, гудя моторами, мчались в лазурном небе. И над крышами многоэтажных домов, точно мошкара, сновали крылатые люди.

Вдыхая полной грудью очищенный электроозонаторами воздух, Павел с интересом наблюдал, как Майя приготовляла завтрак. Белый кувшин с молоком, терпкие плоды тропиков, аппетитный паштет, кисти бледно-зеленого винограда, золотистый бульон и прекрасное кавказское вино были поставлены среди пышных цветов. Желтая голова сыра сочилась под искрящимся хрустальным колпаком. В узких, сверкающих бокалах качались причудливые солнечные блики. Майя придвинула к Павлу фарфоровую тарелку с паштетом…

С крыши Магнитогорск был виден, точно на ладони. От центра, где высились небоскребы статистических отделов, улицы расходились симметричными кольцами, пересекаемые радиальными бульварами. Гигантские голубые и белые здания научных учреждений сверкали отражением солнечного света.

Над центром города творческим порывом взлетел ввысь аэровокзал. Смелый взлет его башен с причальными мачтами для дирижаблей, стремительный бег пилястр от подножья к колоссальному аэродрому, гигантские своды, как бы пытающиеся раздвинуть стены и слить дыхание с дыханьем пространства, — все это напоминало застывшую симфонию прекрасной эпохи. Уступами воздушных линий стекла и бетона городские площади и улицы пробирались сквозь парки и сады к голубеющим горизонтам. Отдаленные улицы города тонули в прозрачном серебристом тумане. Вдали поднимались в облака шестидесятиэтажные отели с темными садами на крышах. И в смутных и неясных очертаниях голубели далекие корпуса промышленного кольца.

Залитые солнцем открытые пространства и широкие геометрические линии улиц, смягченные зелеными садами, кипели повседневной суетой.

Сквозь пролеты застекленных ажурных мостов, повисших над улицами, точно над виадуками, мчались пневматические поезда цвета морских туманов. Внизу в широких улицах непрерывным потоком неслись автомобили, мотоциклы и автобусы. Бесчисленные толпы людей сновали в улицах, вливаясь в открытые пасти метрополитена. Люди поднимались лифтами на крыши домов и, взмахнув крыльями, взлетали к голубому небу.

Павел заметил, как со всех сторон к солярию летели сотни крылатых Икаров».

Ян Ларри, «Страна счастливых»

Повесть «Страна счастливых» Яна Ларри была опубликована в 1931 году в Ленинграде. Автор рисует жизнь будущего, новых людей, которые живут в новых домах и новых городах. Это было мечтой о будущем, прекрасной — для одних, сомнительной — для других, пугающей — для третьих. Однако в реальной жизни градостроителей волновали более приземленные проблемы.

Решение жилищного вопроса в 1920-1930-х годах становится первоочередной задачей. Население города, упавшее к 1926 году до 1 616 100, возросло к 1936-му до 2 739 800. Хотя коммунальные квартиры и рассматривались некоторыми идеологами как зародыши коммунистического быта, но, во-первых, это не соответствовало истине, а во-вторых, становилось ясно, что перегруженные коммуналки в центре просто не в состоянии вместить всех, кто нуждался в жилье. При Губпрофсовете и Губоткомхозе были образованы Комитет содействия рабочему жилищному строительству и строительная организация Стройком с проектным бюро. Главными архитекторами бюро, возглавляемого Г.А. Симоновым, стали А.И. Гегелло, A.C. Никольский, Л.М. Тверской, Д.П. Бурышкин.

В стихотворении «Рассказ литейщика Ивана Козырева о вселении в новую квартиру», написанном в 1928 году, В. Маяковский рассказывает о чувствах людей, впервые получавших собственное жилье:

Я пролетарий.
                   Объясняться лишне.
Жил,
       как мать произвела, родив.
И вот мне
              квартиру
                          дает жилищный,
мой,
      рабочий,
                   кооператив.
Во — ширина!
                    Высота — во!
Проветрена,
                  освещена
                                 и согрета.
Все хорошо.

На самом деле бытовые условия в новых домах часто оставляли желать лучшего. Тому были объективные причины: страна еще не поднялась из разрухи, не хватало качественных строительных материалов, техники. Архитекторы пытались компенсировать эти недостатки при проектировании как домов, так и окружающего пространства.

Новые строящиеся дома чаще всего являлись собственностью жилищных товариществ и кооперативов. Членами таких товариществ были, как правило, сотрудники одного предприятия или учреждения. Правила внутреннего распорядка для жителей дома устанавливались управлением завода. В этих домах также проводились некоторые эксперименты по обобществлению быта: устранялись кухни, организовывались общественные столовые, прачечные, бани, детские сады.