Георгий Блюмин - Рублевка и ее обитатели. Романтическое повествование

• Название: Рублевка и ее обитатели. Романтическое повествование
• Автор: Георгий Блюмин
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-227-03668-1, 978-5-227-03746-6

Страна по имени Рублевка вытянута на карте западного Подмосковья по течению Москвы-реки по обоим ее берегам и очертаниями представляет собою узкий и длинный залив. Так оно когда-то, лет 500 назад, и было, когда многих нынешних деревень не существовало и в помине, а река, соименница нашей столицы, была могучей водной артерией, шириною доходившей в ряде мест до двух верст.

Автор обстоятельно повествует о местах вдоль Рублево-Успенского шоссе, обычно тщательно укрытых от постороннего взгляда, но своей яркой историей заслуживающих благодарного внимания читателей.

Интригуют сами названия этих западных окрестностей Москвы и ближнего Подмосковья: замок баронессы Мейендорф, Жуковка, Барвиха, Серебряный Бор, Петрово-Дальнее, Сосны, Архангельское и другие. А романтическим повествование называется потому, что такая форма наиболее соответствует историческим тайнам этих мест.

---

Кафе в «Соснах»

С другой стороны здания, во втором этаже, уютно разместилось открытое кафе. Досуг отдыхающих здесь скрашивают заморские попугайчики, которые вторят на птичьем языке вашим мирным беседам. Есть в оздоровительном комплексе и фитобар, и салон красоты, и водолечебница. Над «Шумным залом» помещается зал Успенский, где устраивают банкеты.

При необходимости мероприятие можно перенести в гораздо более обширный и изысканно отделанный Рублевский зал, в который можно попасть, пройдя через художественную галерею. Здесь всего так много, что легко, как говорит поговорка, «в трех соснах заблудиться». Жители дачного поселка Сосны, а также все желающие тоже могут, разумеется за деньги, попользоваться благами оздоровительного комплекса.

24 августа 2011 года я проводил в «Соснах» час устного рассказа, посвященный 200-летию Пушкинского лицея. День этот запомнился мне встречей с внучкой А.М. Горького Марфой Максимовной Пешковой. Ей я надписал свою книгу «Царская дорога», пожал руку, передавая книгу, и обменялся, таким образом, рукопожатием всего через одно звено с самим великим писателем!

Марфа Максимовна продала унаследованную дачу в Барвихе и квартиру в центре Москвы, а взамен приобрела квартиру в дачном поселке Сосны и еще одну — в Испании. «В „Соснах“ мне очень нравится природа, здесь хорошие процедуры и врачи рядом. А Испания, берег Средиземного моря — ну, это, наверное, по той причине, что родилась я на морском берегу, в Сорренто, а сестра моя Дарья — на Капри, где жил и трудился в то далекое уже время наш дедушка, которого я прекрасно помню», — рассказала мне Марфа Максимовна.

Мы пили чай с внучкой Горького в кафе пансионата «Сосны», и я с понятным интересом слушал ее рассказ о 1930-х годах, когда писатель уже возвратился в Россию и все они жили на даче тут же, поблизости, в поселке Горки-10. Как в гости к Горькому из соседней деревни Молоденово приходил писатель Исаак Бабель, как он играл с ними, детьми, и как плакали они с сестрой Дашей: ведь их попросили освободить их любимую комнату, когда к дедушке в гости приехал знаменитый французский писатель Ромен Роллан…

Названия профилактических и лечебных программ здравницы «Сосны» зачастую говорят сами за себя: правильная осанка, свободное дыхание, легкая походка. Все это важнейшие факторы красоты человека. Выработать их в себе — значит обрести подлинную красоту. Был до революции в Санкт-Петербурге Институт благородных девиц. Он помещался в Смольном дворце, почему и воспитанниц именовали смолянками. Так вот, смолянок всегда узнавали по походке. Писатель Иван Алексеевич Бунин один из своих рассказов назвал «Легкое дыхание». Героиня рассказа Оля Мещерская говорит любимой подруге: «Я в одной папиной книге… прочла, какая красота должна быть у женщины… черные, как ночь, ресницы, нежно играющий румянец, тонкий стан, длиннее обыкновенного руки… маленькая ножка, в меру большая грудь, правильно округленная икра, колено цвета раковины, покатые плечи, — я многое почти наизусть выучила, так все это верно! — но главное, знаешь ли что? Легкое дыхание! А ведь оно у меня есть, — ты послушай, как я вздыхаю, — ведь правда есть?»

Глава 2 «СТАНУ СКАЗЫВАТЬ Я СКАЗКИ…»

Посвящаю светлой памяти моей бабушки

Марии Ивановны Ярмолович

Красив, как голубой сапфир,

В сказаньях отраженный мир.

Автор

Одинцово — мир моего детства — расположилось в 24 километрах западнее Москвы, на Царской дороге. Здесь я рос, главным образом под родительской опекой бабушки и мамы, и с великим удовольствием ходил на учение в школу, двухэтажное здание которой и сейчас стоит вблизи нынешней одинцовской администрации. В сегодняшней жизни это обстоятельство может показаться по меньшей мере странным, но тогда нас, детей, в школе наставляли вести домашнюю антирелигиозную агитацию по отношению к нашим верующим бабушкам. Моя бабушка выслушивала меня с ласковой усмешкой и продолжала ходить на службу в акуловскую церковь Покрова Пресвятой Богородицы. Проповеди там читал почитаемый прихожанами достопамятный отец Сергий Орлов, и церковь эта была в те времена одним из немногих действующих храмов во всей округе.

Автобусы к церкви в мои детские годы не ходили, станции Отрадное на Белорусской железной дороге тогда еще не было, и бабушка добиралась до храма пешком. Путь был неблизкий, хотя в молодости бабушка хаживала и куда на большие расстояния: и на богомолье в Киево-Печерскую лавру, и даже проделала путь в Кронштадт за благословением к Иоанну Кронштадтскому.

Одинцово — дом Якунчикова

А тогда бабушке, в ее уже преклонные лета, надо было пройти в Одинцове по Коммунистической улице до Можайского шоссе, потом еще три или четыре километра по шоссе к западу, мимо деревни Яскино к селу Акулову, отстоять всю службу в церкви, а затем тем же путем возвратиться домой.

Царская дорога, ведущая через Одинцово к старинным монастырям Звенигорода и Можайска, — это ведь еще и дорога на Белоруссию. Бабушка родилась в Белоруссии в 1877 году. Ее родная деревня Прусиново расположилась на правом берегу реки Неман, километрах в тридцати от его истоков, среди лугов и сосновых лесов. Лесное урочище на реке и теперь именуется Замчище: тут стоял княжеский замок, разрушенный шведами еще во времена вторжения Карла XII.

На западной околице деревни Прусиново, на взгорье, находилось имение известных в истории магнатов графов Гуттен-Чапских: дворец с колоннами, сад и многочисленные усадебные постройки. Графы были заметными в истории фигурами. Граф Эмерик Карлович Чапский — выпускник Московского университета, во второй половине XIX века губернатор Новгорода, затем вице-губернатор Санкт-Петербурга, нумизмат и писатель, а его сын Карл Эмерикович с 1890 по 1901 год находился на посту городского головы губернского города Минска. Бабушка, как местная жительница, служила в графском имении в Прусинове и хорошо помнила «Карла Америковича» — именно так называли графа крестьяне, старожилы деревни.

Граф, полное имя которого Эмерик Карлович Гуттен-Чапский (1828–1896), владел расположенными поблизости одна от другой усадьбами Прусиново, Станьково, Негорелое и Зубаревичи — это к западу от Минска. Были у него кроме этих и многие другие владения. Его супруга — графиня Елизавета Каролина Анна Гуттен-Чапская, урожденная баронесса Мейендорф (1833–1916). Супруги поженились в 1854 году. Граф умер и похоронен в Кракове, на Раковицком кладбище, возле гробницы известного польского художника Яна Матейки. В Кракове есть музей графов Чапских. Графиня похоронена в Станькове, где в наши дни также функционирует музей.

Для этой книги, которую держит в руках мой уважаемый читатель, весьма интересен следующий факт. Вышеназванная графиня приходилась родной теткой русскому дипломату барону Михаилу Феликсовичу Мейендорфу. А он вместе со своей женой баронессой Надеждой Александровной были до революции хозяевами роскошного замка в подмосковной Барвихе, что на Царской дороге, на Подушкинском шоссе. Ныне в замке «Мейендорф» располагается государственная резиденция президента РФ. Так волею судьбы мы с бабушкой и мамой оказались в Одинцове в близком соседстве с родней прусиновских магнатов. Все эти факты я узнал и сопоставил, конечно, гораздо позднее. А в те детские годы память бабушки дала мне много неоценимых исторических свидетельств. От нее слышал я песню, которую с началом Первой мировой войны пели и в Прусинове, да и во всей России:

Пишет-пишет царь германский,
Пишет русскому царю:
«Одолею я Россию,
Сам в Россию жить пойду».
Испугался царь наш бедный:
Мы Россию не дадим…

Помнила бабушка и корчму на деревенской улице в Прусинове прямо напротив имения, — в ней после 1917 года расположился народный дом, где пограничниками разыгрывались пьесы революционного содержания. Сейчас на месте корчмы — сельский магазин. Корчмарь Мота Хазан со всем своим многочисленным семейством перед самой революцией эмигрировал в Америку, где удачливо разбогател и стал собственником ряда фабрик в Нью-Йорке. Все это может показаться страшной давностью, а между тем внучка прусиновского корчмаря Зинаида Ивановна Ананич, родившаяся в Прусинове в 1912 году, еще в 2011 году проживала в городе Бресте и с удовольствием вспоминала свою молодость.

Деревня Прусиново

Вскоре после революции через деревню Прусиново пролегла государственная граница. По одну ее сторону стояла польская стражница. А по другую сторону границы в прежнем графском прусиновском имении разместилась наша застава, где начиналась воинская служба моего будущего отца, впоследствии героя Великой Отечественной войны. С 1922 по 1939 год это была 7-я Прусиновская пограничная застава Могильнянской комендатуры 16-го Дзержинского погранотряда. Здесь, в Прусинове, на заставе служил в молодости мой отец-политрук. Здесь, в Прусинове, родилась моя мама Нина Ульяновна. Можно себе представить, с каким удовольствием я выслушивал в детстве рассказы моей бабушки — и подлинные истории, и старинные легенды, передававшиеся в деревне из поколения в поколение. Через годы, работая в качестве исследователя в архивах многих городов, я встречал знакомые имена и названия и, по понятным причинам, обращал на них особенное внимание.