Евгений Войскунский - Субстанция нигра

• Название: Субстанция нигра
• Автор: Евгений Войскунский
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1967

Повесть продолжает сюжетную линию, начатую в рассказе "Формула невозможного.

Через много лет Новиков и Резницкий возвращаются на планету Смилу, чтобы проверить как живут аборигены, оставшиеся без опеки Центра... 

---

Все это будет.

А пока — спит Симила. Глухая ночь медленно бредет в джунглях. Прислушайся — и ты услышишь, как цепко тянется вьюнок ко всему, что еще не успел оплести… как зреет в глубине земляной орех… как остывает в ночной прохладе камень, который завтра проломит чей-нибудь череп…

Снизу — ломкий голос Резницкого:

— Вы спите, Алеша?

Не хочется отвечать. Да, он спит. Глаза у него закрыты…

Ничего не будет!

Ничего, пока бегут по черным панелям цветные огоньки — следы бросков и перемещений злой энергии. Ничего, пока излучатели Центра мощно воздействуют на черное вещество мозга. Решительно ничего, пока властвует тут Субстанция Нигра.

Тихо журчат внизу голоса.

— Пусть спит (это голос Резницкого). Ему приходится труднее, чем нам. Непосредственный контакт с этой машиной, знаете ли…

Унизительно. Унизительно для человека быть придатком собственного желудка. Тысячелетиями человек уходил, отдалялся от этого. И все-таки что-то в нем осталось… нечто от пещерных времен, о чем он сам и не подозревает… предательское, глубоко затаившееся нечто.

Но почему непременно я?..

Что ж, кто-то должен быть первым. На то и существуют разведчики, чтобы приходить первыми, чтобы прокладывать дорогу, по которой пойдут другие, многие. Может, и Витька когда-нибудь. Может, Витька будет застраивать и обживать планету, и она станет ему родным домом.

Хорошо, что никто не видит его, Новикова, лица.

Теперь — голос Тани:

— Когда вы шли за этим роботом и звали меня… не знаю, что вдруг стало со мной…

— Лучше бы вы не ввязывались в эту экспедицию, — глухо отвечает Резницкий.

— Мне ничего не надо. Только быть с вами. Всегда.

— Милая Таня… Должно быть, я плохой разведчик, если не могу справиться с самим собой… Впрочем, все чепуха. У меня никогда не было и не будет времени для семьи и тому подобного. Вы вернетесь на Землю, и больше мы не увидимся.

— Нет, дорогой мой Сергей Сергеевич. Без вас я просто не смогу жить. Мы никогда не расстанемся…

Теперь Новиков улыбается. Глаза у него закрыты.

Наверное, уже недалеко до рассвета.

* * *

Утром они — все трое — пошли проведать детенышей.

Новорожденные аборигены жались к матерям, испуганно взвизгивали, не давались в руки. Все-таки Резницкий заполучил одного и, пока. Таня и Новиков сдерживали атаки рассвирепевшей матери, успел сделать первичные измерения. Новорожденный, а заодно и его мамаша, были вознаграждены сладкой пастой, и тут откуда ни возьмись на запах: пасты пожаловали самцы, и разведчикам с трудом удалось предотвратить, драку.

— Отличный выводок, красавец на красавце, — сказал Новиков. — Ну как, Сергей Сергеич, хорошая энграмма у этого юного увальня? Все зубцы в порядке?

— Нужен сравнительный анализ, Алеша. Первое впечатление более или менее благополучное.

— Пока Центр не начал сворачивать ему мозги набекрень, — добавил Новиков. — Эй, Татьяна, поберегись!

Таня бесстрашно стояла в окружении трех-четырех аборигенов, видимо, ожидавших от нее пасты. Аборигены верещали, и Таня вдруг пролопотала коротко и неуверенно.

Новиков засмеялся: вот ведьма, недаром часами возится с звукозаписями, с лингофоном, уже выучилась лягушачьим артикуляциям…

— Ладно, — сказал он. — Пойду-ка и я побеседую.

Резницкий, занятый киносъемкой, кивнул.

Новиков направился к берегу рва, по дороге попались ему цветы— мелкие колокольцы, черные и белые. Он нарвал охапку, вернулся, насвистывая, и протянул цветы Тане.

— Что это? — не поняла она. — Зачем?

— Дарю, — сказал Новиков.

— Спасибо, но они мне не нужны. Они даже не пахнут.

— Эх ты… Артемида здешних лесов, — сказал Новиков. — Не хочешь, не надо.

Он сунул букет в развилку дерева и пошел, насвистывая, к кольцевому рву. Не доходя, оглянулся. Таня и Резницкий не смотрели на него, они были заняты сравнительным анализом.

Плотик, привязанный к стволу дерева, мирно покачивался на зеленой воде. Новиков решил обойтись без него. Сегодня ему не нужны ни плот, ни «посредник».

Он скинул одежду и остался в одних плавках. Комбинезон он повесил на сук дерева. Невольно взглянул на свое отражение в воде. Отражение было четким, и он всматривался в него, будто впервые увидел самого себя.

Почему-то вспомнилось, как они с Мартой, путешествуя По Италии, полдня простояли перед «Давидом». Гигантская статуя поразила его. Нет, не мускулатурой, конечно. Микельанджело, изваявший сильное тело юноши, вряд ли представлял себе мускулатуру далеких потомков. Да и в одних ли мышцах дело? Что знал Давид об окружающем мире, каков был объем его информации?.. Поразило Новикова другое — концентрация волевого напряжения юноши, гневный взгляд, устремленный на врага, готовность к схватке не на жизнь, а на смерть. Было в Давиде нечто, утраченное нынешним благополучным человечеством…

«Типичный варвар», — сказала тогда Марта.

Новиков усмехнулся, вспомнив это. Ах, Марта, хорошо, что ты далеко от всего этого. Я тебе расскажу… Когда вернусь домой, я расскажу, как стоял на берегу рва и вспоминал Давида. Все расскажу тебе и Витьке.

Он перевел взгляд на решетчатую башню Центра. Усмешка сползла с лица. Теперь Новиков чувствовал себя готовым к борьбе.

Он сделал глубокий вдох, сильно оттолкнулся и прыгнул вниз головой. Он поплыл под водой, чувствуя ее упругое сопротивление ладоням и видя, как внизу, в глубине, длинными желтыми змеями колышутся водоросли.

* * *

«Твоя логика построена на одной лишь функции мозга, на вспомогательной функции, не главной. Твоя логика ошибочна. Она опасна для всех.

Почему ты не отвечаешь?

В течение всего времени своего существования ты губил живые существа. Ты считал, что охраняешь их, но это неправда. Ты их губил. Ты превратил их в идиотов. А теперь ты сеешь вражду и ненависть. Ты мешаешь их развитию. Ты не нужен.

Почему ты не отвечаешь?..»

В глубокой тишине мигали схемы на черных панелях. Новиков с трудом одолевал давящее ощущение усталости. Ну нет, сегодня тебе не удастся выжить меня отсюда, подумал он с ожесточением.

Ответный импульс… Новиков весь напрягся…

«Что значит течение времени? Не понимаю. Я был всегда».

Он не понимает! Время, последовательность событий — он этого не понимает! Значит, нет прошлого, нет будущего? Одна лишь застывшая вечность?..

Ох, и хитры же они были, создатели Центра, не давшие ему понятия Времени. Они сами, как видно, хотели остановить Время. Остановись, мгновенье, ты прекрасно… Владеть всей жратвой мира — и не нужно течения Времени. Вечная праздность вне Времени…

Как втемяшить ему, как втиснуть понятие Времени в клетки логических фигур? Он знает лишь одну логику — жевать и глотать, синтезировать и разлагать…

Все равно не отступлюсь!

«Слушай! Ты не нужен. Ты не нужен. Ты мешаешь. Останови синтезаторы. Выключись!»

«Кто ты такой?»

Ага, ты отвечаешь. Ты никак не можешь понять, что могут быть другие, которым ты не нужен…

«Я другой! Ты мне мешаешь».

«Здесь только я. Все, что здесь, — это я. Ты тоже».

Новиков со стоном упал на землю. Глаза застилал туман. Не было ничего вокруг. Ничего, кроме острого ощущения голода. И вдруг — сквозь туман — всплыли в гаснущей памяти слова. Странные, далекие…

Но в крови горячечной
Подымались мы,
Но глаза незрячие
Открывали мы…

Откуда это?

В следующий миг Новиков выпрямился. Яростным усилием воли заставил себя подняться на ноги.

«Хорошо! Я — это ты… Я не нужен. Я должен выключиться. Я должен выключиться…»

Еще какое-то мгновение он сознавал, что его сконцентрированная до предела мысль проникает в логические связи Центра. Логика Центра уступала, ее больше не было, была только его логика, Алексея Новикова… Нет, нет… Только моя логика. Я — зло. Я мешаю, я не должен существовать, я должен выключиться… Постой, как же выключиться, если сердце стучит, бьется о ребра, оно не может выключиться… Вот оно, сердце, оно гонит кровь… вот она бежит по разветвленным схемам… сюда, а теперь сюда… ох, больно! А дальше? Стой, где я?.. Нет, нет, дальше, теперь по этим спиралям — к мозгу! Да, да, все ближе… Значит, вот здесь — выключение. Мгновенно и локально…

Ну — выключаюсь!

* * *

— Почему он не отвечает? — Таня повернулась к Резницкому и увидела, что он стоит у дерева и трогает комбинезон, висящий на сучке.

— Он не взял с собой видеофон, — сказал Резницкий, вглядываясь в башню на том берегу рва.

— Алеша! — крикнула Таня. — Алеша!!!

Они прислушались. Тихо. Только эхо слабо откликнулось.

Резницкий стал спускаться к плоту, хватаясь руками за кусты.