Александр Ермаков Зильдукпых - Костер надежды

• Название: Костер надежды
• Автор: Александр Ермаков Зильдукпых
• Жанр: Поэзия

Непринуждённо, в несколько ироничной манере Александр Ермаков поднимает в сборнике «Костёр надежды» серьёзнейшие вопросы человеческого существования – от социальной экологии до экологии нравственной. Стихи отличает парадоксальность, гротескность, часто в них сообщается о сложном через призму простого.

---

Переспелый стих

Переспелые мечты и желания…
Снова скуку вдруг приносит свидание.
Первой встречи клип цветной уже был в мечтах,
В нём она была живой, с огоньком в глазах.
Переспелые любовь и терпение…
Очень длинный путь несет избавление.
Расставание. И боль удаляется.
Лишь в мечтах все в идеале сбывается.
Переспелые мечты и стремления…
Ранний брак тебе несет избавление.
Обрастаешь жировыми прослойками
И живёшь себе одними попойками.
Переспелые законы извечные…
Лёд мозгов шифрует коды сердечные.
Отрицание всегда только видимость.
Согласился – потерял независимотсь.
Переспелые вина и терзания…
Закопала без тебя гроб компания.
На поминках у друзей сыпешь шутками
И бухой уходишь в ночь с проститутками.
Переспелые беда и страдания…
Равнодушию нашлось оправдание.
Сколько раз во снах мать здоровую
Хоронил, искал ограду путёвую?
Переспелые прогнозы и новости…
Ты готов к любым проблемам и горестям.
Удивление, но ради приличия.
И соскучиться не даст шут – двуличие.

Новости

Купил газету я в киоске,
Сел на скамейку, развернул:
Вот некролог, вот юмор плоский —
С избытком новостей черпнул.
Там застрелили воротилу,
А здесь разборки, кровь ручьём,
Тут экстрасенс затратил силу —
Оплата в евро, не рублём!
Война и клоны, полюс тает,
В соседстве тесном рай и ад…
Уже ничто не удивляет.
Наверно, только удивят
Всех нас живые марсиане.
Прилипнет к теликам народ,
Когда их на цветном экране
Земной покажет марсоход.
А там пособий не хватает.
Бездомных сколько – боже мой!
Зато к планетам улетает
Корабль сверхмощный, дорогой.

За углом

Я вышел в утро. Тишина.
Прекрасна теплая весна!
Но что такое за углом
Я слышу рокот, слышу гром.
А за углом идёт война
И к ней привыкла вся страна,
Дымит Манхэттен за углом —
Непредсказуемо живём.
Туристы в космосе летят,
А за углом опять теракт,
Грипп губит птицу за углом,
Не удивляемся, живём.
Как это близко – за углом!
Мала Земля, наш общий дом.
Опять обходят стороной
И ураган, и гром с грозой.

Сапёр

Над несчастною Землёй
Ветер тучи разгоняет.
У сапёра выходной,
Сказки Пушкина читает.
Здесь вчера была война,
Раскурочены машины.
А сегодня – тишина,
Лишь в земле остались мины.
Острый слух, седой весок,
Щуп в земле – и снова бледный.
Без ошибок, землячок,
Ошибаться тебе вредно!
Нет ловушек – чистый двор.
Возвращайтесь к жизни, люди!
Здесь вчера прошел сапёр —
Все теперь отлично будет.
Не горюй, старуха-мать.
Вот сапёра след на грядке.
Выходи горох сажать,
Рвать сорняк, надень перчатки.
Над долинами Балкан
Птица хищная летает.
Есть Чечня, Ирак, Афган —
Мин в земле еще хватает.
У сапёра – выходной…
Пей пивко, кури сигары.
Мир, измученный войной,
Лучше стань большим пивбаром!

Мужская слеза

Всмотрись, в капле пота Чечни беспредел!
Всё то, о чём раньше и думать не смел.
Блестит потный лоб, но сухие глаза.
Блестит капля пота – мужская слеза…
Всмотрись, в капле пота вся соль неудач
И горечь побед, результаты задач,
Зачистки, ловушки, потери солдат…
Всмотрись, в капле пота земной сущий ад.
Мужская слеза там, где взяли в тиски,
Стреляют руины, седеют виски,
Дымы и воронки, сержанта куски,
Под бронежилетом от пуль синяки.
Мужская слеза там, где силы предел,
Когда грузовик полон раненых тел,
Когда жмёшь на газ, выбиваясь из сил,
Когда угрожает предательский тыл.
Так что рассказать на «гражданке» друзьям?
И как показать на груди рваный шрам?
Припомнился рейд и заброшенный дом,
И ночь в сапогах с виноградным вином…
Заброшенный дом и семейный портрет:
Хозяин с женой, дети, внуки и дед.
И где вы сейчас, люди? Кто виноват,
Что окна разбиты и в доме солдат?
Домашний портвейн с силой бьёт по мозгам.
Он отдых короткий украсил бойцам.
Ночлег в сапогах. Неохота вставать
И снова приказ боевой выполнять…

Костёр надежды

Древесный пепел лечит изжогу.
Народный лечебник
«Жизнь моя, не заблудись в дороге» —
Я однажды где-то прочитал,
Над строкой задумался. В итоге
Этот стих в блокноте написал.
В жизненном лесу, в таком дремучем,
По тропе извилистой, кривой
Я иду на свет, ломая сучья,
И, порой, на ощупь, как слепой.
Заплутал в лесу я одичалом,
Этот лес всегда дремучим был,
И в тени забвения устало
Я костёр надежды запалил.
Чиркнул спичкой – разгорелось пламя,
Заплясали огоньки в глазах.
Я готов смотреть в него веками,
Утопая в мыслях и мечтах.
И не так вдруг стало одиноко.
Треск костра о многом говорит:
Что заря вновь вспыхнет на востоке,
И душа когда-то отболит,
Что любовь прощает все на свете,
Надо только искренне просить,
Что взрослеют рано наши дети,
И частенько – «Пить? Или не пить?»…
Затухает жизненная сила.
Я бросаю в пламя суховей
И рабов, и фараонов Нила,
Племена, эпохи и царей.
Но, увы, давно пора в дорогу.
Я костер ботинками тушу.
Чтоб в пути не мучила изжога,
Только горстку пепла уношу…

Имена

В потоке жалких горьких лет
Земля не ведала покоя,
И уходили на тот свет
Сыны небесного покроя.
Ночь беспредельна и чиста,
Сверкает искрами знамений,
И смерть увидел неспроста
Еще один печальный гений.
Забрав в могилу боль и страх,
Оставив миру память слова,
Их души, слившись в небесах,
Звездою яркой вспыхнут снова.
Возьми бокал, налей вина,
Пусть в нём растают все печали.
Давай помянем имена —
Всех, кого знали и не знали.

Неврозизм

Что было в средние века?
Куда не плюнь – везде проказа.
Бурлила мёртвая река,
И никакой противофазы.
Бежали дни, за часом час.
Летело время, словно, клипер.
Съедали хрупкий ренессанс
Срамные сифилис и триппер.
Цинга, холера, тиф, чума
В эпоху чудного барокко
Опустошали терема,
Гулял комбайн – смерч злого рока.
Подагра ног, туберкулёз
В эпоху духа романтизма
Плели венки из черных роз,
Топтали гениев харизму.
Двадцатый век родил невроз
На баррикадах Красной Пресни.
Спасите наши души! SOS!
Не слышит небо, хоть ты тресни.
Неважно, что ты любишь есть.
Важнее то, что ест твой разум.
За спешку стресс, как злая месть,
А так же муки псориаза.
Давно включен автопилот,
И время мчит твой истребитель.
Невроз покоя не даёт.
Когда же явится целитель?
Невроз – как птица мозгоклюй!
От его действий просто тошно.
Мужик, ты сам себя врачуй.
Самолечение возможно.
Но в мёртвых петлях душных дней
Уносит смерч твой кукурузник
В гортань хозяина теней,
И переполненный подгузник.
Что дальше? Думать не спеши.
Быть может, это бред какой-то.
Надежда – лакомство души
И щипача, и идиота.
А путь-дорожка далека,
Спирали путь не на исходе.
И всё ж растают облака,
Сверкнут глаза на небосводе.
Великий доктор Айболит
Разгонит хмурое ненастье,
И от невроза исцелит,
Положит в рот таблетку счастья…

Чужая боль

К состраданью нет смысла взывать
На ступеньках священного храма,
Боль чужую не сможешь понять,
Если нет на груди твоей шрама.
Избегая паи горьких доль,
В сытом виде полны святотатства.
Сострадание – это не боль,
А лишь скрытая радость, злорадство.
Рад прохожий – не он потерял
Пол ноги и копеечку просит,
Он спешит, дома ждет сериал,
Бросит мелочь и ветром уносит.
Эта жизнь ведь по сути проста
И законы ее милосердны.
Только мир не сумел без Христа
Пропитаться моралью безвредной.
Божий сын преподал всем урок,
На Голгофе глаза закрывая.
И в пробитых ладонях, сынок,
Боль была не его, а чужая.

Стигмы

Зачесались на ладонях стигмы.
Он опять под действием энигмы
В звёздном небе манускрипт читает,
За процессом сверху наблюдает.
Зачесались стигмы на ладонях.
А Земля не в розах, не в пионах.
Хипарей дожёвывает время,
И болит от этих мыслей темя.
Зачесались стигмы на ладонях.
Ценники сверкают на иконах.
И в безмолвном холоде вселенной
Лишь труды мыслителей не тленны.
Зачесались стигмы на ладонях.
Всё давно в трактатах и законах.
Эти буквы сыпались нам с неба
Вместо манны, пряников и хлеба.
Зачесались стигмы на ладонях.
Ждёт земля правителей в коронах.
Нет уже в них ни искры, ни света.
И чекисты доказали это.
Зачесались стигмы на ладонях.
И уже не слышно в разговорах,
Как предатель Брут готовил планы,
Как Юровский раздавал наганы.
Зачесались стигмы на ладонях.
Пьяное отребье в подворотнях.
Нигилисты, общества отбросы
Заряжают ядом папиросы.
Зачесались стигмы на ладонях.
Разрывные пули ждут в патронах
Своего убойного момента,
Быстрого полета в конкурента.
Зачесались стигмы на ладонях.
Ждёт война солдатиков в погонах,
Ждёт на ужин пушечное мясо,
Ждёт разрыва страшного фугаса.
Зачесались стигмы на ладонях.
Жизнь течет в общественных устоях.
И в Палермо вновь идет вендетта,
У кого-то честь семьи задета.
Зачесались стигмы на ладонях.
Старый дон следит на мониторах
За большим движением охраны,
С кокаином прячет коробаны.
Зачесались стигмы на ладонях.
Как всегда «друзья друзей» на тронах
Управляют миром и делами,
Многим стали крестными отцами.
Стигмы, то и дело, кровоточат.
Вредные неврозы лица корчат.
У могилы скорбь аристократа
Превратилась в хохот психопата.
Стигмы кровоточат, то и дело.
Лжем и притворяемся умело.
Как и раньше – рабство и базары,
Бандитизм, на кораблях корсары.
В стигмах зуд как будто предлагает
Повторить явление. Кто знает,
Может мир встряхнет урок повторный,
Станет злаком вредный стебель сорный?

Российский солдат