Владимир Першанин - Снайперы Сталинграда

• Название: Снайперы Сталинграда
• Автор: Владимир Першанин
• Жанр: О войне
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-60336-7

Они не заканчивали специальных школ, где опытные инструкторы учили бы их тактике снайперского дела, — да и школ таких в Красной Армии 1942 года практически не было. Они осваивали профессию снайпера на передовой, в огненной преисподней Сталинграда, где наши войска, прижатые к Волге, истекали кровью в многомесячных городских боях Ежедневно рискуя жизнью, они выбивали немецких офицеров и пулеметные расчеты, связистов и артиллерийских наблюдателей, не давая гитлеровцам поднять головы. Они охотились на врага, а враг охотился на них, отвечая на каждый снайперский выстрел ураганным огнем минометов, артиллерии, «небельверферов» и MG. И шансов выжить в этой мясорубке у сталинградских снайперов было меньше, чем у штрафников…

НОВЫЙ роман от автора бестселлеров «Командир штрафной роты», «Штрафник, танкист, смертник» и «Не промахнись, снайпер!»! Решающее сражение Великой Отечественной через оптический прицел! Советские снайперы против немецких Scharfschütze! Смертельные дуэли в кровавом аду Сталинграда!

---

Будь Щеглов с одним или двумя сопровождающими, немцы вряд ли бы его разглядели среди густого сплетения деревьев и зарослей ивняка. Подвела многочисленная свита, толпой окружавшая комиссара. Хруст сухой травы и непонятное мелькание сразу насторожило немецких наблюдателей с их сильной оптикой.

Крупнокалиберный пулемет в подвале разрушенного дома гулко, как в пустую бочку, отстучал пристрелочную очередь. Пули пошли с завышением.

— Ложись, — в отчаянии крикнул Палеха, но комиссар растерянно продолжал стоять с биноклем в руке, а остальные глядели на него.

Пулеметчик был опытный. Мгновенно скорректировал прицел, и следующая очередь, как косой, прошлась по ивняку. Розовощекий автоматчик свалился как подкошенный, упал комиссар, остальные мгновенно бросились на землю.

Пулемет продолжал сыпать очереди. Палеха, который никогда не терялся, крикнул своему помощнику:

— Огонь из всех стволов!

Взвод дружно огрызнулся. Два «Дегтяревых» и трофейный МГ-34 скрестили трассы на амбразуре, там поднялось облачко красной кирпичной пыли.

Подхватили комиссара и потащили вниз. Щеглову повезло. Пуля калибра 13-миллиметров распорола новую дымчатую шинель и прошла вскользь, разорвав кожу под мышкой. Шинель мгновенно стащили вместе с кителем, перевязали рану.

— В грудь угодило? — тревожно спрашивал Щеглов. — Легкое не пробито?

— Ничего опасного, Илья Харитонович, — влез пронырливый агитатор полка. — Ловко вы ихнего пулеметчика обхитрили. Он по кустам шпарит, а вы уже в укрытии.

— Ловко, — болезненно морщась, Щеглов ощупывал ноющую подмышку. — Кровь так и продолжает идти. Водка у кого-нибудь есть?

Водка, конечно, нашлась. Комиссар сделал несколько больших глотков и через силу усмехнулся. Это было его первое ранение за год войны. Щеглов не предполагал, что пули жалят так болезненно. А может, зажигательная угодила? Тогда точно, без осложнения не обойдется.

— Сейчас мы вас эвакуируем, — суетился комбат Логунов. — Все будет нормально.

— И побыстрее бы, — озабоченно торопил Палеха. — Через пару минут немец мины сыпать начнет.

— Рана, правда, не тяжелая? — тихо спросил у ротного помощник по комсомолу, проявляя положенную заботу о начальстве.

Смуглый, прокопченный за горячее лето сорок второго, взводный Палеха презрительно оглядел мордастого парня с лейтенантскими кубиками. Тебе бы как настоящему мужику воевать, а не бумажки в штабе перекладывать.

— А ты сам не видел — тяжелая или нет? — огрызнулся Василий Васильевич. — Царапина. И уносите быстрее своего генерала.

Не выдержав, крикнул вслед:

— У нас третьим взводом мальчишка-сержант командует. Не хочешь взвод принять?

Но комсомольский работник спешил не отстать от свиты и ничего не ответил.

Про бойца из комендантского взвода никто не вспомнил. В воздухе уже звенела первая мина, за ней вторая, а потом посыпались без счета. Пулеметчики Палехи знали свое дело и наверняка кого-то срезали. Возможно, попали в амбразуру. Теперь в ответ летели мины.

Палеха оборудовал просторный блиндаж под фундаментом разваленного железнодорожного склада. Взвод сидел, прислушиваясь к грохоту наверху. Мины и даже 105-миллиметровые снаряды бетонные плиты и груду кирпича не возьмут.

Хуже придется дежурным пулеметчикам, которых оставили наверху. Немцы рвутся к Волге и, пользуясь возможностью, могут предпринять атаку. Но обошлось без атаки. Зато на одного бойца во взводе стало меньше. Мина разметала бруствер прямо над головой пулеметчика. Каску сорвало вместе с верхушкой черепа, а искореженный «Дегтярев» отбросило в угол траншеи.

— Сходите за парнем, который Щеглова охранял, и похороните вместе с нашим. Эх, хороший пулеметчик был.

— И парень душевный, — вздохнул помкомвзвода. — Приперлись толпой, как на представление!

Принесли уже застывшее тело бойца из комендантского взвода, убитого пулей в живот. Палеха бегло полистал документы, глянул на фотокарточку невесты или подруги и распорядился:

— Сапоги снимите и автомат во взводе оставьте. А документы в строевую часть перешлите и доложите, что похоронили парня как положено.

Василий Васильевич никогда не называл Щеглова по должности — «комиссар». В его памяти сохранились комиссары той давней войны. Бывшие мастеровые или солдаты Первой мировой. Они не носили английские дымчатые шинели, не таскали за собой свиту прихлебателей и окопы обходили запросто, дымя самокрутками из дрянного табака. Хотя поболтать, выпить и за бабами прихлестнуть тоже любили.

А Ермакова вызвал к себе ротный Орлов. Долго прохаживался по адресу Палехи. Говорил, что тот заелся, на позициях творится бардак, фрицы тяжелый пулемет под носом установили, а Палеха и пальцем не ведет. Вот и дождались — комиссар ранен, в госпитале лежит, едва комбата не убили, помощника по комсомолу контузило.

Имей Орлов побольше служебного опыта и дальновидности, то не затеял бы никчемный, не прибавляющий ему авторитета разговор с рядовым бойцом, обсуждая своего коллегу — командира. Но ротный уже получил резкий выговор от комбата, считал это несправедливым, и в который раз начинал брюзжать на Палеху. Но если парторг Юткин за своей обычной кружкой чая согласно поддакивал, то Ермаков хмуро заметил:

— Зачем такую толпу надо было собирать? Вот и нарвались.

— Не умничай, это не наше с тобой дело.

— Зачем меня тогда вызвали?

— Получить боевой приказ. Отправляйся к своему дружку Палехе. Организуй засаду и точными выстрелами докажи фрицам, кто на Волге хозяин. И что ты не зря к боевой медали представлен.

Слишком напыщенная речь Орлова Ермакова раздражала. Он прослужил в роте достаточно и знал взаимоотношения начальства. Комбата Логунова поддерживает комиссар Щеглов, а сам Логунов после гибели прежнего командира роты назначил на освободившуюся должность начищенного шустрого Орлова. Говорят, комиссар полка посоветовал. Хотя все ожидали, что поставят рассудительного и опытного Василия Васильевича Палеху.

Ничего удивительного. Начальство не терпит рядом с собой соперников. Поставь Палеху ротным, оценят и комбатом назначат. Мужик он сообразительный, инициативный. Но Палеху не поставят. Щеглов и раньше его не слишком жаловал, а теперь и подавно.

Комиссар воспринял случившееся как пренебрежение к себе. Сунули под огонь тяжелого пулемета (такой калибр убивает наповал или делает человека калекой!), бросили в какой-то луже, никак не могли вытащить из-под обстрела, переживая за свои шкуры.

Пережитый страх (чудом уцелел!), боль в ране вызвали стойкое раздражение, неприязнь к своей беспомощной свите. А больше всего злости вызывал смуглый пожилой взводный. Клоун чертов! Еще издевался: «Уносите, мол, быстрее своего генерала». И боевую рану в грудь назвал царапиной. Сам-то первый в кусты нырнул. Ну вот теперь и служи взводным до конца дней.

Свое настроение комиссар передал комбату, а тот, в свою очередь, отчитал Орлова. Только руганью дело не решишь, надо уничтожить этот чертов дот. В крайнем случае, перебить наглецов-пулеметчиков.

— Этот дот не всяким снарядом возьмешь, — глядя в сторону, угрюмо заметил Ермаков.

— Выбивай пулеметчиков. Одного за другим. В общем, шевелись.

— Винтовка с оптикой нужна. С вас же потом спросят, что снайпера послали со старой трехлинейкой.

— Иди, иди, — отмахнулся Орлов. — Палеха станковый пулемет получил и бутылки с горючкой. Если такой умный — сумеет все как надо организовать.

Глава 2 ПОЕДИНОК С ДОТОМ

Василий Васильевич напоил Ермакова чаем. Не настоящим, конечно, но крепким, заваренным на сухих оранжевых листьях иван-чая. Сахару тоже не было, обошлись порошком сахарина. Зато ординарец принес несколько кусочков поджаренного хлеба.

Глядя, как долговязый боец пьет вторую кружку и жадно хрустит сухарями, лейтенант спросил с сочувствием:

— Не завтракал, Андрюха?

— Ночью кашей кормили. Ложек по пять досталось. Я и не разобрал, из чего она.

— Перловку разносили, — подсказал ординарец. — Только ротную порцию на весь батальон поделили. Два термоса во время обстрела утопили.

— Наши рыбы глушеной с утра набрали, — похвалился помощник командира взвода Матвей Черных. — Соменка приличного, судаков, ну и мелочи всякой. А до темноты уху не сваришь. Мы дымоход метров на десять вывели — не помогает. Бьют гады на любой дым.

Выбрались наружу, присели на откос железнодорожной насыпи. В этом месте крутой обрыв оставался позади. Метрах в ста через песчаные бугорки пробивался к Волге ручей. На отмели валялись остатки разбитой смоленой лодки и лежали несколько мертвых тел, расклеванных птицами.

— Не уберешь. Рискованно, — пояснил Черных. — Место открытое, да и тела разложились. Наши оружие и документы собирали, кого-то на спину перевернуть хотели, а человек, как студень, расползается.