Тина Габриэлл - Любовь леди Эвелин

• Название: Любовь леди Эвелин
• Автор: Тина Габриэлл
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-271-45200-0

Жениха леди Эвелин Дарлингтон обвиняют в убийстве, и единственный, кто может спасти беднягу, — знаменитый лондонский адвокат Джек Хардинг.

Однако есть два маленьких «но»: во-первых, Эвелин с детства до безумия влюблена в Джека, а во-вторых, Хардинг не горит желанием защищать ее жениха. Потому что — надо же такому случиться — он вдруг тоже воспылал к леди Эвелин жгучей страстью!..

---

По его лицу скользнула тень разочарования, но через миг исчезла.

— Лично я бы предпочел встретиться с мистером Шелдоном в другом месте, но раз уж мы здесь, то вон и таверна. — Джек указал в сторону прилавка, за которым стоял лекарь. — Идемте.

Они продолжили путь. Близился вечер, и торговки поливали водой мостовую перед прилавками. Кое-кто подметал потроха и мусор, другие предоставили эту работу чайкам и бездомным собакам. Мощеная мостовая была скользкой и грязной, и Эвелин приходилось приподнимать подол своего и без того короткого платья.

Вскоре они увидели мрачные коричневые воды Темзы, и запах рыбы и водорослей усилился. У причала стояли лодки с креветками и устрицами. Рыбаки и носильщики подбегали к рослому управляющему с темным, словно дубленая кожа, лицом, который то и дело разражался криком, перемежая речь непристойностями.

Эвелин первая заметила вывеску «Петуха и быка», прежде чем они свернули за угол и направились к таверне.

— Держитесь рядом, — предупредил Джек. — В пятницу вечером в Биллингсгейте полно матросов.

Они подошли к двери, и Эвелин услышала шум голосов, доносившийся изнутри. Не успел Джек взяться за ручку, как дверь распахнулась, и оттуда вывалился матрос. Лицо у него было багровым, глаза остекленели, и он едва взглянул на них, прежде чем выйти на мостовую и извергнуть содержимое желудка.

Не дав Эвелин опомниться, Джек втащил ее внутрь.

Их тут же окутал густой дым. У Эвелин защипало глаза, и ей пришлось моргнуть несколько раз, прежде чем она снова смогла что-либо различать.

Как и предупреждал Джек, таверна была забита до отказа. Они стояли в большой комнате с длинной барной стойкой у задней стены и хаотично расставленными столами и стульями. За ними расположились мужчины с кружками пива, стаканами джина и картами. Это были простолюдины — портовые рабочие, матросы, носильщики и рыбаки.

На стенах мерцали свечи, а на жаровне в углу светились тлеющие угли. Здесь было и несколько женщин: туда-сюда сновали буфетчицы, а другие женщины с ужасающе глубокими декольте опирались на плечи играющих в карты мужчин.

Дверь за Эвелин закрылась. Мужчина за стойкой посмотрел на них, и бутылка с джином замерла у него в руках. Поднялись и другие головы, и все постояльцы уставились на новую пару с неприкрытым интересом, прищурившись.

Сердце Эвелин бешено забилось, и ее охватила тревога. Она пыталась представить, с чем ей предстоит столкнуться, но ни одна прочитанная газетная статья, ни книги, повествующие о жизни низших классов, не подготовили ее к тому, что она увидела. В воздухе стоял резкий запах дыма и потных, немытых тел. Гвалт голосов превратился в глухой шум, и ноги Эвелин внезапно отяжелели, словно ей в туфли налили свинца.

Она словно во сне сделала шаг назад к двери, когда Джек сильнее сжал ее руку. Он притянул ее ближе к себе, и его дыхание обожгло ей лицо.

— Не надо, Эви. Слишком поздно бежать, и к тому же я с вами.

Его сила и уверенность передались ей, и она слабо кивнула.

Джек начал пробираться через толпу к пустому столику в конце зала. Несколько широкоплечих портовых рабочих повернули головы в их сторону, и Эвелин испугалась, что перед ней любители барных потасовок. Но Джек излучал абсолютную уверенность, словно привык бывать в подобных местах, и мужчины остались сидеть за столами. Посетитель за стойкой снова вернулся к своей бутылке с джином.

Они почти дошли до столика, когда к Эвелин потянулась чья-то рука. Джек отодвинул ее в сторону и гневно посмотрел на молодого матроса с кривыми бурыми зубами, уже порядком напившегося.

— Поделишься? — с трудом пробубнил он.

В глазах Джека блеснула ярость.

— Она моя на всю ночь. Я заплатил ей. Найди себе другую.

Пьяница пожал плечами и снова занялся своим джином.

От слов Джека Эвелин охватил ужас, и она прикусила губу. Она вспомнила обещание, которое он заставил ее дать. Она решила, что он велел ей притвориться его женой, но, оглядевшись по сторонам, поняла, что он имел в виду совсем другое, поскольку ни один приличный мужчина не привел бы сюда свою супругу.

Они уселись за столик, и пышущая здоровьем буфетчица скользнула к Джеку. Она хитро взглянула на него, жадно впитывая глазами его чеканный профиль и широкие плечи. Легкая щетина придавала его лицу еще более мужественное выражение.

Джек не отмахнулся от женщины, наоборот, лениво подмигнул ей и с улыбкой отослал прочь.

Эвелин охватило легкое негодование от мысли, как легко он был способен очаровать любую женщину. Против него не могли устоять ни буфетчицы, не библиотекарши, ни работницы суда, ни даже высокородные дамы.

Буфетчица вернулась с двумя кружками. Склонившись перед Джеком ниже, чем необходимо, она продемонстрировала ему свою грудь и удалилась.

В этот момент отворилась дверь, в таверну ворвался порыв воздуха, и вместе с ним вошли двое мужчин.

Рука Эвелин с кружкой замерла на пол пути.

— Это Рэндольф и Саймон, — сказала она Джеку.

Он коснулся ее руки, не давая встать.

— Не привлекайте внимания. Пусть они сами к нам подойдут.

Глава 10

Джек взглянул на только что вошедших мужчин. Один среднего роста, темноволосый, другой — чуть выше, со светлыми волосами и в круглых очках. Джек решил, что высокий — Саймон Гатри, а светловолосый — Рэндольф Шелдон, судя по описанию Эвелин. Саймон первым заметил ее в углу. Кивнув своему другу, он двинулся вперед и занял места за столиком.

— Рэндольф! — вскрикнула Эвелин. — Я так беспокоилась.

Молодой человек сжал ее руку.

— Эвелин, милая, ради Бога, прости меня. — Его голубые глаза увлажнились. Светлые волосы стояли торчком, словно он в волнении постоянно проводил по ним рукой. На нем было мятое пальто и неопрятная рубашка, а цвет лица напоминал овсянку.

Рэндольф поднес пальцы Эвелин к губам и поцеловал.

Джек сжал зубы, и в его голове мелькнула недобрая мысль: он не достоин ее.

— Рэндольф, — вздохнула Эвелин, — с тобой все в порядке?

— Все не так уж и плохо. Я не хотел, чтобы ты через это прошла, Эвелин.

— Глупости, Рэндольф, — отмахнулась она, и ее голубые глаза излучали нежность и понимание. — В случившемся нет твоей вины. Это все убийца.

На лице Рэндольфа появилось болезненное выражение. Он беспокойно взглянул на Джека.

Эвелин перевела взгляд с одного на другого.

— Это мистер Хардинг. Он согласился защищать тебя.

— Саймон говорил про мистера Хардинга. Но я не знаю, необходимо ли…

— Мистер Хардинг — настоящий профессионал, Рэндольф, — перебила Эвелин. — Нам с ним очень повезло.

Рэндольф по-прежнему выглядел неуверенным, и Джек решил, что пора заговорить.

— Мистер Шелдон, если сыщики вас ищут, то ваш арест — лишь вопрос времени. Не обманывайтесь на их счет: вас найдут. Бесс Уитфилд была известной актрисой, и на судью постоянно оказывают давление, убеждая его дать санкцию на ваше задержание. Люди ожидают приговора. И насколько я понимаю, обвинения, выдвинутые против вас, имеют под собой достаточно оснований, виновны вы или нет.

Глаза Рэндольфа расширились. В своих очках он скорее был похож на молодого ученого. Джек так и думал, что именно такого человека выберет Эвелин.

Он всего лишь мальчишка, а ей нужен мужчина. От этих горьких мыслей сердце Джека сжималось. Он знал, что Рэндольфу Шелдону двадцать два года, столько же, сколько и Эвелин.

— Значит, они считают, что это я убил Бесс, — сдавленно произнес Рэндольф.

При упоминании имени актрисы Эвелин прижала руку к груди.

— Раньше ты никогда не рассказывал о своих отношениях с Бесс Уитфилд.

— Она была дочерью моего дяди от первого брака. В детстве мы были близки, но потом умерла ее мать, дядя женился во второй раз, и они переехали. В течение всех этих лет она писала мне, но мы вновь стали видеться, только когда она опять вернулась в Лондон, чтобы стать актрисой. Мой дядя умер, и я остался ее единственным родственником. Она доверяла мне.

— Почему ты мне ничего не сказал? — спросила Эвелин.

Рэндольф коснулся ее плеча.

Джек боролся с желанием скинуть его руку.

— Я собирался, Эвелин. Но Бесс попросила меня этого не делать. Она боялась, что это помешает моей карьере в университете. Она знала, что я зависел от практики у твоего отца и гоже мечтал стать профессором. Бесс боялась, что ее репутация помешает моему продвижению.

Эвелин нахмурилась:

— Репутация?

Лицо Рэндольфа покрылось красными пятнами.

Саймон пришел к нему на помощь:

— Бесс была известна своей закулисной деятельностью, а не только игрой на сцене театра «Друри-Лейн».

На лице Эвелин появилось смятение.

— О чем вы?

Трое мужчин посмотрели на нее.

Саймон беспокойно заерзал на стуле. Его умные карие глаза взглянули на Эвелин, но он тут же отвел взгляд.