Нелли Шульман - Вельяминовы. Начало пути. Книга 3

• Название: Вельяминовы. Начало пути. Книга 3
• Автор: Нелли Шульман
• Жанр: Исторические приключения

---

— Последите тут, — велел Матвей мужчинам и, кивнув Марье, сказал: «Отойдем».

— Значит так, — Матвей вздохнул — Федор тебя прямо с рук на руки должен передать нашему человеку. Запоминай: как доберетесь до Новых Холмогор, придете в порт, там спросите мистера Майкла.

— А фамилия как? — поинтересовалась Мэри.

— А кто ж его знает? — Матвей пожал плечами. «Он на работу нанимался, когда у Джона отец умирал, написано: «Мистер Майкл», и все. Тех лет документы вообще — половину сожгли, как ее Величество скончалась, не след такое хранить было, — он усмехнулся, а половину — разбирают еще, концов не найдешь. Ну, вроде тем годом присылали почту, там он еще пока.

— Чем занимается-то? — поинтересовалась Мэри, разглядывая весеннее небо.

— Священник он, англиканский, ну, как ты мне рассказывала, на Москве у вас тоже такой был, — ответил Матвей.

— Да, — женщина кивнула, — мы через него донесения передавали на корабли. Все сделаю, дядя Мэтью, — она улыбнулась, — спасибо, что помогли нам.

Мэри поцеловала Матвея в щеку и тот ворчливо сказал: «Дом-то ваш, в Копенгагене, хороший? А то я и не был никогда у вас, а мне там жить теперь».

— Очень, — рассмеялась племянница, и гавань там рядом. Будете ходить, пиво пить, а Машенька пусть чаек кормит.

— Ну, пойдем прощаться, — вздохнул мужчина, — до Ладоги путь неблизкий.

Матвей поманил к себе Федора и строго, шепотом сказал: «А ты к Лизавете загляни, как в Ярославль возвращаться будешь, не оставляй ее надолго с детьми-то, одну. И осторожней будь, коли казнят тебя, али еще что — Лизавета с тремя детьми на руках останется, куда ей деваться?».

Федор улыбнулся: «Да не казнят, Матвей Федорович, мы уж все обделаем, как надо, Василий Иванович на престол сядет, и заживем спокойно».

— Ну-ну, — только и ответил Матвей, подставив лицо яркому солнцу. «Весна-то пришла, Михайло, — он улыбнулся и взял маленькую руку дочери: «Весна, Машенька».

— Т-тепло, п-папа, — тихо ответила женщина. «Т-тепло».

Волк перегнулся в седле, и, пожимая Федору руку, едва слышно шепнул: «А ты помни, шурин, что я тебе в подвале сказал, не забывай».

— Ладно, — буркнул, покраснев мужчина и обернулся к сестре: «Поехали уже, может, на Двину доберемся, и лед к тому времени сойдет, лодку возьмем».

— Счастливого пути, Марья Петровна, — Волк внезапно склонился над ее рукой. «А с тобой, Энни, мы на Темзе покатаемся, — добавил он, смеясь. «Кузина твоя, Белла, уж должна в Лондоне быть к тому времени, ей тринадцатый год, подружитесь».

Мэри перекрестила их и, смеясь, велела: «На рожон там не лезьте, поняли?».

— Вы тако же, — улыбнулся Матвей и пришпорил своего коня.

Волк посмотрел вслед трем всадникам, что поехали по дороге, ведущей на север, и тихо спросил: «Все хорошо с ними будет, Матвей Федорович?»

— Марье пальца в рот не клади, — тихо присвистнул Матвей, оглянувшись на Машеньку, — та ехала медленно, рассматривая ветви деревьев вокруг. «Так что ты за нее, Михайло, не беспокойся, — она тебя в Лондоне первая встретит».

Волк еще раз оглянулся — но на дороге уже никого не было. Темный, глухой лес стоял стеной, где-то тоскливо, низко кричала птица, и Волк, поежившись, крепче взялся за поводья.

Высокий, широкоплечий человек в черном, потрепанном камзоле шагнул в лодку и, завернувшись в толстый плащ, — который день беспрерывно лил еще холодный, весенний дождь, велел на ломаном, с акцентом, русском: «К фактории».

Он обернулся на корабль, и, усмехнувшись, незаметно погладил тяжелый, кожаный мешочек с золотом, что был спрятан под плащом.

Двина, — серая, огромная, топорщилась под южным ветром, в лодку плескали речные волны, в тумане были видны очертания деревянного острога на холме, и низкие здания складов под откосом.

Корабли стояли бесконечной, уходящей вдаль стеной, разноцветные штандарты мокли под дождем, и Майкл Кроу, вдохнув запах реки, невольно улыбнулся: «Очень хорошо, что царь велел не препятствовать въезду и выезду иностранцев. Тут сейчас такая толкотня, что можно свободно исчезнуть. Последние деньги я получил, пора отправляться восвояси».

Он ловко соскочил на деревянную пристань, и пошел наверх, к пристроенной сбоку фактории бревенчатой церкви.

— Слышал, вы уезжаете, мистер Майкл, — остановил его знакомый голландский капитан.

«Очень жаль, как же мы теперь без священника? Еще, говорят, у нового царя жена будет католичка, наедут сюда прелаты из Рима, как будто нам в Европе их не хватает, — голландец закурил, облокотившись о сырые перила причала.

— Приедет кто-нибудь, — успокоил его Майкл. «Сами же слышали — царь разрешил свободно путешествовать, никогда такого тут не было, так что — приедет. Из Германии, может быть, кто-то из пасторов соберется. Ну, или из Англии, как я».

— А вы домой? — улыбнулся голландец. «В Лондон?».

— Обратно на Яву, — коротко ответил Майкл, и, поклонившись, пошел дальше.

— Хороший человек, — пробормотал голландец, глядя ему вслед. «Только к себе уж очень строг, ну, для пастора это как раз — правильно».

Майкл зашел в факторию, и, повернув налево, пройдя в жилую половину, опустил засов на дверь своей комнаты — маленькой, узкой, блистающей чистотой. На столе лежала Библия женевского издания, над простой лавкой, где он спал — красовался деревянный крест.

Мужчина опустился на колени, и, достав кинжал, подцепив половицу — открыл тайник.

Порывшись в шкатулке с письмами, он нашел то, что было ему нужно.

«К следующему лету будь в том месте, которое мы обсуждали, — читал Майкл. «Капитан Ньюпорт ведет туда три корабля из Лондона, с более чем сотней колонистов. Учитывая твой финансовый вклад, ты, конечно, будешь членом совета, который будет руководить поселением, и принимать все решения.

Одновременно со строительством форта мы заложим церковь, так что у тебя сразу появится место для служб. Разумеется, ни одного католика в колонии мы не допустим, более того, чтобы не рисковать, — испанцы все-таки довольно близко, — совет вынесет решение прочитывать все письма поселенцев, прежде чем отправить их в Англию. Желаю тебе счастливой дороги, мой дорогой преподобный отец».

Майкл убрал письмо и, потрещав пальцами, сказал себе: «Может, все-таки, заехать в Лондон? Нет, нет, — он покачал головой, — рисковать нельзя. Потерплю, сначала — папин клад, потом — братец Ник, а уж потом — приеду и заберу все, что мне причитается.

Он встал, и, налив себе воды из кувшина, посмотрел на туман, затянувший противоположный берег Двины.

— Жаль, что не удалось прочитать завещание младшего Кроу, — задумчиво проговорил Майкл.

«Там сын и две дочери, это я помню, остальных эта шлюха в подоле принесла, вряд ли дядя Питер стал оставлять им деньги. Ну и прекрасно, избавимся от сына, женимся на дочери, и тогда все будет, как надо, — мужчина рассмеялся, и, устроившись за столом, придвинув к себе чернильницу с пером, углубился в подсчеты.

Невысокий мужичок в промокшем от дождя армяке, выпрыгнув на глинистый берег, сказал светловолосому мальчишке: «Ну, вылезай, это Новые Холмогоры».

Энни помогла матери вытащить лодку, и зачарованно посмотрев вдаль, ахнула: «Сколько кораблей!»

— Это ты лондонский порт не видела, — рассмеялась Мэри, и, похлопав себя по карманам, подумала:

— Один кинжал, и все. Пистолет еще есть, а вот пороха в лесах — неоткуда взять. Ну, ничего, не голодали, рыбы в реках было — хоть по колено в ней ходи. И правильно я сделала, что Федора к Лизе отпустила — он сейчас воевать пойдет, мало ли что случится еще. Да и глаза у него грустные были, видно, тосковал по ней. А Ксения Борисовна, — Мэри мысленно усмехнулась, — пусть там хоша на стены лезет, не получилось у нее, и, слава Богу».

Энни наклонилась, и, потрогав воду, поежилась: «Холодная еще! А ты тут была, мамочка?

Мы же, я помню, через Ригу на Москву-то ехали».

Мать погладила ее льняные, уже начинающие отрастать волосы: «Совсем маленькой девочкой еще, как нас батюшка мой покойный сюда привез.

— А вода, — женщина рассмеялась, — так ты привыкнуть должна была, мы ж каждый день в реке плавали, еще и с утра. Ну, ничего, в Лондон приедем, там, у бабушки ванна особая, в Париже сделанная, медная с львиными головами. И купальная комната отдельная».

Энни открыла рот и робко спросила: «А бань нет, ну, в Лондоне? Папа рассказывал — в Стамбуле есть, и в Москве тоже были».

— Нет, — вздохнула Мэри. «Ну, пошли!»

Она поправила заячий треух и решительно зашагала вниз по течению реки — туда, где в серой мороси виднелись высокие, стройные мачты.

Майкл поднял голову — в дверь кто-то решительно, громко стучал. Он убрал записи в шкатулку, и, заперев ее, поднявшись, — откинул засов.

— Здравствуйте, — сказал по-русски невысокий, синеглазый паренек в грязном армяке и шароварах. «Можно зайти?».