Дебора Хатчинсон - На час или навсегда?

• Название: На час или навсегда?
• Автор: Дебора Хатчинсон
• Издательство: Издательский Дом «Панорама»
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2001
• ISBN: 5-7024-1278-8

Подростком она зачитывалась книгами об опасных приключениях и захватывающих погонях за преступниками. А в реальной жизни ее кумиром был соученик — признанный лидер школы. Но рядом с ним тогда находилась первая красавица класса…

И вот десять лет спустя происходит ее встреча с героем детских мечтаний. Теперь уже он смотрит на нее как подданный на свою королеву. А она?..

---

Вспоминаю, как мы сидели в моей каюте и я — впервые в жизни — подробно рассказывал кому-то другому события моего детства. Как погрустнело твое дорогое лицо, когда ты увидела, что переживания двадцатилетней давности по-прежнему остро отзываются в моем сердце!

До десяти лет я был самым счастливым ребенком на свете: у меня была замечательная мать. До сих пор не понимаю, как она могла создать атмосферу дома, в котором ребенок чувствует себя очень любимым и защищенным от всех напастей. Не забывай, что я рос без отца.

Я свято верил в то, что окружающий мир дружелюбен и никогда не оттолкнет меня, примет таким, какой я есть. Конечно, бывают на свете плохие люди, но им просто не повезло в жизни, потому что у них не было хороших матерей. Так я считал.

Матери приходилось много работать, чтобы достойно содержать нашу маленькую семью. Иногда она задерживалась по вечерам, и приходящая служанка уходила до ее возвращения. Помню, как я тогда старался, исходя из своих представлений маленького мальчика, украсить дом к ее приходу. Иногда для этого приходилось перевернуть всю квартиру вверх дном. Например, однажды мне пришло в голову, что в гостиной станет необычайно красиво, если я достану из комода все скатерти и устелю ими пол. Мать не рассердилась, поблагодарила с серьезным лицом, а потом объяснила, что скатерти предназначены не для этого.

Облокотившись на подоконник, я любил смотреть в окно, поджидая, пока из-за угла дома появится стремительная фигура матери и раздастся веселый перестук ее каблуков. Предвкушать нашу встречу всегда было необыкновенно захватывающим занятием.

Когда в одночасье всего этого не стало, я впал в тяжелую депрессию, сопровождавшуюся полным равнодушием ко всему окружающему. Из веселого и здорового ребенка, я вполне мог превратиться в мизантропа. Думаю, что этого не случилось только благодаря заряду любви и заботы, который успела дать мне мать.

Я рассказывал уже тебе, что второй раз в жизни мне повезло, когда произошла встреча с Генри Уорвиком, ставшим мне настоящим отцом. Нэнси Уорвик не удалось стать мне матерью, хотя в этом нет ее вины. Она была умной, тонко чувствующей женщиной и не устраивала грубых атак, стремясь завоевать мое расположение.

Ко всем женщинам я подходил с одной меркой: обладают ли они чертами моей матери или нет. А если да, то в какой степени. Я осознал это далеко не сразу.

Сейчас я полностью соглашусь с тем, что такое поведение нельзя считать нормальным. Что делать: не мы выбираем наши отклонения от нормы. Мое — результат тяжелой душевной травмы, перенесенной в раннем детстве.

Помню, как я затрепетал первый раз от вида женщины — это была студентка из параллельной группы, — когда увидел, что по рисунку ее руки напоминают мне материнские. Я стал встречаться с ней, но вблизи она показалась мне отталкивающей из-за душевной черствости.

Думаю, что я производил впечатление странного молодого человека. Кажется, один лорд Уорвик догадывался о том, что происходит со мной, но не решался затрагивать такие тонкие сферы моей психики.

А теперь представь мое состояние два дня назад, когда передо мной явилась ты. Восторг и сменивший его ужас при известии, что ты замужем и муж сейчас здесь, с тобой!

Мне были непонятны ваши отношения с Робертом. Обостренным внутренним зрением я увидел то, чего не замечали другие, а именно — их неестественность. И поторопился объяснить это тем, что ваш брак несчастливый, а Роберта просто возненавидел. Но несмотря на мое лихорадочное состояние, я все же смог убедить себя не спешить действовать, а просто наблюдать и анализировать дальнейшие события.

Все изменилось, когда день назад Роберт взбежал по трапу «Чайки» в последней надежде найти тебя здесь. Он был на грани срыва и едва не разрыдался на моих глазах от отпустившего его напряжения, когда узнал, что ты в относительном порядке. Думаю, что последующая откровенность — а Роберт признался, что, если бы с тобой что-нибудь случилось, он не смог бы жить дальше, — была вызвана его нервным истощением.

Тогда я отдал ему диктофон и рассказал, с чем приходил ко мне Эндрю. В ответ я узнал некоторые обстоятельства вашего приезда. Роберту нужна была моя помощь в розыске Эндрю Харлоу. Я убедил его, что он никуда не денется до утра.

Главное, мне стало известно, что ты свободная женщина и можешь выбирать между мною и Робертом. Пойми, я не собирался предпринимать ничего дурного, все должна была решать ты сама.

Большую часть следующего дня мы провели вместе, и я был счастлив. Постепенно мне открылась ошеломившая меня истина: мои беспрестанные поиски призрака матери подошли к концу. Не оттого, что я остановил мой выбор на тебе, нет. И не оттого, что мне открылась твоя любовь к Роберту.

Просто моя душевная рана каким-то чудесным образом затянулась и мир вокруг раздвинулся, разрушая границы моего добровольного заточения.

И все это благодаря тебе, моя дорогая сестра.

Обнимаю вас.

Ваш Чарлз.

Алисия дочитала письмо и испытала противоречивые чувства: ей было одновременно и грустно и радостно. Теперь многое из происходящего между ней и Чарлзом стало понятно.

Она посмотрела на Роберта, делающего в блокноте служебные пометки — очередные схемы с кружочками и прямоугольниками.

— Скажи, а почему тогда ночью ты не отправился сразу к Боцману?

— Решил, что он никуда не денется до утра. — Он удивленно посмотрел на Алисию. — Кстати, в конверт с письмом к Чарлзу Эндрю Харлоу вложил небольшую пачку банкнот — свои комиссионные. И приписал, что просит передать их полиции… А почему тебя вдруг заинтересовал Боцман?

— Я… Просто так, любопытно. — Алисия кокетливо потянулась и спросила: — Можно я посплю у тебя на плече?..

Если бы Рита Торндайк присутствовала при этой сцене, то, без сомнения, она бы одобрительно кивнула и улыбнулась.